Сюзанна Райт - Дикие грехи
Он застонал.
– Да, детка, царапай меня. Мне нравиться, когда ты так делаешь. А знаешь, что еще мне нравиться? Чувствовать, как твои мышцы сжимают мой член, когда ты кончаешь. Сделай это для меня, Тарин. Я хочу этого, прямо сейчас, – с этими словами он ускорил толчки и впился зубами в свою метку.
Она тут же вскрикнула, ее мышцы резко стиснули его член, выжимая из него все до капли, пока он выкрикивал ее имя, изливаясь внутри неё.
Абсолютно пресыщенный, он выпустил ее руки, и они оба рухнули на землю. Трей всё ещё прижимал её своим телом, и до сих пор находился в ней.
– Клянусь Богом, я собираюсь выдрать позвоночник через твою задницу, – рычала она, тяжело дыша. – Как только буду в состоянии пошевелиться – я это сделаю.
Он усмехнулся и лизнул свою метку, ему понравилась, как Тарин задрожала от этого. Боковым зрением он заметил какое-то движение, и он снова увидел Тао.
Скорее всего, ощутив, что волк Трея расценил это, как вторжение и хотел напасть, Тао повернулся и побежал прочь.
Только удовлетворившись, что другой волк на приличном расстоянии, Трей вернул внимание к Тарин, уткнувшись носом в её волосы.
– Прости за то, что я наговорил. У меня было дерьмовое настроение. Я выместил его на Данте.
Без малейшего труда, все эмоциональные страдания, отодвинутые ею, нахлынули вновь. Она сглотнула.
– Как я уже говорила, ты не сказал того, чего я итак не знала, а лишь озвучил правду.
– Нет, – он вышел из её тела, перевернул, и вновь скользнул внутрь. Они оба застонали. Трей двигался медленно и чувственно, продолжая говорить. – Когда я зол, я несу всякую чушь. Я ничего такого не имел в виду.
– Тогда зачем ты это сказал?
– Не знаю. Я не очень хорош в этом, детка. Всё пошло не так, как я предполагал. Наши отношения стали развиваться, хотя мы всего лишь заключили сделку.
Это прозвучало так растерянно и смущенно, что задело защитные инстинкты Тарин, и, не долго думая, она обвила руками его шею.
– Когда Данте говорил о твоем уходе, я понял, как сильно хочу, чтобы ты осталась. Меня чертовски напугало это, и я начал нести всякие глупости.
Тарин понимала, почему он испугался. Осознав, что любит Трея, она чуть не наделала в штаны. Даже сейчас ей не хотелось произносить слово на букву "Л", хотя она была уверенна, что чувствует именно это.
– Я знаю только то, что не хочу, чтобы ты уходила. Если ты это сделаешь, Тарин, я выслежу тебя и верну тебя обратно. Можешь даже не сомневаться. И я сделаю это не из-за сделки, и не из-за своего волка, а потому что хочу быть рядом с тобой.
Затем Трей начал вбиваться в Тарин, ловя её крики жадными поцелуями.
Он застонал, когда она начала посасывать его язык. Трей хотел бы, чтобы Тарин обводила языком кое-что другое. И ей, конечно, это было хорошо известно.
– Если снова так сделаешь, я вытащу из тебя свой член и вставлю его в твой рот.
Она ногами ударила его по спине
– Я откушу его и впихну тебе в задницу.
– И кто тогда будет трахать тебя так, как тебе нравиться?
Трей потянулся к одной из меток на её шее, наклонился, и облизал кожу в том месте. Ему нравилось, как её мышцы сжимаются вокруг его члена, а ноготки впиваются в спину.
Но, как и всегда, они не разрывали кожу.
– Ты знаешь, чего я хочу, Тарин. – прорычал он, наклоняясь к ней, выгнув бедра, увеличивая темп. – Дай это мне.
Тарин знала, что он имел ввиду, но зажала рот на замок и замотала головой.
Его глаза по-волчьи сверкнули.
– Укуси меня, оставь свою метку, сейчас.
– Нет!
Он запустил обе руки в ее волосы и грубо потянул.
– Сделай это, Тарин. Оставь на мне на свое чёртово клеймо.
Она извивалась под ним, рыча:
– Пошел ты!
Он немного смягчил свой голос и заставил ее смотреть ему в глаза.
– Почему ты борешься с этим? Зачем?
– Это все не по-настоящему, – чуть ли не рыдала она.
– Неправильно, детка. Реальнее не бывает.
– Я говорила тебе, что не буду постоянно угождать твоему волку.
– Он нуждается в этом, детка. Я этого хочу. Нуждаюсь в этом.
Тарин снова покачала головой, зная, что он сам не понимал, чего просит, не догадывался, что могло произойти. Он не знал, что с собой она боролась так же, как и с ним.
– Она никогда не исчезнет!
– Я и не хочу этого. Я хочу смотреть в зеркало и видеть след твоих зубов. Хочу, чтоб все вокруг видели это.
– Ты хочешь, чтоб я заклеймила тебя, и чтобы другая женщина потом оставила поверх моей метки своею? Да пошел ты!
Он насмешливо приподнял бровь.
– Тебе не нравиться мысль о том, что другая женщина может меня заклеймить? Тогда оставь на мне свой знак, предупреди их, покажи им, кому я принадлежу.
– Это может начать запечатление. Ты этого не хочешь!
Ее удивило, что выражение его лица внезапно смягчилось.
– Ты не слушаешь, что я говорю, детка. Я не брошу тебя. Даже если мы не запечатлимся, я не брошу тебя, я не могу. Если другой мужчина к тебе прикоснется – я его убью. Вырву его чертово горло и даже не моргну. Ты моя, Тарин, и ты никуда не уйдешь. Мне нужно, чтоб ты была здесь, со мной, и мне нужно, чтоб ты меня заклеймила. Сделай это, Тарин! Дай мне это.
Заскулив от поражения, Тарин подняла голову и погрузила зубы в соединение его шеи и плеча.
Потребовалось вся сила воли Трея, чтобы он не кончил прямо в этот момент
– Чёрт, да. Ещё!
Тарин царапала его спину когтями, как она и её волчица хотели с самого начала.
– Ещё, Тарин!
На этот раз она укусила его плечо и не отпустила. Трею понравилось собственничество этого поступка. Вбиваясь в неё жестче, он потребовал:
– Кончи для меня, Тарин.
Трей сжал зубы на своей метке, и девушка закричала у его плеча, достигнув кульминации.
Такая реакция Тарин и ощущения, которые дарили её мышцы, тесно сжимающиеся вокруг его члена, заставили Трея вновь извергаться.
И именно тогда это случилось. Тарин застонала и выпустила его плечо, пока всё её тело сжималось.
Внезапно её одолела головная боль, как когда перебираешь с мороженным, а несколько секунд спустя она ослабла, и чувство теплоты нахлынуло на неё.
Она чувствовала себя так, словно лежала с грелкой у ног, укутанная одеялом, с кружкой горячего шоколада в руках – комфортно устроенной, довольной и защищенной.
Тарин подняла голову и положила подбородок на его грудь, и только затем поняла, что он перевернул их и она развалилась на нем.
– Я…
Она не произнесла больше ни слова.
Девушка была шокирована настолько, что не могла говорить. Она могла бы сказать себе что-то, что произошло, было началом запечатления, но знала, что это неправда.
