С. С. Хантер - Рожденная в полночь
— Прости, — сказала она.
— За что? — спросила мать.
Кайли заметила, что лицо у нее покрылось пятнами. Еще одна общая черта, которой Кайли раньше не осознавала.
— Прости, — сказала Кайли. — Я не хотела делать тебе больно. И тебе вовсе не обязательно принимать решение сегодня. Я здесь уже целое лето и успела полюбить это место. И потом, Холидей сказала, что ученики интерната смогут приезжать домой на выходные. Будут выходные и каникулы. И до нас всего три часа езды. К тому же ты работаешь не дома, так что еще ближе.
— Но ты моя дочь, детка, — сказала мать, вздохнула и провела рукой по щеке Кайли. — Я не хочу, чтобы тебя воспитывал чужой человек.
— Мам, спустись на землю. Через несколько месяцев мне семнадцать. Ты уже меня воспитала.
Помолчав, Кайли добавила:
— Кроме того, ты можешь начать с кем-нибудь встречаться.
Мать широко раскрыла глаза.
— Не думаю, чтобы у меня хватило на это храбрости.
— Почему бы и нет? Ты красивая, а если обзаведешься новым гардеробом, ты еще можешь… зажигать.
И действительно, мать гораздо красивее, чем та девица, которую завел себе отец.
— Когда только моя девочка успела вырасти? — вздохнула мать.
— Не знаю, — усмехнулась Кайли и легла на одеяло.
Мать последовала ее примеру и тоже прилегла. Они слушали шум ручья и смотрели в голубое небо, проглядывавшее сквозь белые, как вата, облака. Может, это почудилось Кайли, но она будто бы услышала грохот водопада.
Наконец Кайли села. Мать тоже.
— Мам, могу я спросить у тебя кое-что?
— Конечно, детка.
Кайли выпалила:
— Кто мой настоящий отец?
ГЛАВА 42
Мать вздрогнула. Она даже не посмотрела на Кайли, решая, какую ложь ей сказать.
— Только правду, мам, — сказала Кайли. — Я должна знать правду.
Мать, наконец, взглянула на нее. В ее больших карих глазах стояли слезы и страх.
— Кто? Отец, что… рассказал тебе?
Какого отца она имеет в виду, подумала Кайли, но вслух ничего не сказала. Ей вдруг стало легче. Отец знал. Кайли не хотелось верить, что мать лгала ему все эти годы. Затем облегчение прошло, и Кайли вдруг испугалась, не из-за этого ли они развелись. Что, если папа только сейчас узнал, что не он ее биологический отец? Сердце у нее сжалось при мысли о том, что развод — из-за нее.
— Нет, мам, честно. Он не говорил мне. Это просто… чувство.
И в большой степени это было правдой. У нее не было доказательств, она даже не спросила Дэниела. Но странное чувство, что он напоминал ей кого-то, кого она знала, в конечном счете приобрело смысл. Он был похож на ту девочку, которую она видела в зеркале каждое утро, когда чистила зубы: те же голубые глаза, та же худоба, те же светлые волосы. Даже походка у них была похожа. И, кроме того, у нее был его тип мышления. Она подумала об этом, когда вспомнила, как Хелен описала их тип. Но она не могла рассказать об этом матери.
— Плюс я совсем не похожа на папу, — сказала Кайли вместо этого.
Слезы полились по щекам у матери.
— Ах, девочка моя. Я так виновата, так виновата.
— Что произошло? — спросила Кайли. — Пожалуйста, скажи, что развод не из-за этого.
— Нет, детка.
Мама вытерла глаза и продолжила:
— Я встретила его, Дэниела Брайтена, в гимнастическом зале. Он там работал. Он был… Не сумею объяснить, но он был обаятельный. Это было просто какое-то наваждение. Я влюбилась в него с первого взгляда.
Мать смотрела невидящим взором, вспоминая.
— Он попросил разрешения меня проводить. На первом свидании сказал, что через три недели он уплывет на войну. Тогда шла война в Персидском заливе. Так что у нас оставались какие-то три недели. Я знаю, это звучит так нехорошо, и я заперла бы тебя в комнате, если бы ты решила сделать что-нибудь подобное, но… после первого свидания я поняла, что он — единственный. К третьему разу я была… Не было ничего в мире, чего бы я для него не сделала. Мы были неразлучны… Перед отъездом он сказал, что когда вернется, мы поженимся. Потом он познакомил меня со своей семьей. Они жили в Далласе, поэтому я никогда больше их не видела.
Мать дышала прерывисто.
— Через две недели после того, как он уехал, я поняла, что беременна. В следующем письме я написала ему об этом.
Она закусила губу.
— Он не ответил. Я решила…
Крупные слезы катились по ее щекам.
— Сначала я решила, что он не хочет ребенка.
Мать глубоко вздохнула и вытерла лицо.
— А еще через две недели я увидела его имя в газете в списке погибших. Теперь я даже не знаю, получил ли он мое письмо.
Сердце у Кайли сжалось, когда она вспомнила, как Дэниел достал письмо из кармана и прижал к губам. Глаза у нее наполнились слезами, и она едва поборола соблазн рассказать матери о своих снах, о том, как Дэниел приходит на нее посмотреть. Мать обняла колени руками, как будто ей стало холодно. Кайли знала, что призрак здесь. Он стоял рядом с матерью и глядел на нее с такой любовью, что слезы у Кайли потекли еще сильнее.
— Мне было… всего восемнадцать, — продолжала мать. — Моя мама догадывалась, но отец, он был… это просто убило бы его. Мы с твоим отцом — то есть отчимом — начали встречаться, когда я ходила в старшую школу. Он… всегда говорил, что любит меня, даже после того, как все это случилось. Я говорила ему, что время не самое удачное. Он нелегко смирился с отказом. Появлялся на работе, а я выходила выпить кофе. Я рассказала ему. Сама не знаю зачем. Но мне нужен был друг. Он сделал то, чего большинство мужчин не стали бы делать. Встал передо мной на колени и тут же попросил выйти за него.
Кайли подумала, насколько он любил маму, чтобы поступить так. Но что случилось с ним теперь? Неужели это тот же человек, который?..
— Он попросил меня только об одном, — продолжала мать. — Он не хотел, чтобы кто-нибудь когда-нибудь узнал, что ты не его дочь. Твой настоящий отец погиб. Я была в отчаянии. Я никогда… никогда и представить себе не могла, как тяжело будет сдержать это обещание. В тот день, когда ты родилась, я будто снова видела твоего отца, снова и снова. Вы так похожи.
«Знаю», — подумала Кайли и пожала мамину руку. Потом посмотрела на Дэниела Брайтена.
— Если бы он вернулся живой, он любил бы тебя.
Кайли закрыла глаза, и слова полились сами собой:
— Думаю, он любит меня. Думаю, и тебя тоже.
Тогда ее мать сделала это. Обняла Кайли и прижала к себе. Это не было неловкое объятие впопыхах. Это было именно то, что нужно. Они сидели на берегу ручья еще часа два. Говорили обо всем. Мать рассказала Кайли об их любви с Дэниелом, закружившей ее, как вихрь. Они поговорили даже о бабушке.
