Ева Никольская - Зачарованный город N
Мы так и заснули рядом. Страна грез встретила меня с распростертыми объятьями, одарив яркими и добрыми видениями. Этой ночью я не видела кошмаров.
Пояснения к главе*:
Finita la commedia (Итальянский) — комедия окончена, кончен бал.
Гайра — очень глупое, но симпатичное животное, обитающее в одном из семисот объединенных миров.
Эксаудиризм — половое извращение, при котором сексуальное возбуждение достигается в результате подслушивания звуков, возникающих при половом сношении или других сексуальных действиях.
Глава 6
Больше всего мы интересуемся тем,
что нас совершенно не касается.
Пронизанное звездной сетью небо смотрело на землю, что раскинулась под его крылом, внимательными глазами своих ночных светил. Серебристая Элма* и золотистыйКроук* освещали пейзаж, окрашивая его в разные тона серого. Но стоящий на берегу озера мужчина прекрасно различал истинные цвета окружения. Зрение Аше — Ара, идеальное в любое время суток, не нуждалось в дополнительных источниках света. Словно белое изваяние в черных, развевающихся на ветру одеждах, он молча смотрел, как гибкое тело киприна плещется в воде, поднимая вверх фонтан сверкающих брызг. Летающий конь… прирученный, подчиненный воле своего господина, заклейменный его личным магическим символом, являвшимся визитной карточкой Аше — Ара — подписью, которую нельзя подделать и по которой всегда можно определить автора. Если бы ящер разбирался в законах белолицей расы, он был бы горд носить на своем лбу этот знак, ибо его наличие означало не только принадлежность хозяину, но и покровительство последнего: заботу, уход, защиту. Все то, чем не могли похвастаться вольные собратья. Но киприн никогда не задавался подобными вопросами, а в данный момент его вообще ничто не интересовало, кроме теплой воды и свежего ветра, которые попеременно ласкали чешуйчатую кожу животного. Кир — Кули задумчиво наблюдал, как резвится его живая собственность, размахивая мокрыми крыльями и шлепая длинным хвостом по водной глади. В обрамлении дорожек, отбрасываемых светилами на поверхность озера, данная картина выглядела особенно ярко. Существо, порожденное этим диким миром… взрослое существо. А сколько детского восторга в его поведении! Обычное безразличие и слепое подчинение исчезли без следа, выпустив на волю истинную сущность зверя. Он был завораживающе красив и забавен одновременно. А еще это крылатое чудо органично вписывалось в местный пейзаж, чего нельзя было сказать о его господине.
Аше — Ары, разбросанные по многим мирам, не были частью ни одного из них. Если верить легендам, когда‑то давно у них был свой дом. Но это "давно" отмерялось десятками, если не сотнями тысячелетий, и потому истинность столь древних сказаний находилась под большим вопросом. Но где‑то в глубине души, в самой потаенной ее части, пряталась тоска по некогда потерянному дому… единому для целого народа. Быть может, именно из‑за этого его разрозненные колонии предпочитали выращивать свои личные шарту и носить их с собой, заключив в перстне? Так это или нет, история умалчивала, а мысли застывшего на берегу эйсарда были заняты совсем другим.
Он ждал… ждал тех, кому мог не только приказывать, но и доверять. И пусть причиной этого доверия была сломленная воля и полное подчинение, Кир — Кули предпочитал его фальшивой преданности своих сослуживцев. Особенно, когда дело касалось личных интересов. Они появились в назначенный срок: черная птица с тонким игловидным клювом и юркая серо — зеленая змея. Облетев высокую мужскую фигуру, птица опустилась на ветку ближайшего дерева и, чуть склонив набок голову, тихо курлыкнула. Извивающаяся лента скользнула к его ногам, обвившись вокруг них кольцом, а потом замерла. Эйсард не произнес ни слова, он даже не посмотрел на своих идеальных шпионов, лишь уголок его белых губ чуть дернулся, выдавая хоть и слабую, но сосредоточенную улыбку. Они общались образами и картинками, передаваемыми телепатическим способом. Аше — Ар мог читать их память и видеть глазами животных то, что его интересовало: верхний город с высоты птичьего полета и нижний из переплетений подземных ходов. Он не помнил, какие по счету лазутчики находились перед ним. Кого‑то подстрелили местные жители, другие стали жертвой подземных ловушек или же попались под руку Сэн. Засылаемые в Неронг представители местной фауны пропадали один за другим, и на смену им отправлялись новые. Они были пешками в игре поработившего их разум мужчины. На их телах не светилось его магическое клеймо и единственное, что ему было от них нужно, это информация о девушке, образ которой он буквально врезал в мысли насильно подчиненных существ. Они больше не были сами собой, превратившись в управляемые машины из плоти и крови.
Кир — Кули стоял напротив резвящегося неподалеку киприна и с отсутствующим видом смотрел вперед, его прозрачно — голубые глаза ничего не выражали. Устремленный на ящера взгляд на самом деле был обращен на картины, запечатленные в мозгу вновь прибывших зверей. Длинная белая челка скользила по окаменевшему лицу, подчиняясь порывам разыгравшегося ветра. Мужчина, погруженный в телепатический транс, не шевелился. Замерли, как искусные чучела, и его шпионы. Притих даже занятый водной игрой киприн, лишь шуршание темной листвы, да шелест черной, украшенной металлическими нашивками ткани, создавали ощущение, что жизнь в этом месте идет своим чередом.
Стремительное движение — и выхваченный в мгновение ока кинжал разрезал прохладный ночной воздух, прочертив по нему серебряную линию. Угрожающе сверкнули тонкие жгуты и вставки на мужской одежде, заискрился семиконечными звездами погон на левом плече, полыхнули белым пламенем забранные в тугой хвост волосы. Всего секунду назад Аше — Ар был неподвижен, как статуя, и полностью погружен в ментальное общение со своим зверинцем. Да что там секунду… половину, четверть… так мало для обычного человека и более чем достаточно для эйсарда, обученного с детства воинскому искусству. Кровь брызнула прямо из воздуха, оросив алыми каплями темную траву. Там, где только что была пустота, проявилась длинная серая тень, которая, резко отскочив от руки, занесенной для второго удара, скользнула к краю обрывистого берега и, не сбавляя скорости, нырнула в воду. Погружение, сопровождаемое тихим всплеском, дополнилось громким ревом обеспокоенного киприна, когда Кир — Кули, мягко оттолкнувшись ногой от земли, сделал сальто и стрелой вонзился в мрачные глубины озера, уйдя под воду под четко вымеренным углом. Ящер недовольно махнул хвостом и негромко крякнул.
