Экси Старк - Миры Амбрэ
— Капец тебе! — прохрипел он.
И тут на его голову по обе стороны обрушились руки Илая. Он зажал ее, словно клещами, резко скрутил вбок и затем… одним мощным рывком сорвал с плеч. Мне в лицо брызнула кровь. Обезглавленное тело упало под ноги. Я всхлипнула, но старалась не закричать, сжимая челюсти. Все тело тряслось и болело. Сильнее всего боль пульсировала в плече. В ногах больше не осталось сил, но кочерга, торчащая во мне, не давала двинуться.
— Мне нужно вытащить эту штуку, — словно извиняясь, проговорил Илай. Я закрыла глаза, сделала глубокий вдох, до онемения сжала зубы и кивнула.
Новая резкая боль ворвалась в плечо, но потом стала стихать. Я сползла по стенке вниз, села прямо на осколки и обхватила себя одной рукой. Вторая лежала на полу, словно кусок резинового шланга. Илай опустился напротив. Его лицо, как и он сам, было покрыто резаными ранами, губа рассечена, а белки напоминали ягоды красной смородины с кровавыми прожилками. Из глаз Илая, вымывая осколки, текли красные слезы.
Я уронила голову вниз и заплакала.
— Всё хорошо, — проговорил он хрипло. — Всё позади.
Я подняла голову, бросая беглый взгляд на обезглавленное тело.
— Кто они? Почему хотели нас убить?
Илай устало покачал головой.
— Не знаю. Но кто-то приложил огромные усилия, чтобы это осуществить. Адларик — один из лучших бойцов. Он никогда не появлялся просто так.
— Значит, вместо них еще придут другие?! — меня ужасно трясло.
— Увы. Но мы будем готовы, — сказал Илай уверенно.
Он поднялся, опираясь на колено, и огляделся вокруг.
— Нужно прибраться.
Я посмотрела на труп и ощутила подступающую тошноту…
— Мне повезло, что Луиджи специализируется на крупных заказах, — Илай подтолкнул чугунной дверцей черный ботинок и закрыл печь. — Температура как в крематории, и даже, если точнее, на пятьсот градусов выше. От них даже пыли не останется.
Я, едва держась на ногах, подошла к лежащему старику. Он дышал.
— С ним всё будет в порядке, — заверил Илай, доставая у него из нагрудного кармана ручку, и… выписал чек. Я ошарашенно смотрела на сумму.
— Мы разгромили его мастерскую и недели тяжелой работы, — сказал Илай, закладывая сложенный вдвое чек обратно в карман.
Илай взял со стола завернутый в белую бумагу предмет, размером с высокую напольную вазу, и мы поспешили покинуть лавку стеклодува.
На улице было темно. Солнце давно село, отдавая пост ярким огням фонарей. Темнота работала на нас, и мы могли без пристального внимания поймать водное такси. Водитель сначала не рассмотрел нас, а когда увидел, замотал головой, отказываясь везти — до появления нескольких цветных купюр. После этого он живо закивал и помог мне спуститься в лодку. В его глазах не осталось даже интереса. Притворимся, что это Хэллоуин.
Лодка громко тарахтела, почти в унисон с моими зубами. Мне было и холодно, и жарко одновременно. Очень страшно. Я откинулась назад, на потертую спинку, и уткнулась носом в плечо. Илай сидел справа и смотрел то ли на меня, то ли сквозь меня. Уже успевшие стать родными, глаза Илая устало поблескивали в темноте. Только засохшие кровавые следы на щеках напоминали о сражении. Его раны уже затянулись, как, я теперь знала, это происходит у туатов. Он положил руку рядом с моей и прочертил пальцами, повторяя контур ладони. Наши руки потянулись навстречу друг другу и застыли в считанных миллиметрах, как будто между ними легло невидимое стекло.
Мне хотелось очутиться в его объятиях, почувствовать тепло, силу, безопасность. Это стало настоящим испытанием — быть совсем рядом и в то же время бесконечно далеко. Я отвернулась и постаралась не раскисать. Холодный воздух помогал, но лишь немного. Несмотря на все мои усилия, по щеке опять скатилась прозрачная капля, оставляя мокрую дорожку. В ней, как в кривом зеркале, вверх ногами отражалась ночная Венеция. Илай поймал слезу, словно бриллиант. Она уютно притаилась на его ладони, а потом испуганно задергалась и зашипела, испаряясь. Я почувствовала, словно падаю в бездну. Илай сжал руку в кулак и тяжело вздохнул. Лодка плавно качалась на волнах, словно успокаивая.
«Всё будет хорошо», — пело море, ударяясь об ее бока.
«Всё будет хорошо», — уверяла я себя.
— Всё будет хорошо, — прошептал Илай.
Глава шестнадцатая
День рождения
Гостиничный холл встретил нас светом дорогих ламп, отражающихся от мраморных полов. Наши шаги звенели в почти полной тишине, гулко отзываясь эхом. К счастью, нам не попалось ни одного человека. Обогнув толстые колонны, мы подошли к лифту. Илай нажал золотую кнопку. Кабина лениво поползла на второй этаж.
Длинный коридор, устланный мягким ковром, уходил направо, прежде чем мы достигли двери нашего номера. Мои ноги едва переступали, утопая в его высоком ворсе. Илай потянулся к ручке и приоткрыл для меня дверь. Мы шагнули в темноту. Вдруг в комнате зажегся свет, раздалось гудение и взрывы. Во мне огнем полыхнул страх.
— С днем ро… — закричали знакомые голоса и сошли на нет, как только мы попали в их поле зрения.
Джордана с выражением ужаса в глазах закрыла рот ладонями, ругнулся Нит.
— Вы что, брали экскурсию в ад? — одними губами проговорил Пьетро.
Нит почти подбежал ко мне и стал осматривать. Я заскулила, когда он дотронулся до плеча. У меня болело все, каждый сантиметр кожи, каждая кость.
— …!!! — еще громче выругался он, увидев рану в плече.
— Жить буду, — сказала я и с его помощью побрела к дивану.
— Что произошло? — прошептала Джо. Ее голос дрогнул.
Она села на ручку кресла и сцепила руки в замок. Яркий свет в комнате не давал мне их рассмотреть. Перед глазами прыгали снежки. Я откинулась назад и закрыла глаза. Всё ныло и пульсировало.
— Нужно исцелить Лилу, — сказал Илай.
— Я могу, — отозвался Нит, который не отходил от меня ни на шаг.
— Пьетро водный, как и Лила. Лучше него это никто ни сделает, — Илай нахмурился, словно его воротило от самой идеи.
Пьетро кивнул и сел около меня. Он провел мягкой прохладной ладонью по спине, словно по коже скользил кубик льда. Затем обвил меня руками. Я сжалась в комок от неизвестности. Его близости.
— Ты должна разрешить мне, — прошептал он на ухо, голосом тихим, словно шум волн, накатывающих на песок.
Я расслабилась. С первым глубоким вдохом ощутила мощную энергию, как порыв свежего, ледяного ветра, смешивающих нас воедино.
Я стала дышать глубже, вдыхая эту энергию, желая ее так сильно, что меня стало трясти. Это была ужасная жажда, которую я не могла не утолить, если бы я не пила три дня и вдруг передо мной поставили стакан с водой. Холод разливается по всему телу, покалывая, как волна из миллионов ледяных осколков, смывая боль. Не было ни меня, ни его, а только чистая энергия воды, ее безграничная сила и свобода.
