Кэтрин Смит - Ночная охотница (ЛП)
- Полагаю, что лучше всего нам четверым как можно быстрее отправится в Рим. Бишоп выгнул бровь?
- Четверым?
Она кивнула.
- Мы с тобою, отец Молинеукс и мистер Грей. В отца Молинеукса есть связи в церкви, а мистер Грей прекрасно осведомлен об этом ордене. Они нам нужны.
Бишоп, улыбаясь, смотрел на нее.
- Ты не перестаешь меня поражать.
Она улыбнулась ему в ответ, по всей видимости, польщенная его похвалой.
- Нам следует покинуть это место, - заявил Маркус, влетая в комнату.
Его глаза горели, щеки пылали.
- Толпа собирается неподалеку от сюда. Им нужна Охотница и голова ее демона.
Он перевел взгляд с одного на другого.
- Не в обиду будет сказано, но они говорили о вас.
Бишоп поднялся.
- Сколько времени у нас есть?
- До рассвета, полагаю. По счастью, они уверены, что вы ослабеете и уснете. Нам следует собраться и скрыться к этому времени. Единственная проблема, как скрыть вас обоих от солнца.
Казалось, только Бишоп пока не расценивал их четырех, как единое целое.
- Мы могли бы сесть на поезд, - предположил Молинеукс.
- Есть поезд, отъезжающий в Будапешт, - поддержал его отец Марики.
Марика тоже поднялась.
- Может нам удастся выкупить вагон, только для нас?
- В этом нет необходимости, - ответил ей Бишоп, так чтобы слышали все. - У меня есть собственный. Нам стоит только позаботится, чтобы его прицепили к поезду.
Марика смотрела на него, открывши рот.
- У тебя есть собственный вагон?
Он кивнул.
- Конечно.
Как бы я еще иначе смог путешествовать, не беспокоясь о дневном свете и перспективе быть обнаруженным.
- Теперь, стоит позаботится только о том, как добраться до станции.
- Я могу одолжить свой автомобиль, - предложил Константин. Правда, там маловато места для четверых...
- Нам с Марикой место не понадобится, - перебил его Бишоп.
И затем улыбнулся.
- Спасибо за предложение.
Маркус буквально усмехнулся.
- Это так предусмотрительно, и о транспортировке не стоит беспокоиться.
- Ты настолько богат? - Спросила Марика, к которой уже вернулся дар речи.
Бишоп рассмеялся, впрочем, как и Молинеус с Греем.
- Зависит от того, что ты в это вкладываешь, но в общем, да. Предполагаю, что именно так.
- То есть ты в состоянии купить мне новое платье?
Ему понадобилось какое-то время, чтобы догадаться, что она имела в виду платье, которое испортила Роксана, когда нанесла ей удар.
- И не одно.
Взглянув на нее, он заменил, насколько ей пришелся по вкусу его ответ. Ему не следовало рассказывать ей, как она очаровательно смотрится в платьях.
- Пойду, упакую вещи, - сказала она ему.
- Потребовалась большая часть моей жизни, чтобы осознать, что такое истинные монстры, и у меня, нет никакого желания, охотится.
- Пожалуй, я пойду, - произнес отец Марики.
- Можно, Марика, я возьму твою лошадь, чтобы вернуться домой?
- Конечно, - ответила она, обнимая его. - Я дарю ее тебе. Ты можешь отдать ее моему брату, когда он достаточно подрастет, чтобы держаться в седле.
Бишоп понимал, что ему не стоит смотреть на прощание отца с дочерью но, тем не менее, он смотрел.
Они не так много провели вместе времени, чтобы сильно скучать в разлуке, но когда-нибудь Марика захочет вернуться в Румынию - или чтобы ее отец навестил их, как только они отыщут Темпла и разделаются с орденом.
И они отыщут Темпла и поквитаются с орденом.
После ухода Константина все четверо начали собирать все, что им могло бы понадобится в пути. Пожитков было не так уж много, в основном одежда, да оружие, во всяком случае, у них с Марикой.
А у священника и мистера Грея - одежда и книги. Конечно, у Грея имелся пистолет, и Бишоп был готов поклясться, что он был заряжен серебряными пулями. И в течении часа они отбыли; Маркус со священником и багажом на авто, а Бишоп с Марикой - по воздуху. Не взирая на то, что она теперь могла лететь самостоятельно, она настояла на том, чтобы он ее нес.
- Мне трудно представить как можно удержаться в небе ни на что не опираясь, -заявила ему она, заставив его хихикнуть, поскольку он понимал, что рано или поздно ей все равно придется опробовать собственные силы. К поезду они прибыли первыми.
Бишоп зажег фонарь и повесил его снаружи вагона, чтобы Молинеукс и Грей без труда отыскали их когда появятся - так и произошло, Бишоп не успел даже толком поцеловать Марику, как раздался стук в дверь. Оставшиеся несколько часов до рассвета они провели в железнодорожном вагоне Бишопа.
Маркус договорился о том, чтобы их вагон прицепили к следующему же поезду, отправляющемуся на запад. Суть договора состояла в том, что он просто заплатил, теми деньгами, что ему выдал Бишоп. Как только поезд тронулся, Молинеукс с Маркусом оставили их под тем предлогом, что им необходим отдых.
- И в дневном свете, - добавил Маркус.
- А то я ощущаю себя, подобно грибу. Вы ведь извините нас?
Бишоп улыбнулся молодому человеку, который буквально возрос у него на глазах - но вовсе ни как гриб.
- Конечно.
В полутьме вагона Бишоп с Марикой забрались в кровать, плотно закрыв дверные ставки. Кровать была устроена так, что скрывала происходящее от посторонних взоров, словно огромная коробка.
- Тебе не страшно? - спросил он, обнимая ее.
- Нет.
Ее дыхание теплом коснулось его шеи.
- Возможно, это прозвучит самонадеянно, но мне кажется, что с тобою рядом я готова ко всему чему угодно.
Он чмокнул ее в макушку.
- Теперь, когда ты рядом со мною, все что я желал в течении последних нескольких часов... - мягкий смех ласкал его слух, когда он перекатил ее на спину.
Он целовал ее в губы, в щеки, ласкал ее тугие розовые пики в то время как она постанывала, одобряя его попытки избавить ее от одежды, пока он не оказался между ее расставленными коленями, упиваясь ее сутью, заставив ее подрагивать в нахлынувших на нее волнах экстаза. И затем он обладал ею, медленно раскачиваясь и погружаясь глубже и глубже в ее тело, усиливая неимоверное напряжение, возникшее между ними.
Никогда он не ощущал себя так хорошо, как в ее объятиях. Ничто никогда так не наполняло его жизнь смыслом и в тоже время не умиротворяло его так, как это удавалось Марике. В течении многих столетий его бессмертие не приносило ему такого ощущение жизни.
В ее объятиях это было неопровержимо. Эта маленькая смелая женщина отдавала себя ему без остатка и взамен требовала того же. И он с удовольствием удовлетворял это требование. Ее колени прижались к его бокам. Ее руки ушли ей за голову, и ее шея казалась открытой и обольстительной. Он укусил ее, упиваясь ее сутью, ощущая дрожь ее удовольствия, и как ее клыки погружаются в его плечо.
