(не)нужная дочь Дайва. Игры судьбы (СИ) - Рош Ярина

Паола немного помучила их и на выгодных условиях для нас заключила договора, прописав в нём большую неустойку за нарушение сроков поставок.

Они немного повозмущались, но согласились на сотрудничество, потому что отели Шоортонов потеряли много своих клиентов и, естественно, купцы потеряли рынок сбыта.

На этой волне они прикупили ещё один отель. В общем, развернулись на широкую ногу. Нет ничего предосудительного в таком поступке — у них подрастают дети, которым будет чем заняться в будущем.

Посоветовала прикупить еще отель, если будет возможность.

— Не справимся,— возразила Паола.

— Справитесь. Вон, поколение растет, — засмеялась в ответ.

Мы не знали, что к нам пожаловали гости и спокойно наслаждались отдыхом со своей семьей, но настало время возвращаться.

При нашем появлении на пороге дворца появилась маленькая суматоха. Родные как-то загадочно молчали, не говоря о слугах, которые вмиг куда-то исчезали по своим делам.

Витора подхватила Лисия с Риориной, её мамой. Арона отозвали в сторону пошептаться, а меня под белые ручки повели в кабинет со словами:

— Его Величество заждалось вас.

Только не знала, что его Величество — это мой отец. Правда, в комнате были представители мужского семейства. Потом узнала, что они в этот момент подписывали документы.

Я хотела выйти и не мешать, и только развернулась к дверям, как меня развернул в обратную сторону Арон, который вошел следом.

— Лиана. Поговори. Прошу, — раздался голос отца.

Все тактично вышли и оставили наедине с ним. Он встал из-за стола и подошел к окну, давая мне время собраться с мыслями.

Все произошло так быстро, что я была в смятении. Бывает же, что готовишься к чему-то, но что-то идет ни так, и ты на миг всегда теряешься, чтобы вновь собраться и принять решения.

Вот и я была не готова видеться и говорить с отцом.

— Здравствуй, дочь. Мы долго тебя искали.

Из его слов поняла, что под словом «мы» он подразумевает и Дариона.

Моё молчание затягивалось. Не знала, что и сказать.

Сказать что не рада встречи? Но как-то не этично по отношению к королю.

Солгать и сказать что рада? Так он воспримет слова, как должное, по отношению к отцу.

Двоякая ситуация. Подсознательно понимала, что он появился как отец и совсем не ожидал другого окружения. И моё отношение к нему тесно связано с зарождающимися отношениями двух народов.

Скандалить и высказывать претензии пока он в радости от встречи как –то потухло желание. Побыв в спокойной обстановке, рядом с заботливыми людьми, поняла, что не стоит жить прошлым и лелеять обиды.

Просто все претензии можно просто отодвинуть в сторону и дать возможности жить полной жизнью.

Может я просто расслабилась и не хотела опять все начинать заново? Злость разъедает душу, калечит и не только другое существо, но и твою. В принципе уже высказала ему все, что хотела.

Если только добить его новостью, что он убил свою дочь? И в её тело другая душа, которая сроднилась с этим миром.

— Знаешь, я очень рад, что ошибся с заклинанием, — прозвучало от него с ноткой нежности.

Я вскинула бровь от удивления и открыла рот, чтобы озвучить ему опровержение его заблуждения, но, увидев нежность в глазах, закрыла.

Почему- то в этот момент появилась мысль не говорить ему о его состоявшемся поступке.

Король Эрханстрог, понимая моё состояние, стал первым рассказывать о своей жизни, о предательстве, о гибели отца и о его встрече с мамой.

Нет, его рассказ не звучал как оправдание, потому что в его словах чувствовались отголоски боли, сожаления. Мы уже давно сидели на мягком диване, а в моих руках стакан воды нагрелся до состояния парного молока.

Сама не поняла, как втянулась в разговор. В основном он старался узнать больше о маме. Сам рассказывал о ней, об их беседах и тогда менялась его интонация и звучала в его словах любовь.

Я поняла, что для него она была и остаётся любимой. Это звучало из глубины его сердца и отзывалось во мне, словно чувства моей матери созвучно звучали с его словами.

На глазах появились слезы понимания ощущения мой мамы, когда она говорила о нем. Поняла, что её любовь — поистине любовь амиры, суть которой отец понял слишком поздно.

Короткая песнь их любви, как прощальная песня лебедей. «Всё тепло своё, сердце и душу для тебя, милый мой, сберегу. Ты вернись ко мне, мой непослушный, я ведь жить без тебя не могу.» — В таких словах заключалась вся жизнь моей матери.

Он остался жить, но сердце его умерло вместе с ней. Поэтому у него и не было больше своих детей, он не создал семью. Вселенная дала ему только меня.

Так вправе ли судить его, если он и так наказан своим одиночеством. Вправе ли убить последнюю надежду на продолжения своего рода?

У него блестели глаза, когда он спрашивал о своём внуке. И я делилась с ним радостью. Вспоминала о хорошем и старалась молчать о плохом.

— Лиана прости меня. Я не могу всего исправить, но моя боль от сознания, что не сделал то, что должен был сделать, всегда будет со мной. Ты нужна мне, как бы запоздало это не звучало. Мысль, что у меня есть дочь и внук, греет моё сердце, даёт надежду на будущее. Ты наследница и этого не отнять. — Его голос с мягкости перекликался с повелительными нотками, которые меня смущали, хотя понимала, что он в первую очередь король, а потом только отец.

— И прошу, дай шанс Дариону. Он отказался от всего, когда почувствовал, что потеряет тебя.

— Что? Он не женился? А что тогда было во дворце? Он же был с девушкой.

— Это я приказал ему идти с ней. Я не знал, что та девушка, стоящая с принцем, его любимая. Он в тот же вечер попросил меня расторгнуть помолвку и был убедителен в своём решении. Если бы ты читала его письма, то разногласия и непонимание давно бы разрешились.

— Я считала, что раз он женат, то мне не стоит вмешиваться в его жизнь. Я сжигала письма, не читая их.

Отец взял меня за руку и сказал:

— Мы все не правы, и нам всем нужен шанс. Я понимаю, то, что я сделал, непоправимо и не отменяет твоего права на его оценку, просто постарайся понять его с точки зрения моего полёта. Тебе самой скоро принимать сложные вопросы.

— Какие вопросы?

— Один род ждёт свою главу рода. Хранитель Шоортонов отказался от них. Теперь ты глава.

— Так вот что означало его присутствие рядом с другими Хранителями. Можно это как то изменить?

— Нет. Что самое интересное, ты, можно сказать, пробудила их. Никогда так Хранители не помогали и не показывались на глаза. Мы подняли древние свитки и нашли, что они очень давно радовали нас своим присутствием, но чтобы вот так судить и отказывать в покровительстве —это впервые.

Рядом с ним я чувствовала то маленькой девочкой, которой хотелось прижаться к родному плечу и ощутить объятия отца, то взрослой женщиной, прошедшей сложный путь жизни, который оставил отпечаток недоверия.

Если подумать, то жизнь сложна и многослойна. В ней присутствуют и подъем, и спад. Есть моменты, оберегаемые от постороннего внимания, и есть моменты, через которые трудно перешагнуть.

Было трудно определиться со своими чувствами, поэтому моим решением было пока понаблюдать за нашими отношениями. Попытаться понять его мотивов и поступков. Сейчас, в данный момент, он приоткрылся мне, как отец, как простой человек.

Впрочем, каждый имеет шанс на реабилитацию.

— Ты хочешь увидеть внука? — Задала вопрос.

Получив положительный ответ, мы вышли их кабинета. Невдалеке стоял Арон и Дарион. И почему-то оба взъерошенные, словно повздорили и попортили себе прически.

Они сразу замерли и посмотрели на нас: Арон недовольно, а Дарион —настороженно.

По их виду не трудно догадаться, что вели они весьма оживленную беседу до нашего появления. Арон подошел к нам и проговорил:

— Пойдемте, Ваше Величество. Я провожу вас.

Стук двух сердец раздались одновременно в пространстве, и отголоски эхо устремились друг к другу. Их прикосновение было сродни яркой вспышки. Дарион не выдержал и подбежал ко мне, заключая в объятия.