Отражение в стекле (СИ) - Черненко Никита
– Бред собачий, – отметил Артём. Вика мысленно пожалела, что не убила его, пока была возможность.
– Это чистая правда, Артём! Не думай, что я не испытываю к тебе дружеской симпатии. Ты был почти членом нашей семьи!
– Правда? А госпожа Федотова так не считает, правда, Виктория?
Вика покраснела и мысленно выругалась. Когда она подняла голову, на неё недоумённо смотрел Валентин.
– Не знаю, о чём он. Валь, я проголодалась.
– А сколько сейчас… ох, уже ужин. Ты иди ешь, а я возьму чего-нибудь для Артёма и присоединюсь к тебе, положишь мне порцию?
– Да… хорошо, – Вика пошла к выходу, смотря себе под ноги.
***
– Так Вы утверждаете, что гражданин Серов не появляется у себя дома уже два дня подряд? – Раскопин с хмурым выражением лица рассматривал стену позади обратившейся, барабаня пальцами по столу.
– Всё так. Я конечно не могу утверждать, но мне кажется, он пропал. С друзьями он меня так и не познакомил, поэтому…
– Вы давно вместе?
– А это разве так важно? Ну… сравнительно недавно, около трёх-четырёх дней, если не учитывать те, в которые он не появляется, так и меньше.
«Долго он новую девушку не заводил. Может, по утрате скорбел, или всё таки я что-то упустил?»
– Как, говорите, Вас зовут, девушка?
– Марго.
– Значит так, Маргарита… – он выдохнул. – Найдём. Постараюсь найти его живым, но, к сожалению, ничего обещать не могу. Он сообщал Вам, что в городе орудует убийца?
– Нет… а давно?
– Неизвестно.
«Не хотел наводить панику, пренебрегая безопасностью. Молодец, ничего не скажешь, хоть бы на ошибках учился»
– Оставьте Ваши контакты. Я сообщу, если появится какая-то информация. Это всё?
– Да… спасибо. До свидания.
– Всего доброго, – девушка вышла под тяжёлый взгляд следователя. – Время идёт и вкусы на месте не стоят. Попробуй только раньше времени отправиться на тот свет, Серов. Ты мне ещё не все долги вернул.
По коридору раздавались торопливые шаги, которые Алексей знал даже слишком хорошо. Сержант Любимов вошёл как всегда вовремя: через три с половиной секунды после того, как спустился со своего этажа.
– Товарищ майор, там звонили с улица Гранитной. Какая-то старуха утверждает, что видела, как двое неизвестных два дня назад затаскивали в третьего в машину.
«А вот и ваша ошибка. Теперь мой ход»
– А что она только сейчас обратилась? Могла бы и подольше подождать, чтобы вообще не вспомнить!
– Не могу знать, товарищ майор. Это же старуха: могла подумать, что друга пьяного подвозят, а потом паранойя хватила.
– Адрес есть?
– Так точно!
– Едешь со мной. Возможно, мы после этого поедем смотреть, что по дорожным камерам наблюдения засечь удастся.
– Взять Вашу машину?
– Бери штатную. Свободен.
Любимов развернулся на пятках, на выходе задел плечом дверной косяк и скрылся за углом.
«Если ты ещё жив, то не советую тебе умирать, Серов»
Алексей захватил свой плащ и вышел из кабинета, не запирая того.
***
– Значит, он за эти два дня у вас не появлялся… – он слегка напрягся, смотря на взволнованное пухлое лицо.
– Он редко появляется, уважаемый. Творцам нужна личная свобода, а не постоянные толчки с вопросами от других, – Игнат Сергеевич поправил галстук.
– Вам стоило бы смотреть за ним. Вы вообще заключали трудовой договор? Да хоть какой-то документ он заполнял?!
– Да за кого Вы меня держите, уважаемый?! Я не дилетант, открывший чёрный бизнес, я своё дело знаю, а труды писателей уважаю!
– Ну-ну…
– А Вы, собственно, кем являетесь для господина Серова?
– Родственник. Всего наилучшего.
– Да-да, до свидания… родственничек, – мужчина напоследок блеснул глазами, какими блестел Артём, будучи недовольным, разница была в том, что эти глаза веяли угрозой.
***
– И всё же я не понимаю тебя, Артём, – Валентин шагал от одного конца комнаты в другую, вымеряя каждый сантиметр. – Вот почему нельзя просто согласиться? Ты боишься чего-то или тебя что-то сдерживает?
– Да. Чувство собственного достоинства, я боюсь его потерять, и это меня сдерживает.
– То есть ты утверждаешь что у меня нет чувства собственного достоинства? Скажем, что оно есть, как ты сможешь парировать моё «смелое утверждение»?
– Люди должны его лишиться, чтобы убивать других.
– Опять ты за своё! Ты хоть когда-нибудь прекратишь говорить мне о моих деяниях так, словно тычешь котёнка в его кучу помёта? Это становится утомительнее с каждым разом.
– А ты попробуй столько времени подержать руки за спиной! Я посмотрю, какое настроение будет у тебя от подобного, я ещё достаточно спокоен, мог бы устроить тебе весёлые будни.
– Это было бы опрометчиво с твоей стороны. А ещё глупо.
– Глупо – это надеяться на то, что я приму твоё предложение. Давай поступим так: ты отпускаешь меня, уезжаешь сегодня же, и я допускаю возможность не написать подробный фоторобот, а заодно и указать все возможные контакты.
– Взаимовыгодное соглашение? Вынужден отказаться: я не привык проигрывать, потому и сейчас не приму подобной форы. Считай, что я выкинул принцип учёного взамен твоим выходкам. Ты выйдешь отсюда живым и вместе с нами, или тебе не придётся ходить вообще! На этом считаю этот и все последующие разговоры об альтернативном варианте сделки полностью закрытым.
– Ты так и не рассказал до конца ту историю, кстати.
– Если ты про лес, то я рассказал всё, что хотел.
– А как ты выбрался оттуда? Это разве не важно?
– Выбрался… меня подобрали полицейские, выдвинувшиеся на поиски беглых преступников. Наплёл им, что проезжал мимо, когда они остановили мою машину и ограбили. Знаешь, о чём я думаю, когда это вспоминаю? О том, что если бы я не смыл следы крови в родниковой воде, они пристрелили бы меня без лишних вопросов. Видок у меня был что надо… даже не знаю, рад ли что по итогу выжил.
– Нечему радоваться. Ты собственную жизнь пустил с очень крутого склона горы, перепутав его с ровной брусчаткой.
– Нет… я ни о чём не жалею. Что было, что стало – какой смысл думать про это, если важно только будущее?
– Будущее вытекает из прошлого. Как думаешь, у тебя будет хорошее будущее после всех этих смертей?
