Бойся пламени (ЛП) - Дарлинг Оливия Роуз

— Залезай под одеяло, пока я развешиваю твою одежду перед огнем, — говорит Кейден, прежде чем отвернуться. Я издаю протестующий звук и пытаюсь прижать его к себе, но он тихонько усмехается и тянется, чтобы убрать мои руки со своей шеи, целуя обе мои ладони.

Мои веки тяжелеют, когда он присоединяется ко мне и подпирает голову рукой.

— Я никогда не выпущу тебя из виду.

— Ты не должен говорить это как предупреждение, — вздыхаю я, когда он наклоняется, чтобы поцеловать меня в шею.

— Это похоже на угрозу. — Смятение на лице Кейдена заставляет меня смеяться. — Я не понимаю этого чувства.

— Успокойся, демон. Для меня это тоже в новинку.

— Это отвратительно, но я не хочу, чтобы это прекращалось, — бормочет он, ложась рядом со мной, притягивая меня к своей груди и обнимая так, словно боится, что кто-то украдет меня у него, пока он спит.

Я прижимаюсь губами к шрамам и звездам, которые усеивают его кожу, пока Кейден играет с моими волосами. Странно чувствовать себя настолько полностью довольной, и трудно поверить, что я не сплю. Я сажусь, снова целую шрам на его щеке, мои глаза мечутся между ним и глазами.

— Ты расскажешь мне больше о том, как ты получил этот шрам?

Его руки дергаются, прежде чем возобновить движение.

— Что бы ты хотела узнать?

Я сжимаю губы, но не опускаю взгляд.

— Гаррик был ответственен? — Кейден продолжает перебирать пальцами мои волосы, но не отвечает. Дождь барабанит по ставням, а полено потрескивает в огне, но тишина наполняет меня чувством вины. — Я не должна была спрашивать.

— Все в порядке, — мягко говорит Кейден. — Ты задаешь мне вопросы, на которые я никогда не отвечал, так что мне просто нужно время, чтобы подобрать нужные слова.

Он глубоко вздыхает, проводя руками по моей спине.

— Мои родители скрывались, но моя мать иногда ездила в Имират, чтобы увидеться с друзьями. Иногда она брала меня с собой. — Он прочищает горло, а я продолжаю водить пальцами по его груди. — Страж, должно быть, узнал ее, когда она преследовала меня по рынку, потому что солдаты Имирата пришли к нам в дом той ночью.

Кейден вылезает из кровати и обматывает одеяло вокруг своей талии, прежде чем взять меня за руку и повести к окну. Я накидываю одеяло на плечи и наклоняюсь к нему, когда его руки обхватывают мою талию.

— Я использую термин «дом» легкомысленно, но это был дом, когда моего отца не было рядом. — Он указывает на то, что выглядит как остатки хижины у линии деревьев. — Они разрезали мне щеку после того, как я убил солдата… сказали мне использовать это как напоминание, чтобы знать, когда прекращать сражаться. — Я поворачиваюсь в его объятиях и кладу руку ему на щеку. Кейден вздрагивает, прежде чем расслабиться в моей ладони. Я вспоминаю наш разговор после проникновения в Каллистар… ему было всего одиннадцать. — Прошу прощения за недостаток красноречия, просто вернуться сюда, это… я никогда не говорил о том дне.

— У нас есть время, Кейден, — говорю я, и он наклоняется, чтобы поцеловать меня в голову. — Ты смог устроить ей похороны?

— Нет, я… — Он качает головой. — Я уверен, что жители деревни соорудили ей костер, но я не был там и не мог этого увидеть.

— Хочешь? — спрашиваю я, заставляя себя не спрашивать, куда он делся после того трагического дня. Его замешательство исчезает, когда взгляд снова устремляется к линии деревьев, и он кивает.

— Ты уверен, что не хочешь сначала осмотреться? Я пойду с тобой.

— Для меня здесь ничего не осталось. Солдаты Имирата сожгли дом, но, очевидно, не совсем успешно, и мародеры забрали бы все, что осталось.

Я поворачиваюсь к окну, наблюдая, как мои глаза светятся золотом в отражении, призывая Венатрикс. Я не могу видеть ее сквозь бурю и темноту, но ее огонь появляется через несколько секунд, сжигая то, что осталось от дома детства Кейдена, пока он держит меня. Мы молчим, и я провожу пальцами по его предплечьям, прижимаясь щекой к его бицепсу, пока Кейден не разворачивает меня, обхватывая мое лицо руками.

— Мы оба обременены своим прошлым, просто мои шрамы не так заметны, — бормочу я. — И я так благодарна, что ты выжил.

— Каждая часть тебя, каждый шрам, как видимый, так и невидимый, для меня совершенно прекрасен.

— Если хочешь вернуться, я могу посадить там что-нибудь для нее весной, — предлагаю я.

— Вместо этого разведите сад у себя дома, — говорит он. — Она не хотела бы, чтобы ее помнили в таком месте, а цветы делают тебя счастливой. Держаться вдали от тебя оказалось для меня довольно сложно, и я не собираюсь ложиться спать без тебя.

Мои щеки краснеют.

— Мне нужно будет достать инструменты.

— Готово. — Он касается губами моих губ. — Я найду способ подарить тебе звезды, если ты этого хочешь. Ты можешь получить все, что захочешь, дорогая.

Кейден целует меня, и единственное, на чем я могу сосредоточиться, это снова сплести наши тела вместе. Это медленно, пьяняще и нежно. Он ласкает мои бедра и шепчет сладкие глупости моей коже. Я никогда не чувствовала себя настолько желанной, и я ловлю себя на том, что молча молюсь, чтобы луна была добра и подарила нам несколько дополнительных мгновений до рассвета.

ГЛАВА 44

Порыв ветра хлопает ставнями, пробуждая меня ото сна. Я протягиваю руку, ожидая, что Кейден будет там, но не нахожу ничего, кроме холодного и пустого пространства. Я бросаю взгляд на камин, где потрескивающее свежее полено, наполняя комнату теплом, но его одежды уже нет.

— Кейден? — кричу я, ненавидя, как уязвимо я себя чувствую, когда не получаю ответа, и отпиваю немного воды, чтобы помочь моему воспаленному горлу. Шаги топают вверх по лестнице, и я игнорирую боль в ребрах, когда хватаю нож с прикроватного столика. Дверь скрипит, открываясь, и Кейден изгибает бровь, когда видит мое безумное состояние.

— Секс был настолько плох? — Он пинком закрывает дверь, ставая поднос с завтраком на стол, бросает два плаща на стул и кладет на пол мешок из мешковины. Очевидно, он был занят…

— Ужасно. Абсолютно чудовищный.

— Так ли? — Кейден облизывает губы, прижимая мое лицо к себе. Его близость успокаивает мои нервы и разжигает во мне что-то распутное.

Я тянусь, чтобы схватить его за петлю ремня, притягивая ближе.

— Да.

Он поднимает мой подбородок выше и опускает свои губы к моим. Я прижимаю бедра вместе, когда его язык погружается в мой рот, поглаживая и дразня меня. У меня внизу живота порхают бабочки, и я погружаюсь в его объятия, когда он отрывается от моих губ и улыбается мне с удовлетворением.

— Всегда демон. — Я смотрю на него. — Что в сумке?

— Яблоки, ангел. — Кейден ухмыляется, подхватывает меня на руки и сажает к себе на колени, размахивая перед моим лицом чашкой кофе с каплей сладкого сиропа. — У нас есть планы после завтрака.

* * *

Мы выходим из гостиницы после того, как Кейден оплачивает счет, и указывает на пару лошадей, привязанных у входа.

— Святые Боги, Кейден Велес, уважаемый Командир Варавета, ворует лошадей? — Я вскакиваю в седло и хватаюсь за поводья. — Одна ночь со мной, и ты уже развращаешь свои девственные нравы.

Он оглядывается через плечо и подмигивает.

— Моя душа принадлежит только тебе, чтобы развратить ее, дорогая.

Он ведет нас к линии деревьев за гостиницей, не оглядываясь на останки дома его детства, когда мы покидаем деревню. Надеюсь, Кейден нашел чувство завершенности в огне. Жить с потерей — это как иметь плохо зашитую рану, которая никогда не заживает и кровоточит, когда вы меньше всего этого ожидаете. Пышные вечнозеленые растения возвышаются в лесу, когда мы оставляем Этрил позади, и я сворачиваю налево с Кейденом, совершенно пораженная видом.

Передо мной раскрывается великолепие белоснежных скалистых гор, и я ощущаю себя крошечной искоркой в безбрежной вселенной, по сравнению с их величием. Заснеженный утес, на который меня привел Кейден, горделиво вздымается к небесам, обрываясь над самым глубоким и загадочным озером, которое я когда-либо видела. Я делаю глубокий вдох, уверенная, что простое нахождение в объятиях природы способно напитать душу и подарить ей покой.