Арестантка: Тюрьма Рая (СИ) - Вайшен Нина

Усердно представляя мышцы своей второй ноги, я смог двигать и ею. Охранник, держащий мои щиколотки, настороженно взглянул на меня, кивнул Гомеру.

— Шевелиться начинаешь? — тот ухмыльнулся. — Действие яда у тебя проходит быстрее, но всё равно нормально двигаться ты сможешь только к завтрашнему дню. Лучше расслабься и не дёргайся.

Очень хотелось пнуть того охранника, что меня волок. Так хотелось вырваться уже сейчас. Но нет. Рано. Пну я, и что? Я должен полностью управлять телом, чтобы встать. Чтобы сражаться.

Серый, обвитый проводами и трубами потолок вдруг поднялся и растворился в помпезной белизне, на которой смутно выделялись углубления в виде квадратов. Меня притащили в ангар.

— Сэр, все наши люди собраны в ангаре, как вы и приказывали, — прозвучал знакомый мужской голос. Слегка повернув голову, я увидел, что к процессии подошел Клаус, который раньше сторожил мою каюту на корабле Гомера. — А что случилось с нашим Императором? Почему сияет его рука?

Чтоб его, мы уже в ангаре! До судна Гомера оставалось метров двадцать. Вот оно. Огромный бочкообразный железный дворец… Совсем рядом. С каждой секундой всё ближе. Меня волокут, а рука сияет… Сейчас это сияние казалось мне насмешкой. Ну почему я молнии, например, пускать не могу рукой?

На затылке наверняка уже была ссадина от трения об пол. Боль волнами расходилась по всему черепу. Но боль радовала. Я чувствую. Кажется, уже почти всё тело. Я попытался перевернуться, чтобы вырваться из захвата, но моё движение было больше похоже на конвульсию. Оборвалось так и не начавшись. Словно мышцы разучились действовать синхронно.

От досады я несколько секунд пялился в потолок, по-дурацки стилизованный под купол Пантеона в Риме. Квадратные углубления — кессоны — так плохо сочетались с космическими кораблями. Опустив взгляд, я увидел в нише стены статую русалочки. Небольшую. Сантиметров пятьдесят в высоту. Копию статуи в Копенгагене. Странно, что она была не закреплена. Постамент для неё только делают?

— Это свечение — ключ к пункту управления на Броссаре, — после долгой паузы с улыбкой сказал Гомер. — Чтобы войти нужно всего лишь предъявить пропуск.

— То есть это не свет силы и избранности? — спросил другой охранник.

— Конечно, это свет избранности, свет мессии…

— А почему мы волочим мессию так неуважительно по полу? — спросил Клаус, наклоняясь к моей руке и пытаясь лучше её разглядеть. Я заметил на его шее звёздочку. Вуаль подействовала на него? Значит, я могу с ним мысленно поговорить?

Процессия остановилась. Мне казалось, что я кожей ощутил негодование Гомера. Интересно, а знал ли Клаус о его планах?

«Гомер не хочет помогать колонистам с Альфа Центавра. Он хотел убить их ради эксперимента. Я ему помешал».

«Что? Кто? Чей голос?» — мысли Клауса заметались, и когда его глаза встретились с моими, он в момент стал белым, как молоко.

Клаус казался мне хорошим человеком, и я был уверен, что массовые убийства он не одобрял.

«Мой голос. Это я — Трой. Клаус, вот какую силу даёт свечение. Я не избранный, просто так совпало, что я могу использовать технологии пришельцев. Но я не хочу, чтобы при их использовании гибли люди, а Гомер готов пожертвовать тысячами. Сейчас он хочет отравить население станции».

Вероятно, что Клаус ничего не понял. Обмен сообщениями произошёл очень быстро. Прошло не больше пары секунд. Гомер только успел протяжно выдохнуть и начал:

— Вёл он себя плохо. Наказан. Эти молодые мессии считают себя умнее всех. Старших совсем не слушают. Поторопимся. Время уходит.

— А почему мы улетаем в спешке? — спросил Клаус и поглядел на таймер в руках Гомера. — Мы же должны были остаться здесь… Станцию же освободили.

— Нас предали, и планы поменялись, — коротко ответил Гомер.

«Он собирается убить невинных людей на станции, — передал Клаусу я. — Мне казалось, что ты не хочешь быть на стороне сумасшедшего убийцы».

— А что это за таймер? — продолжил Клаус, мысли в его голове связались в такой клубок, что я не мог разобрать, но кажется, он был разочарован. — Вы собираетесь что-то взорвать?

— Собираемся уничтожить предателей, — ответил Гомер. — Вам что-то не нравится офицер?

На мгновение повисла тишина, и процессия не двинулась. Охранники вопросительно смотрели на Гомера, ожидая приказа. А тот буравил Клауса испытывающим взглядом.

— Я на это не подписывался, — как-то растерянно сказал он.

«Они сейчас тебя убьют» — только и успел передать Клаусу я, и он пригнулся, юркнул за погрузчик. Росчерк луча ткнулся в контейнеры рядом.

«Судя по трате времени на каждый резервуар, мы не успеем, — пришло сообщение от Коня, перекрывая мне половину поля зрения. — Примерно треть станции пострадает».

Эти слова забились в такт гулкому биению моего сердца. Я должен действовать сейчас. Клаус подарил мне возможность, пока все отвлечены. Охранники перестреливались с ним. Рядом был только тот, что держал меня.

Я уперся руками в пол. И резко крутанулся, освобождая ноги из лап не крепко держащего меня мужчины. На этот раз всё получилось! Я откатился к стене и поднял с пола статую русалочки неожиданно легко. Засадил охраннику по лицу. Выхватил у него бластер. Будто то тело, что я строил в своих мыслях, не только помогло мне избавиться от действия яда, но и как будто усилило моё реальное.

— Сынок! — восхищённо захлопал в ладоши Гомер, когда я нацелил на него бластер. — Удивил… Ты стал таким хорошим бойцом…

— Таймер выключай, — холодно и твёрдо сказал я.

— Ладно, сделаем всё по-твоему, сектор закроем, арестанточку твою спасем…. Слишком любишь её… — Гомер показал мне дисплей и замершие цифры, тридцать секунд. — Но кто-то должен погибнуть, чтобы на Веге можно было нормально жить. Я не хочу тебе зла…

— Мы что-нибудь придумаем, — уверенно произнёс я. — Не ценой жизни других.

Мне показалось, что от второго входа в ангар послышалось какое-то шипение. Но быстро стихло. Один из охранников Гомера упал на пол от попадания Клауса. Другие отстреливались. Пользуясь моим замешательством, Гомер спрятался за контейнер, но я догнал его. Слышались звуки врезающихся в металл лучей.

— Нечего придумывать, Трой… — в глазах Гомера стыл едва заметный ужас, когда мой бластер ткнулся ему в висок. — Зови своих друзей, пусть… пусть летят с нами. Уверен, они не расстроятся, что погибнут имперцы. Принс только рада будет, — Гомер немного растерянно развел руки, но быстро приходил в себя, сочиняя на ходу. — Представляешь, у неё будет целая планета… Чистый океан, зелёные острова. Сейчас вода там ядовитая. А если пополнить запасы подпространственного рая, то и сама Вега превратится в рай.

Я вообразил, как Принс сидит у моря. Как прибой ласкает ей ступни. Какая она была довольная в моих воспоминаниях о Ницце. Мне бы очень хотелось, чтобы у неё это было не только в воображении. Сердце заныло пронзительной тоской.

— Нет, — отрезал я. — Брось мне пульт.

— Зачем ты так глупишь? Твоя мать жила с нелюбимым мужчиной, чтобы у колонистов появилась своя планета, на которой они могли бы жить.

Этот упырь знал, чем меня можно задеть. Нелюбимый мужчина. Во всей этой истории, наверное, мне больше всего было жаль Германа. Моего отца.

— Я многое могу понять из действий мамы, но как её угораздило связаться с тобой… ума не приложу, — пробормотал я, зачем-то ввязываясь в ненужный разговор.

— Мы сошлись на интересе к вегианцам. Она видела в их технологиях большие перспективы… но понимание нашла только у меня.

— Не думаю, что она собиралась принести тысячи людей в жертву, — я целился бластером Гомеру в глаз и подступал всё ближе.

А он вдруг оскалился, и я почувствовал прохладу пластика на затылке. Теперь оружие приставили к моей голове. Один из охранников Гомера.

— Опусти бластер и двигай к кораблю, — сказал Гомер, и на его губах задрожала нервная улыбка.

Стрельба стихла. Охранники Гомера расправились с Клаусом? Убили его? Я судорожно оглянулся. Погрузчики, заполненные контейнеры. Несколько маленьких кораблей представительского класса. И никакого движения. В огромном ангаре стояла тишина, только тихо пыхтели включившиеся двигатели корабля Гомера.