Джиллиан - Ангелы моих снов
- А я буду сменным сторожем, - спокойно присовокупил Лоуренс. - Дасти дело говорит. А если кто захочет шататься, как Дасти говорит, этой самой гнилушкой, то - пожалуйста: вот дверь - вот порог.
- Я считаю - это правильно, - вдруг сказала женщина, качавшая ребёнка, и кивнула Дасти. Муж положил руку ей на плечо, словно не желая, чтобы она говорила, но она только посмотрела на него и улыбнулась. - Этот Исира... Я помню, как он нёс меня. Знаю, что не хотел спасать нас, но нёс, хотя я была очень тяжёлой.
Мира скосилась на неё враждебно. Ревнует - понял Дасти. Даже к женщине, которая не "покушается" на единоличное внимание к себе феникса.
Рик промолчал, стараясь быть незаметным. Но парень выглядел на грани взрыва. И, даже будучи слабомощным, сейчас, как понимал Дасти, он для Исира мог быть опасным. Из ревности. Но боялся Дасти не за феникса. Он боялся за этих людей, которым не решался сказать, что феникс тоже на грани, а если, как предупредил, сорвётся, жертвой станет не только девушка. И воин глубоко сетовал на себя, что не умеет правильно объяснить им, что именно происходит, и вздыхал: "Был бы здесь Дэй-Асс... Он бы смог сказать так, чтобы они чувствовали благодарность к Исира, а не ненависть из-за Миры".
Дасти вернулся в водительскую кабину. Медленно ведущий машину, Алек, задумчиво потрогав светлую щетину на подбородке - не спуская глаз с феникса, через некоторое время спросил:
- А чего девчонка так рвётся к этому?
- А кто их, женщин, поймёт? - пробормотал Дасти, пытаясь отделаться незнанием.
В тоне парня не было ничего негативного, но воин почему-то забеспокоился. Вроде, ничего особенного Алек не спросил... Но всё-таки: почему все так настроены против Исира? Мысленно перебирая формы вопроса, Дасти покусывал губу, а потом не выдержал и спросил напрямую:
- Алек, я человек простой, и многого мне не понять. Может, этот мир для меня такой... Почему? Исира помогает нам выйти из города туда, где нет гнилушек-зомби. Почему некоторые так к нему странно относятся?
- Он чужой, - отозвался Алек. - Его трудно понять.
- А зачем понимать? - удивился Дасти. - Он спасает нас - и ему лучше не мешать. Вот так. Разве я не прав?
- Он пришёл оттуда, откуда пришёл этот ваш Зверь. Может, поэтому?
- Что ты хочешь сказать?
- Ну... Может, не было бы этих гнилушек, если б их, вашего Зверя и феникса, не было бы.
- Но ведь всё наоборот: Зверь явился в этот мир убивать, а Исира пошёл по его следам, чтобы убить его и очистить город от гнилушек, - снова удивился Дасти. - Хочешь сказать: я зря уговорил Исира остаться?
- Нет уж... Пусть остаётся и расхлёбывает, - неприязненно отрезал Алек. - Только пусть не трогает наших женщин.
Промолчав на это, Дасти призадумался, мысленно перебирая своё оружие и то, что успели перегрузить в фургон из джипов. Он ещё не определился с мыслями, но чувствовал, что оружие понадобится. И, увы, не против ходячих мертвецов.
Следом за фениксом Алек развернул грузовик к высоченному зданию и вплотную поставил машину фургоном к его стеклянным дверям. Дасти увидел, как Исира сделал было шаг к закрытым теперь для него дверям, но, постояв, словно в нерешительности, отступил и пошёл к кабине грузовика. Здесь он замер перед машиной, будто оглядывая, охраняя пространство впереди. Стараясь сделать это ненавязчиво, Дасти захватил с собой топор, спрыгнул с подножки кабины и встал рядом, держа и Хеклер наготове. Идёт выгрузка. Надо быть настороже...
Оба молчали и смотрели, как чёрные линии зданий постепенно сливаются, как тёмно-серое небо словно опадает на город. В тяжёлом после дождей воздухе устоялась тошнотворная горечь сожжённой плоти.
- Исира... А есть возможность отвадить от тебя Миру?
- Ес-сли её мужчи-ина люби-ит...
"Одна капля его крови... Но только если любит..."
Вздохнув, Дасти первым повернулся к машине, едва понял, что стук за спиной, напоминающий о выгрузке, смолк. Поскольку задняя часть фургона теперь намертво входила в двери здания, ему с фениксом придётся пробираться в убежище через кабину грузовика. Алека в кабине не видно. Наверное, ушёл вслед за остальными.
Пора заходить. Воин уже привычно взялся за металлическую рукоятку вместо дверной ручки и потянул на себя. Дверца со стороны пассажира не шелохнулась. Сначала Дасти не понял. Снова потянул - уже сильней, а потом и рывком. То же самое. Алек что - на всякий случай запер дверцу, забыв, что на улице остались двое живых? Впрочем, он, наверное, решил, что эти двое догадаются войти в кабину через дверцу водителя.
Дасти неуверенно оглянулся на неподвижную фигуру Чёрного Пса и обошёл кабину грузовика. Здесь дверца тоже была закрыта.
"Пусть остаётся и расхлёбывает".
У воина сердце застыло. Вещмешок с набранным оружием остался в фургоне - первое, что он вспомнил. Как теперь сказать Исира, что их, словно сторожевых собак, оставили на опасной улице? Неужели... Неужели их обоих теперь ненавидят так, что так пренебрежительно смогли отнестись к их жизням? Или... Они думают: теперь, добравшись до приюта, больше не нуждаются в защитниках? И есть ли надежда, что хотя бы Лоуренс встанет на их защиту?
- Не п-придумывай ни-ичего.
Чёрный Пёс бесшумно проявился из чёрных теней. Только насторожённость охотника помогла Дасти не вздрогнуть, когда он почувствовал за спиной движение воздуха. Исира понял? Понял, что их обоих оставили?..
- У нас-с есть возможность уйти-и, - бесстрастно сказал феникс.
Понял.
- В межпространственный коридор? - хмуро уточнил Дасти. "Если быть честным перед собой, - думал он, - это единственное, что осталось". Если только кто-то из людей не спохватится. Если кто-то из людей вспомнит, что они люди.
Воин оглянулся. За тёмными стёклами здания ничего не видно. Наверное, беглецы ушли вовнутрь, чтобы не привлекать внимания шатающихся перед закрытыми дверями гнилушек-зомби. Он опустил глаза. Отчаиваться рано. Но обида свербила. Хотелось грохнуть по стеклу так и оставшимся при нём пожарным топором. И уйти.
Феникс шевельнулся. Дасти увидел, что он повернулся к зданию.
- С-смешные... - Услышал он шёпот Исира и будто увидел его насмешливый оскал.
Показалась - упала всего одна секунда глухой тишины после этого свистящего слова. А затем - слышно было даже за плотными стеклянными стенами - тишину взрезал женский визг, перебитый очередями сразу нескольких пулемётов. Первые, отчётливо различимые звуки быстро превратились в нескончаемо звенящий ад из панических воплей, беспорядочно грохочущих выстрелов, утробного рёва и непрестанного визга.
![Николай Воронков - Порыв ветра [СИ]](/uploads/posts/books/48398/48398.jpg)
