Лиза Смит - Души теней
Елена в отчаянии посмотрела на доктора:
— Сколько вы ввели?
— Около половины. Все хорошо. Я взял двойную дозу и действовал очень быстро. Я знаю, такое быстрое введение может навредить ему, но я сделал то, что хотел.
— Хорошо, — восторженно сказала Елена, — теперь я хочу, чтобы вы наполнили шприц моей кровью.
— Кровью? — в ужасе переспросил доктор Меггар.
— Да! Шприц достаточно длинный, чтобы пройти сквозь решетку. Кровь будет капать с другой стороны. Он станет ее пить, когда она закапает. Это может снасти его! — Елена произносила каждое слово медленно, будто говорила с ребенком. Ей очень хотелось, чтобы ее услышали.
— Елена, — простонал доктор Меггар и вытащил из-под плаща бутылку черномагического вина. — Мне очень жаль. Но у меня не получится взять у тебя кровь. Я… почти слеп.
— Но очки?
— Они мне не помогут. Я тяжело болей. Многим врачам достаточно сложно попасть в вену, но для меня это вообще невозможно. Прости, дитя мое. Прошло двадцать лет с тех пор, как я был успешным врачом.
— Тогда я найду Дамона и попрошу его вскрыть мне аорту. Наплевать, что это меня убьет.
— Мне не все равно. — Елена и доктор повернули головы на донесшийся из клетки голос.
— Стефан! Стефан! Стефан! — Не думая о том, что проволока может сделать с ее телом, Елена наклонилась, пытаясь дотянуться до его рук.
— Нет, — Стефан говорил так тихо, как будто открывал страшную тайну. — Положи пальцы здесь и здесь — поверх моих. Эта ограда из особого материала, который блокирует мою Силу, но он не может повредить мою кожу.
Елена послушалась его. Она прикоснулась к Стефану. По-настоящему прикоснулась. Спустя столько времени. Ни один из них ничего не говорил.
Елена слышала, как доктор Меггар встал и тихо отошел. К Сейджу, подумала она. Но она думала только о Стефане. Они просто смотрели друг на друга — на ресницах у обоих дрожали слезы. Они чувствовали себя очень юными.
И очень близкими к смерти.
— Ты говорила, что я всегда заставляю тебя произносить это первой, поэтому ты будешь удивлена. Я люблю тебя, Елена.
Слезы закапали из глаз Елены.
— Сегодня утром я как раз думала, скольких людей я люблю. Но это только потому, что есть один, которого я люблю больше всех. Единственный, навеки. Я люблю тебя, Стефан! Я люблю тебя!
Елена отступила на мгновение и вытерла глаза, как это делают умные девочки, чтобы не испортить макияж: положив пальцы на нижние веки и наклонившись назад, чтобы слезы и тени мелкими каплями рассеялись в воздухе.
Наконец-то она смогла думать.
— Стефан, — прошептала она, — мне так жаль. Я потратила все утро, чтобы одеться — ну ладно, раздеться, чтобы показать, что ждет тебя, когда мы вытащим тебя отсюда. Но сейчас… я чувствую…
В газах Стефана тоже не было слез.
— Покажи, — с интересом прошептал он.
Елена встала, и скинута плащ. Закрыла глаза, продемонстрировала мелкие локоны, обрамлявшие лицо. Водостойкие золотые тени остались на веках, драгоценности никак не могли исправить непристойности надетой на ней золотой сетки. Кожа переливалась, тело было совершенно первой красотой молодости, которая уже никогда не повторится.
Раздался долгий вздох, а потом тишина. Елена открыла глаза, испугавшись, что Стефан мог умереть.
Но он стоял, вцепившись в железную решетку, как будто пытаясь сломать ее.
— Это все ради меня? — прошептал он.
— Ради тебя. Только ради тебя.
В этот момент она услышала мягкий звук за спиной и повернулась. Из камеры напротив сверкали два глаза.
33
К своему удивлению, Елена не разозлилась. Она чувствовала только решимость защитить Стефана, если потребуется.
Потом она увидела, что в камере, которая должна была быть пустой, сидел кицунэ. Он не походил на Шиничи или Мисао. У него были длинные-длинные белые как снег волосы, yо лицо казалось молодым. Одет он был тоже в белое — белые штаны и белая рубаха из тонкого шелковистого материала, а огромный пушистый хвост заполнял почти всю камеру. Лисьи ушки двигались, в глазах сверкали золотые искры.
Он был прекрасен.
Кицунэ снова закашлялся.
Потом достал — наверное откуда-то из волос — очень маленький мешочек из тонкой кожи. Идеальный мешочек для идеального украшения. Он сделал жест, как будто берет воображаемую бутылку (бутылка оказалось тяжелой, а напиток, явно вкусным) и что-то налил из нее в мешочек. Потом он взял шприц — тоже воображаемый — и наполнил его из мешочка. Постучал, чтобы избавиться от пузырьков воздуха. Наконец, он просунул шприц сквозь решетку и надавил на поршень, опустошая его.
— Я могу напоить тебя черномагическим вином, — перевела Елена. — Можно держать мешочек и наполнять шприц. Доктор Меггар тоже может наполнить шприц. Но времени нет, поэтому я сама все сделаю.
— Я… — начал Стефан.
— Ты будешь пить так быстро, как только сможешь.
Елена любила Стефана, хотела слышать его голос, хотела смотреть ему в глаза, но речь шла о спасении жизни, и это была его жизнь. Она с поклоном взяла у кицунэ мешочек, а свой плащ сбросила на пол. Она слишком тревожилась о Стефане, чтобы помнить, как она одета. Руки дрожали, но она не позволяла себе расслабиться. Елена с друзьями принесли с собой три бутылки вина: одна была у нее самой, другая — у доктора Меггара, а третья — у Дамона.
Она действовала, как автомат, повторяя движения, подсказанные кицунэ. Налить, потянуть поршень, просунуть сквозь решетку, впрыснуть. Снова, и снова, и снова.
Примерно после десяти повторений Елена разработала новую тактику. Заполнив мешочек вином, она держала его, пока Стефан не открывал рот, а потом одним движением ладони направляла в него струю жидкости. Решетка стала липкой, Стефан стал липким; это не сработало бы, если бы сталь была для него опасна, но таким образом ему в горло попало очень много вина.
Вторую бутылку она отдала кицунэ, сидевшему за обычной решеткой. Она не знала, как отблагодарить его, но каждую свободную секунду поворачивалась к нему и улыбалась. Он глотнул вина прямо из бутылки, и на его лице застыло ровное выражение удовольствия.
Все закончилось слишком быстро. Елена услышала приближающийся голос Сейджа:
— Это нечестно! Елена не готова! Елена провела с ним мало времени!
Елене не хотелось, чтобы ей на голову упала наковальня. Она сунула последнюю бутылку вина в камеру кицунэ, поклонилась и вернула ему маленький мешочек, положив в него желтый бриллиант. Это был самый крупный камень из тех, что она принесла с собой. Он повертел его в пальцах с длинными когтями, а затем поднялся на ноги и слегка поклонился девушке. В какой-то момент они улыбнулись друг другу, а затем Елена подобрала сумку доктора Меггара и накинула на себя красный плащ. Потом она снова повернулась к Стефану, вся дрожа:
