Кресли Коул - Макрив
Тогда было столько веселья.
Прежде Уилл не помнил свои детские игры. А теперь в памяти всплыли картины беззаботных забав с Манро — крепости, погони, охота. Слова брата обрели значение: верни своё прошлое.
Когда Уилл и Хлоя пересекли небольшой ручеёк, ответвлявшийся от реки Коннал, он обнаружил, что рассказывает ей о прошлом:
— Мы с Манро в возрасте семи лет ввели плату за пересечение этого моста. Члены клана платили нам ракушками, сказав, что они сродни золоту. Мы были убеждены, что разбогатели.
Она улыбнулась:
— Это было до изобретения колеса или после?
Его губы изогнулись:
— Примерно на год позднее.
Пробегая мимо стада овец, она поворковала со скачущими ягнятами.
— Волки пасут овец? Разве это не против закона природы? Потом ты скажешь, что лисы-оборотни разводят кур?
— В Ллоре возможно всё. Посмотри на нас, — сказал он, заработав очередной оценивающий взгляд. Начал ли он чего-то с ней достигать?
Добравшись до подножья горы Коналл, она предложила:
— Наперегонки наверх? — и прежде чем он успел отреагировать — кинулась вперёд.
Он был настолько поглощён её задницей, что боялся не успеть уделить должного внимания её ногам и тонкой талии. Её узким плечам и изящным рукам. Безупречной груди, что просвечивала сквозь яркий топ.
Когда он смотрел, как двигается её тело, такое подтянутое и уверенное, то с уверенностью мог сказать, что это он дал ей энергию, которую она сегодня сжигала. Она была иллюстрацией здоровья, неуязвима для опасностей — потому что это он сделал её сильной.
Действительно ли была разница между тем, как другие мужчины обеспечивали своих Подруг, и как делал это Уилл? Еда против секса?
Его Инстинкт вчера ночью не колебался, приказывая ему спариться с ней — и накормить.
С Руэллой он отдавал семя, капитулируя, понимая, что она получит корм всё равно, независимо от его желания.
С Хлоей ему не приходилось себя заставлять. Уговорит ли он её принять питание и сегодня?
Манро спрашивал, сможет ли Уилл смириться с ядовитой связью. Если альтернативный вариант — потерять её навсегда, то он примет эту связь, словно удар меча в грудь — с сожалением, но мужественно…
Дав ей приличную фору, он последовал за ней, легко преодолевая расстояние между ними. Но в последний момент позволил ей победить.
Когда она одарила его торжествующей улыбкой, всё встало на свои места.
Я кормлю её — я получаю такие дни.
На вершине горы он притянул девушку к себе, прижав к груди и обхватив руками её плечи. Она позволила это, расслабившись, пока они оба наслаждались открывшимся видом.
Он глубоко втянул в себя свежий воздух, смешанный с запахом земли и ароматом его Подруги. На его памяти он ещё никогда чувствовал такого равновесия.
Наверное, он не чувствовал равновесия с тех пор, как стал мужчиной.
Она прикрыла глаза от солнца:
— Почему ты не возвращался так долго? Понятно же, что тебе здесь нравится.
— У меня не сохранилось воспоминаний о том, насколько мне здесь нравилось. — Манро считал, что место Уилла и Хлои — здесь, и, оглядываясь по сторонам, Уилл начал подозревать, что, возможно, его брат был прав. — Во времена моего детства деревни неподалёку от поместья процветали. — Он указал на запад. — Члены моей семьи были Стражами.
— Что это значит?
— Нам было поручено охранять границу Мрачного леса. — Он кивнул на юг. Один лишь взгляд в эту сторону заставил его челюсти сжаться.
— От чего вы охраняли границы?
— Лес был населен многими видами существ. Злых существ. — Мягко сказано. — Мы не позволяли тем существам выходить из леса, а нашим сородичам — входить.
— Так вот почему ты напрягся, когда вчера посмотрел в ту сторону. Они всё ещё там?
— Нет. — Сотни лет назад, когда гнев на Руэллу всё ещё горел внутри, он жаждал объявить лесу войну. Вскоре появились последователи. — Когда эти существа вышли из-под контроля — когда церруно начали проскальзывать на наши земли, крадя овец и девушек — мы получили разрешение от нашего короля войти в лес и истребить всех.
Если характер Уилл закалился ещё в детстве, то у Манро он сформировался как раз в ходе этих грязных сражений.
И в этом немалую роль сыграло то, что он обнаружил в лабиринтах этого леса.
— Все эти существа умерли во время последнего Приращения, — сказал он. — Знаешь, что это такое?
— Я читала об этом. Примерно каждые пятьсот лет судьба заставляет разные виды существо воевать между собой. Много смертей. Страшные вещи. И это происходит как раз сейчас, так? Жаль, что я не брала уроки боя на мечах и метания кинжалов.
У неё не было никакой защиты, ни инстинктов убийц-фурий, ни скорости фей. Она не могла перемещаться, как это делали вампиры, или творить ведьминские заклинания. Всё, чем она обладала — это распыление, которое они никогда не использует ни на ком другом.
— Не беспокойся. Ты получила собственного защитника. — Безжалостного. На на тот крайний случай, если с ним что-нибудь случится, он должен будет обучить её самозащите. К тому же интенсивные тренировки помогут ей отвлечься, смягчат сожаление от того, что она не попала на Олимпийские Игры.
— Приятно знать, защитник, — небрежно бросила она, словно сомневаясь, что он способен её защитить.
Или что захочет?
— Так чем ты занялся, когда твоя миссия Стража окончилась? — спросила она.
— Когда лес был снова очищен, мы с Манро смогли уехать, чтобы увидеть мир.
— Ты увидел?
— О, да. Каждый континент, много раз. — Путешествия и поездки не занимали всё их время. Веками они верно служили королю Лаклену. А когда его захватили вампиры, братья прочёсывали всю Россию в тщетных поисках.
Потеряв короля, многие члены клана пожелали покинуть Шотландию. Уилл и Манро помогли им, основав Биенроус.
— А теперь ты вернулся, — утвердительно произнесла она.
Подбородком он опёрся на её макушку.
— Манро ждёт, что мы здесь поселимся.
— Разве ты не глава клана в Новой Шотландии?
— Он гораздо лучше подходит для этой работы. Я мог бы уйти в отставку. Тогда это будет наш дом, — хрипло добавил он, сам не до конца убеждённый в этом. Он никогда даже не приглашал девушку на свидание, что уж говорить о совместной жизни. — Мы могли бы быть счастливы здесь.
В его объятьях она напряглась.
— МакРив, не говори так. Мы не должны говорить о будущем. Давай просто наслаждаться этим днём. Я не хочу, чтобы ты сказал то, о чём пожалеешь впоследствии.
— Другими словами, ты хочешь, чтобы я не давал обещаний, которых не сдержу?
