Елена Филон - Меченая: Крест (СИ)
— Ты это видел?
— Почти, меня они не вырубили. Видимо внешне я и впрямь выгляжу неважно, раз они сочли меня не опасным.
Я уставилась в пол перед собой, почти не дыша, отказываясь верить в происходящее. Твари? Плевать на них. Клетки? Плевать. Чейз… вот что сейчас важно, а я… я даже не могу на него посмотреть.
— Они всё забрали, да? Лекарство? — выдавила я.
— Лекарство под сидением вертолёта, по крайней мере, туда я его заснул.
— Они найдут его.
Чейз издал грустный смешок.
— Он видели, как я его туда засовывал, разумеется, они найдут его.
— Кто они?
— Не знаю. Когда вертолёт сел, они связали мне руки и надели на голову мешок. Потом отвели сюда. Потом тебя бросили.
— И где мы?
— Где-то не далеко от 52-ой магистрали. Вертолёт не на много отлетел от Миннесоты.
— Значит мы недалеко от Креста?
Чейз испустил какой-то странный хлюпающий звук, кажется, он хотел усмехнуться
— Какое это уже имеет значение? — пропыхтел он. — Я так точно подохну здесь.
Я немного помолчала. Размышляя. Собирая картинку всего происходящего воедино.
— Сколько прошло времени?
— Часа три… — прохрипел Чейз, не открывая глаз.
Двадцать один час, и прежнего Чейза не станет.
Я осмелилась взглянуть ему в лицо. И вот он снова это со мной делает, никто не мог, а он делает. Он заставляет меня это чувствовать — жжение в глазах.
— Что? — Чейз издал полу-смешок. — Жуткая сцена?
Я сглотнула. Горечь в горле становилась невыносимой.
Его рана на шее сильно кровоточила, и это не считая ран на его ноге. Он может умереть от потери крови ещё до того, как станет одним из них.
Одним резким движением я оторвала полосу ткани от низа своей кофты и приблизилась к Чейзу.
На его лице появилась слабая улыбка, глаза не были злыми, или раздражёнными, они были смирившимися.
— Теперь ты перевязываешь мне раны? — ухмыльнулся он.
— Помолчи, — прошептала я. Или я разревусь прямо у тебя на глазах, как сопливая школьница.
Я перевязала ему шею и уселась рядом, пристально глядя в глаза.
Так мы и смотрели друг на друга целую вечность, пока новый приступ кашля не сотряс лёгкие Чейза.
— Скажи мне, что твоё ДНК тоже было испорчено, — прошептала я. — Скажи мне это. Скажи, что твоя кровь так же, как и моя переработает вирус и выплюнет этот мусор
из организма.
Чейз заставил себя измученно улыбнуться.
— Ты ведь знаешь, что в этом гребанём мире такого не бывает, — еле слышно произнёс он. — Я бы конечно был не против, но ты только представь, разве могут два единственных человека на всей планете, с невосприимчивостью к вирусу, встретиться в каком-то маленьком городке, о котором даже Бог не в курсе. — Чейз глубоко вздохнул и закрыл глаза. — Я не знаю, меня раньше не кусали, но и ты и я знаем, что это невозможно: моя кровь не может быть такой же, как у тебя. Такое только в сказках бывает… Джей. Только в сказках. Даже если ты не одна такая, то судьба слишком большая дрянь: она не могла свести вместе два таких человека.
Я отстранилась и прильнула спиной к стене, почувствовав в ней отголоски боли — сейчас, это то, что надо, или я просто сойду с ума. А с другой стороны, каждый день твари кого-то кусают. Каждый день, кто-то становится тварью. Чейз всего лишь один из тех, кому не повезло. И раньше меня это вообще не заботило. Одним человеком меньше, одним больше, суть одна — мы все когда-нибудь умрём.
Тогда почему я не могу и сейчас принять это?!
— Семьдесят девятый, — вдруг произнёс Чейз, глядя в потолок.
Я повернула к нему голову, сперва решив, что он бредит, но тут до меня дошло, о чём он. Сколько раз я принимала ставки на этот номер? Сотни?..
— Это мой номер, — продолжал Чейз. — Скверна клеймила своих бойцов, за ухом, цифра 79. Блейк требовал, чтобы мне его выжгли. Тогда Дакир разбил ему нос. И только потому, что я сам собирался это сделать. И только потому, что у Дакира из-за этого было бы меньше проблем. Блейк бы меня выставил из Креста за такое, я итак постоянно играл у него нервах, с самого своего появления в Кресте. Но я не могу позволить, чтобы Ронни остался один. Тогда мне пришлось заткнуться. И очень надолго. — Чейз выждал паузу, ему было сложно говорить. — Я должен был подохнуть тогда, в яме, вместе с Пандой. Я сотни раз об этом думал. Но судьба решила продолжить издеваться надо мной дальше.
Вихрь, неведомой силы, закрутился в моём животе и поднимался всё выше, заставляя каждую клеточку тела вопить. Чейз умирает, он действительно умирает, потому что та тварь, в которую он превратиться, больше не будет Чейзом. Может хотя бы сейчас он имеет права обо всём узнать?.. Что это за такая «судьба» решила издеваться над ним дальше! Я не собиралась тешить своё самолюбие — это не та ситуация, — сейчас я не гордилась собой, сейчас, просто настал момент… Когда Койот должен узнать, что на самом деле произошло в тот день. Потому что Койот имеет права знать, хотя бы часть правды.
— Это я открыла клетки. — Мне показалось, что я даже рта не раскрыла, словно эти слова сказал за меня кто-то другой, но тут больше никого не было…
Я взглянула на Чейза, пряча боль, скрывая эмоции. Он слабо улыбался на одну сторону рта. И даже в таком потрёпанном виде он умудрялся выглядеть, как произведение искусства. Кровавое произведение искусства.
Его рот приоткрылся и он хрипло, с усмешкой, произнёс:
— Привет, девочка-букмекер.
Что такое судьба? Кто она такая, что решает за человека кем ему быть, и кем стать. Она заставляет страдать, строит козни и смеётся за твоей спиной. Она сводит тех, кто никогда не уживётся вместе, и разводит по разным дорогам тех, чьи сердца когда-то бились в унисон. Моя судьба давно всё решила за меня и не в мою пользу. Сейчас она хохочет, схватившись за живот, потому что оказывается, всё это время я была слепа.
— Ты… знал? — Два слова на одном выдохе.
— Знал. — Одно слова почти мёртвого человека.
Человека, который знал.
— Когда? — Джей, дыши…
— Когда впервые тебя увидел. Когда снял шлем и посмотрел тебе в лицо. Ты, та девчонка, что сидела рядом с толстым Лари и принимала ставки. Лица менялись от боя к бою, но твоё лицо, как и рожи головорезов Скверны, всегда было там, ты всегда сидела на одном и том же месте. — Чейз сильно закашлялся и глубоко вздохнув, продолжил говорить, обволакивая меня потускневшим взглядом. — Тот бой, когда тебя ударили ножом, это был мой бой?
Я, помедлив, кивнула.
— И на тебе не было кучи побрякушек?
Я отвела взгляд.
— Нет.
— И тебя не приводил никто из Скверны, потому что ты работала я ямах?
