Анна Яновская - Однажды (СИ)
Не скрываю улыбку. Да, именно по пирсингу в пупке я узнаю свою клиентку... Меня за телепата держат? Или кто там сквозь одежду может смотреть. Но все равно это значительный прогресс для нее.
- Вы классно придумали. Нашли способ, который помогает вам не тратить свою энергию на сомнения.
- Да... Я еще и на свидании была. Ну как свидании... один старый друг заходил, попили вина, вспоминали молодость... Мне было приятно. Он занимается выращиванием редких цветов, предлагал научить... Знаете, мне интересно. Я бы попробовала.
Я вижу позитивные изменения. Она уже хоть что-то делает сама, вылезает из своего внутреннего склепа. Но! Запретить себе передумывать - это полумера. Как тогда ясно понимать, чего именно ты хочешь? И нужно не просто соглашаться с чужими предложениями, а осознавать и воплощать в жизнь свои собственные желания. Жизнь без сомнений так же фальшива, как жизнь без проявления инициативы. Так что ей есть куда расти, хотя и промежуточный результат весьма неплох. Это и озвучиваю.
- Вы можете пользоваться 'запретом на смену решения' первое время. Просто, чтобы поверить в себя, что вы способны чувствовать свои внутренние импульсы, доверять им. Но потом вам нужно будет стать мягче к себе, разрешить себе сомневаться.
Ее лицо меняется, в нем опять тревога.
- Но я опять увязну!
- Может быть да, а может и нет. Попробуем упражнение?
- Да!
- Представьте себе, что ваша личность состоит из нескольких персонажей. Я бы хотела познакомиться с вашей детской частью. Как выглядит ваш внутренний ребенок? Сколько ему лет?
Марла какое-то время смотрит внутрь себя, потом отвечает:
- Это маленькая девочка, ей около четырех лет. Она очень стеснительная. Ей хочется играть, но она не уверена, можно ли ей это делать. В красном сарафане в белый горох, в белых гольфиках и нарядных босоножках. Стоит, смотрит на играющих детей.
- Эта девочка не может вести себя свободно, как другие дети. Почему?
- Потому что это огорчит ее маму. Если она испачкает гольфики.
Да... Чтобы морально отделиться от мамы, надо ее разочаровать, побыть плохой, непослушной девочкой. Но как можно расстроить ту, что уже умерла, и нет ничего дороже ее святого образа? Как можно допустить, чтобы ОНА была недовольна...
- А чего хочет сама девочка?
- Играть в мяч с другими детьми.
- Кто может дать ей такое разрешение?
- Уже никто...
Марла смотрит на меня больными глазами.
- Мне кажется, этого не изменить. Я всегда буду в стороне от жизни.
- Я так не думаю. У вас уже есть знание, чего вы хотите. А раньше даже этого не было...
Есть у меня одна идея. Рисковая. Но если я смогу ее спровоцировать...
- Скажите, что для вас абсолютно недопустимо сделать в моем кабинете?
У клиентки расширяются глаза.
- Да много чего. Залезть на ваш стол, украсть игрушку, лечь на пол... Назвать вас плохим словом, уйти, не заплатив. Мне кажется, это для любого человека невозможно.
Тааак. Прекрасно! Про плату только... но рискну!
- Делайте.
- Что?
- Начинайте. Считайте, что это ваше личное испытание.
Прилично одетая женщина в возрасте смотрит на меня совершенно дикими глазами, потом выражение лица меняется.
- Вы ужасный психолог, что заставляете меня это делать. Я вас сейчас ненавижу.
После чего встает, подбирает юбку и лезет на мой стол. Я не двигаюсь с места, с удовольствием наблюдая за злой, но полной энергией клиенткой. Взглядом успокаиваю поднявшего голову шося - хорошо, что этого не видит Марла. А она демонстративно топчется по моему столу, прыгает вниз.
- Хорошо. Игрушку брать не разрешаю, платить за встречу тоже обязательно. Есть правила, которые нарушать нельзя. Но остальное только кажется невозможным. Как вы себя чувствуете?
- Мне ужасно стыдно... Я никогда! Никогда так не делала! Это же ужас!
Молча смотрю на нее и жду продолжения.
- Но если честно... это было весело!
- Как там ваша девочка? Все еще жалеет свои белые гольфики?
- Нееет. Она сняла сандалики и в белых носочках топчется по грязи. Ей это нравится. Другие дети тоже пришли к ней, они вместе валяются в грязи. Мама будет жуть как недовольна, но девочка не боится. Знает, что мама покричит и простит...
- Как вы себя чувствуете? Сейчас.
- Странно. Во мне будто фонтан открылся. Так много энергии... я боюсь с ней не справится. Я боюсь, что буду делать что-то, что может мне навредить, разрушить меня. Или причинить другим вред.
- Да, у вас действительно много энергии теперь. Но я уверена, что вы сможете направить ее в нужное русло... Ищите свой путь. Прощаемся?
- Да. Спасибо!
И уходит. На всякий случай проверяю, не прихватила ли что-нибудь с собой. А то, когда длительный запрет резко снимается, потом людей заносит. Вроде все на месте. Беру шося и отправляюсь переодеваться - скоро заедет Сейшей.
Глава 43. Термент.
Кручу в руках камень связи с эльфом. Вроде бы чего проще - самой потянуться и сказать, что уже готова, через сколько ждать? Если еще часик, то пообедать успею. Что-то останавливает. Не хочу первая звонить. Да, я знаю, что это глупо, но показывать свою крайнюю заинтересованность поездкой очень не хочется. Я уже побыла с ним открытой, мне не понравился итог. Поэтому сижу и накручиваю себя, чем же еще заняться в ожидании. А если он меня там бросит? Как я домой доберусь? Воспользуешься кольцом телепортации, успокойся уже. А вдруг он потребует от меня какой-то платы за эту поездку? Не материальной? Как потребует, так и обломается. А мне хватит денег? Может, побольше взять?
Я совершенно выматываю сама себя сомнениями. Чем-то сейчас напоминаю себе Марлу. Ну сколько можно! Сажусь читать книжку, потому что бездействие невыносимо. Кошусь на часы - прошло всего десять минут с момента ухода клиента, а я уже так извелась. Кулёк осторожно запрыгивает на книжку, тычется носом в лицо.
- Что малыш, я слишком очевидно нервничаю? Может, коньячку двадцать грамм? Тогда лорд точно целоваться не полезет...
Хотя с чего я решила, что он захочет со мной целоваться... Иду еще раз чистить зубы. Я, конечно, не собираюсь с ним ничего такого... Точно не собираюсь! Но сердце-то колотится, требуя быть прекрасной, хоть и недоступной. Да кому ты нужна, успокойся уже! И все-таки, зачем он меня с собой берет? Прям вопрос вопросов.
Когда лорд Сейшей появляется, я ему очень-очень рада. Теперь внутренний голос наконец-то замолчит, и поздно будет метаться, что бы еще полезненького упихнуть в рюкзачок. Двадцать минут ожидания совершенно измотали меня.
