Эбигейл Гиббс - Ужин с вампиром
Восемь.
Он не может заставить меня стать вампиром. В противном случае отец натравит на них всех истребителей и бродяг, каких сможет найти. Превращение в вампира уже не кажется таким ужасным.
Семь.
Почему я тратила все это время на то, чтобы ненавидеть его?
Шесть, пять и четыре.
Что такое Атенеа?
Три.
Он не ответил.
Два.
Кто живет в Атенеа?!
Один.
Двери широко распахнулись. Солнце зашло за облака. Группа из тридцати вампиров, одетых в широкие плащи, вошла по ступенькам в холл. Они тут же откинули капюшоны, и их кожа стала розовой под лучами полуденного солнца.
Возглавлял процессию сам король, который с такой яростью посмотрел на Каспара, что у меня сердце ушло в пятки. Затем его лицо приняло немного отрешенное выражение, и он уставился прямо перед собой, не обращая внимания на присутствующих, которые бросали недовольные взгляды на меня и Каспара.
Слезы выступили у меня на глазах, но тут ко мне двинулся король, пылая гневом. Я тихо всхлипнула, когда он остановился передо мной. Мне отчаянно хотелось убежать, но вместо этого я присела в реверансе.
Его голова повернулась к Каспару, который смотрел куда-то вдаль, но сейчас начал коситься в нашу сторону.
— Каспар! — прошипел он. — Отправляйся в Варнс-Пойнт. Я поговорю с тобой там.
Потом он повернулся ко мне.
— Не прикасайтесь больше к моему сыну, мисс Ли, иначе я позабочусь о том, чтобы ваше сердце очень скоро остановилось. — это понятно?
Когда я не ответила, он закричал:
— Отвечайте!
Я кивнула, давясь и пытаясь сдержать слезы.
— Вы не глупы. Вы знали, что вам не суждено связать судьбу ни с одним из моих детей.
Он поджал губы.
— Это конец вашей свободы, мисс Ли. И в качестве символа это го конца, я думаю, мы нашли отличную жертву на бал в честь празднования Бесконечности.
Каспар зарычал, и я подняла голову. Он тут же замолчал, посмотрев мне в глаза так внимательно, что у меня перехватило дыхание. Потом он исчез. Снова…
— Потаскуха, — прошипел кто-то.
Лила, держа Фабиана за руку, стояла передо мной с искривившимся от ненависти лицом. Фабиан не смотрел на меня, но, когда она потащила его в сторону, я услышала, как он прошептал одно слово:
— Сука!
Они все теперь ненавидели меня.
Глава 46
Bиолетта
Я мысленно пнула себя за то, что снова и снова вспоминаю события того злополучного дня, анализируя каждое слово, каждую мысль, каждое движение. Я все еще чувствовала холодный ветер и боль от многочисленных ушибов.
— Прошло уже почти две недели, поэтому забудь, — посоветовал внутренний голос, и я была склонна согласиться. Однако, как бы я этого ни хотела, это было невозможно.
Каспар уехал две недели назад. Попытайся отпустить его.
Я снова сжала простыни руками и уставилась в потолок, повторяя слова, врезавшиеся мне в память.
«Вампиры не нежные и любящие существа. Не в их характере меняться, подстраиваться или принимать других. Их любовь отличается от человеческой, а похоть значит для них намного больше. Они стареют не так, как мы, скорее как камни: постепенно выветриваются, медленно умирая, так медленно, что это едва заметно. В любом случае камень является неотъемлемой частью вечности, как и они».
Каспар стал неизменной частью моего сердца. Я думала, что, запретив нам прикасаться друг к другу, король удовлетворится подобным наказанием, но ошибалась.
Октябрь сменился ноябрем, листья опали, и лес стал темным. Завтрашний день обещал очередную пытку: на двенадцатое число был назначен бал в честь празднования Бесконечности, Я была жертвой.
Я выучила, что нужно делать, и для меня сшили платье. Второй жертвой был Джон, спокойный парень, который планировал превратиться в вампира на Рождество, чтобы остаться с врзлюбленной Мари-Клэр. Забавная особенность процедуры заключалась в том, что жертву можно было принести ради любви или ненависти.
я играла жертву, изучая эту роль прилежно, как и положено маленькому, беспомощному человеку, но лишь по одной причине — только так я могла попасть на бал, на котором должен присутствовать Каспар.
Он вернется из ссылки.
Я свесила ноги с кровати, потянув за собой край простыни, и потерла глаза кулаками. Схватив щетку с тумбочки, я провела ею по волосам, спутанным и всклоченным. Я не сильно ухаживала за ними потому что почти целыми днями сидела у себя в комнате. По всей видимости, это всех устраивало. Никто со мной не разговаривал, за исключением Каина, у которого развилась дурацкая привычка расспрашивать меня о семье, особенно о Лили, всегда о Лили. У меня не было этому объяснения.
Поэтому я общалась лишь со своим внутренним голосом. Почувствовав голод, я решила спуститься вниз, но там раздавались громкие голоса. И все же, натянув пару носков, обнаружившихся в комоде, я тихо вышла из комнаты и бесшумно пошла по коридору. Пройдя два метра, я вздрогнула. Дверь в комнату Каспара.
Я не приближалась к ней, не говоря уже о том, чтобы входить, с той самой ночи. Прошло всего две недели, но мне было интересно, изменилось ли что-нибудь внутри, словно комната не могла оставаться прежней без хозяина. Глупая мысль, но она не давала мне покоя. Однако сейчас меня занимали совсем другие вещи. Я не могла забыть обнаженное тело Каспара, то, как он прижимался ко мне, как ласкал, овладевал мною, хотя ни за что бы не призналась ему в этом. Я могла с легкостью воскресить в памяти ощущения, охва-тившие меня, когда принц швырнул ключ в окно.
Моя рука уже прикоснулась к двери в его комнату, когда я одернула себя. Почему-то мне казалось, что запрет на прикосновение к Каспару распространялся и на его комнату. Вероятно, так и было. Но мне нужно зайти, нужно посмотреть.
Дверь бесшумно затворилась у меня за спиной, и я глубоко вздохнула прежде чем оглядеться. В комнате было на удивление светло: зимнее солнце заливало комнату холодным светом. Темные занавески были сдвинуты в стороны и закреплены, простыни подоткнуты под матрас, а подушки взбиты. В воздухе больше не пахло ни одеколоном, ни кровью. Большую часть мебели покрывали пыльные белые чехлы, очень мягкие и холодные на ощупь, слов но хлопковый снег.
Где-то глубоко в груди появилась острая боль.
Слезы затуманили взгляд, мне захотелось вернуться в уют и без опасность своей комнаты. Но, заметив краем глаза какой-то блеск я остановилась и протерла глаза: на каминной полке под картиной с родителями Каспара лежала какая-то цепочка.
Я бросила взгляд на дверь, опасаясь, что кто-то может войти. Но стояла полная тишина, голоса снаружи давно затихли. Я осторожно сделала шаг, потом еще один, и еще, не поднимая глаз на картину. Взгляд вампиров, изображенных на полотне, пугал меня до дрожи в коленях.
