Олеся Шалюкова - Имя твоё - Тьма
— Ладно, — Лил взъерошил волосы. — Давай начнем с другого. Походную аптечку мы положили в рюкзак малышки. Он остался здесь, значит, нам повезло хотя бы в этом. Вытащи всё из него, только не на кровь, а на чистое место. Перебинтуй Эльена, вколи ему обезболивающее, там было что-то. После этого посмотришь, что у меня. Если придется шить…
Мефистофель вздохнул.
— Значит, будем шить… Да ты не бойся, я осторожно, даже без фигурных швов. Вот увидишь.
— Маньяк-садист-белошвейка.
Старший оскалился.
— Да я такой. И скажи спасибо, что я не люблю такой любовью ножницы.
— Да. Хорошо, что напомнил. Надо будет сказать «спасибо» кормилице, которая постоянно их у тебя маленького выдирала!
— И в кого ты весь такой?
— В мачеху. Она со мной постоянно возилась. Это ты у нас был папенькиным сынком.
— Ненавидишь меня за это?
— Отнюдь, — коротко отозвался Лил. — Ненависти у меня нет ни к кому.
— Даже к младшим? — вытащил тем временем Мефистофель аптечку из рюкзака.
— А чего их ненавидеть? Их убить надо, чтобы перестали путаться под ногами.
— В такие моменты начинаю сомневаться, кто из нас старший и более страшный.
— Более страшный я, мне по должности положено, — отозвался Лилиар равнодушно.
Меф, стерев кровь с лица Эльена, заклеил косую неглубокую царапину прямо над глазом. Затем занялся плечом, откуда кровь буквально хлестала.
— Хорошо хоть старшинство не оспариваешь.
— Да мне даже если бы предлагали за деньги не взял бы. Ты у нас старший, вот и страдай со своей политикой и экономикой.
Меф только головой покачал.
— Странный младший брат, считающий страшными совершенно обыденные вещи. Но при этом не боящийся тех вещей, которые страшные, грустные и злые.
— Кому что, — отозвался Лил и зашипел, когда ватный тампон, пропитанный местным анестетиком коснулся его виска. — Мог бы и понежнее!
— Чай не барышня. Потерпишь!
— Ты же старший! Ты должен о маленьком заботиться!
— Я и забочусь, видишь, сейчас зашивать буду…
Лилиар застонал, потом…
— Меф.
— А?
— Что лежит на траве. Кусочек… пластика?
Демон, не донеся до головы младшего брата уже приготовленную иголку, вздохнул и повернулся. В неверном взгляде Лилиара всё двоилось и троилось, поэтому он никак не мог увидеть, что же там такое написано.
К тому же — это был хороший способ держать брата подальше от своего головы.
Меф тем временем наклонился к пластику, поднял.
«Инфернальное такси 666. Звоните, где бы вы ни были, наши сотрудники приедут и заберут вас в любое время дня и ночи!»
Меф усмехнулся.
— Любопытные у твоей этели знакомства. Платиновая визитка инфернального такси — это дорогого стоит.
— Насколько дорого?
— В данном случае, очень. Это способ выбраться отсюда. Главное, чтобы здесь брал оператор демонской мобильной сети!
Оператор брал.
Такси демоны ждали чуть в стороне от места, где недавно развернулась трагедия. Лилиар всё-таки не смог отвертеться, и Меф зашил рваную рану у него на виске. Эльен в себя так и не пришел.
Спустя полчаса с визгом шин перед ними остановилась зеленая десятка. Дверь открылась, и высокая симпатичная брюнетка поинтересовалась:
— Инфернальное такси «три шестерочки» вызывали?
* * *Стянутую кожу пощипывало. Хотелось почесаться, но под слоем тугих бинтов добраться до саднящих мест было попросту невозможно. Хотя Андра пыталась, и не раз, не два — а значительно большее количество раз.
Она до сих пор не могла понять, что заставило незнакомого демона почти сразу же стряхнуть огонь на землю, когда она шагнула наперерез заклинанию. Она не знала, что заставило его потом забинтовать ее раны, особенно если учесть, что до этого он только чудом не убил Эльена.
Незнакомый демон, естественно, отчитываться о причинах своих поступков не стал, а Андра настолько хорошо читать в чужих душах еще не научилась. И подозревала, что теперь больше никогда не научится.
Это не была интуиция, как можно подумать. Это были выводы простой логики. Эльен был ранен, а кроме него вывести с того мира никто бы не смог. О том, что Лилиару после ранения восстанавливаться месяц, а то и два, любезный незнакомец прояснил во время того, пока намазывал ее кожу какой-то зеленой гадостью, а потом бинтовал кожу.
Потом с такой же любезностью, он закутал Андру в свой собственный плащ, связал тонкой веревкой и сдал на руки инквизиции.
До Сергия и Грея информация о том, какая пленница в их камере еще не дошла. Причин этого ведьмочка не знала. Да и в любом случае, ночью главный инквизитор и его наследник по духу и по крови вряд ли бы отправились в камеры. А именно ночь царила в родном мире девушки.
Именно поэтому сидящая в углу камеры на тюфяке Андра прикидывала, что нужно сделать, чтобы спастись.
Всё тоже, кстати, было логично. Спасать ее было некому, но это не значило, что девушка решила сдаться. Наоборот, она собиралась любой ценой остаться в живых. Она еще не успела нормально познакомиться со своей мамой. Она не успела отдать третью регалию Лилиару. Она не успела разобраться, что вообще случилось с ее жизнью, и кто она такая. Да она вообще столько всего не успела!!!
Тихий лязг металлических мелких предметов привлек внимание Андры. Медленно подняв голову, она увидела… Грея.
— Привет, — инквизитор устроился по ту сторону камеры на корточках. В руках у него покачивались, звонко позвякивая — ключи. Среди них, скорее всего, был ключ от камеры девушки. Ничего хорошего из этого выйти не могло, в принципе. Скорее, это был ковер, выстеленный к эшафоту.
— И чего тебе не спится? — поинтересовался он негромко.
— А почему я должна спать? — спокойно ответила Андра. Поводов срываться в истерику она пока не видела.
— Потому что это твоя последняя возможность нормально выспаться. Больше такого мягкого тюфяка у тебя не будет. Сергий поклялся, что тебя три дня и три ночи пытать будут.
— Он всегда был очень мстительный. Так что не вижу в твоих словах ничего нового или заслуживающего отдельного внимания.
— Ты слишком спокойная. Думаешь, кто-то за тобой придет?
— Некому, — отозвалась Андра. — Ты же пришел сообщить мне именно это?
— Нет. Я понятия не имею, что там с теми, кто тебя «охранял». Я за другим пришел. Давай договоримся?
— Что? — растерялась девушка.
— Давай договоримся, — повторил Грей негромко.
— Нет, — Андра не стала даже слушать, что именно скажет этот лживый мужчина. Доверие к нему она успела утратить.
— Ты даже не послушаешь, что я могу тебе предложить?
