Алисия Дэй - Сердце Атлантиды (ЛП)
— Наконец-то, он отковал тебя от кровати, – раздался голос, который она боялась больше не услышать. Квинн резко развернулась и обнаружила Джека в человеческом обличии, улыбавшегося ей как чокнутый.
Квинн подбежала к другу и бросилась в его объятия. Он сжал её чуть сильнее, чем нужно, и удерживал чуть дольше, чем стоило, но потом отпустил, и оба притворились, что ничего не заметили.
— Так ты счастлива? – Его голос звучал грубо и хрипло, как будто был повреждён долгим пребыванием оборотня в тигриной шкуре. Или хрипотцу вызвали клубившиеся в Джеке эмоции, которые ощущала Квинн.
В его вопросе слышались сожаление и покорность, но вместе с ними и проблески умиротворения.
— Никогда не была счастливее, – смогла признаться она. – Но что произошло? Как ты изменился? Я думала, ты навсегда останешься тигром.
— Это было нелегко, – сказал он с напряженным лицом. – Часть меня – бОльшая часть – не хотела возвращаться. Я слишком много видел, Квинн. И слишком много делал во имя восстания. Думаю, когда моё тело получило такие тяжелые раны, дух решил, что пришло время для отставки.
— Но ты вернулся, – радостно сказала она. – Ты появился здесь тигром, но сейчас...
Джек двинулся с места, и, проходя через сады, Квинн подстроилась под его широкий шаг.
— Сейчас я снова человек. По большей части. Я вернулся, потому что появился портал и сказал нам, что ты в опасности.
На этом он закончил, и Квинн не стала вдаваться в подробности. Она бы сделала для него то же самое. Но ей надо было знать остальное.
— Когда ты решил обратиться? Как? В Японии я так старалась помочь тебе найти дорогу обратно. И не смогла. Мне ужасно жаль.
Квинн пошла немного быстрее, чтобы он не увидел слёзы у неё на глазах.
— Ты действительно помогла, – нежно признался Джек, дотрагиваясь до её руки. – Но кое-что я должен был сделать сам. Думаю, именно после битвы здесь, в Атлантиде, я понял, что если потерянный континент с историей в одиннадцать тысяч лет смог найти свой путь обратно, то и относительно молодой тигр-оборотень на это способен.
Он замолчал, и когда Квинн поняла, что Джек больше ничего не скажет, они перешли на менее личные темы. Друзья гуляли по паркам, среди фантастических деревьев и фонтанов, наверстывая упущенное и восполняя знакомое удовольствие от совместного времяпрепровождения. И всё же Квинн испытывала горько-сладкое ощущение, что этот разговор – прелюдия к прощанию.
— Я готов уехать и заняться чем-то новым, – наконец сказал Джек, когда иссяк их разговор об Атлантиде и мире. – На наше место уже пришла новая группа лидеров-повстанцев, а я, в любом случае, не хочу возвращаться к прежней жизни. На этот раз я попытаюсь увидеть свет, не стараясь принимать на себя ответственность и выживать. Во Флориде у меня есть дядя, которого я уже несколько лет планирую навестить. Представляешь, он живет в городе под названием Тупик.
Квинн рассмеялась.
— Как интересно.
— Вряд ли, но именно это я сейчас ищу. Какое-нибудь неинтересное место.
Оборотень сорвал цветок с невероятно круглого пурпурного куста и протянул собеседнице.
— Джек, ты всегда будешь героем, – сказала та. – И неважно, куда ты пойдёшь. Ты таков и не сможешь этого изменить.
Его глаза потемнели, и на какое-то мгновение на неё глянул тигр, а не человек.
— Не знаю, по-прежнему ли это так, Квинн. Мне нужно время, чтобы узнать, кто я без битв, крови и убийства.
— Если я тебе понадоблюсь, я всегда здесь, – сказала она. – Ты ведь это знаешь, правда?
Джек крепко стиснул ее в объятиях, отпустил, и Квинн почувствовала мгновенную глубокую грусть, словно он уже ушел.
— Квинн, я... Если я тебе понадоблюсь...
— Я знаю, – ответила она, утирая слёзы тыльной стороной ладони. – Я знаю. То же относится и к тебе.
Квинн в последний раз потянулась к другу, чтобы постараться почувствовать его эмоции, продолжая говорить, что любит его, желает добра. Оба поклялись, что продолжат общаться.
И в своём, и в его сердце Квинн почувствовала сомнения.
Сейчас они не попрощались. Одного раза достаточно.
Она смотрела, как он уходит к берегу, где, по его словам, ждал друг с лодкой. И в конце концов, дала волю слезам.
— Удачи, Джек. Я тоже тебя люблю.
Аларик подошел со спины и заключил её в объятия. Квинн, положив голову на его крепкую мускулистую грудь, смотрела, как Джек исчезает в шуме и хаосе среди людей, восстанавливающих атлантийский порт, так давно не используемый.
— Он заслуживает ту, кто полюбит его так, как я тебя, – сказала она сквозь слёзы.
— Он найдет её, – ответил Аларик. – Я чувствую, что этого тигра ожидает очень интересная жизнь.
— О боже. Не уверена, что это хорошее предсказание, – проговорила Квинн со слабым смешком. – Наши жизни уже были слишком интересными.
— Знаешь, это атлантийское проклятие. Чтоб ты жил в интересные времена, – пояснил Аларик. – И это касается семьи, которая усыновила Фауста. Когда я видел парня сегодня, он как раз сжег мишени для лучников. Все.
Квинн принялась смеяться, затем развернулась, чтобы взглянуть на любимого.
— Он хороший мальчик. У него всё будет в порядке. Но в любом случае, я думала, что это китайское высказывание.
Аларик поднял блестящую бровь, и она вновь рассмеялась.
— Да, да, я знаю. Твои парни были первыми. Ну что ж, мой интересный атлантиец, пойдём во дворец. Райли заставляет меня примерить какое-то смешное причудливое платье для своей коронации.
— Сестра королевы не может ходить в обносках, – заметил Аларик. – Но ты могла бы надеть то красное белье, а я представлю, как снять его с тебя зубами...
— Пока будешь проводить коронацию Конлана и Райли? Не думаю, – она притворилась, будто напугана этим предположением, но затем встала на цыпочки и прошептала очень, очень грязное предложение, чтобы ему было, что вспомнить. И когда Аларик застонал и дернул её к себе, Квинн подарила ему долгий поцелуй прямо на дороге.
Глава 36
Тронный зал во дворце Атлантиды, неделю спустя
— Именем Посейдона, я нарекаю тебя Конланом, королём Атлантиды. Долгие лета правления! – Аларик надел на склоненную голову друга инкрустированную драгоценными камнями корону, про которую знал, что, вполне вероятно, она все последующее время проведёт в сокровищнице, ни разу не использованная. Жреца переполнило чувство умиротворения, когда толпа атлантийцев и почетных гостей одобрительно заревела и разразилась аплодисментами.
Наконец-то, наконец-то принц был коронован, династия Атлантиды спасена. Теперь дело за Конланом. Аларик поправил на себе роскошную бархатную церемониальную мантию цветов стяга Конлана, небесно-голубого и серебряного, низко поклонился своему другу и королю, а потом протянул ему вторую, меньшую по размеру, корону.
