Дженнифер Арментроут - Отсчет
Поднявшись, я перекатился на бок. Моя рука прослеживала контуры ее тела, изгиб ее бедер, и Кэт повернулась ко мне, пододвигаясь так близко, что между нами снова не осталось ни дюйма.
– Это было прекрасно, – сонно пробормотала она.
Я все еще не был способен говорить. Только бог знал, что слетело бы с моих губ в этот момент, так что я просто поцеловал ее во влажный лоб. Она довольно вздохнула, а потом задремала в моих руках.
Кажется, я ошибался.
Не было более совершенного, более прекрасного момента, чем этот. И я хотел целую жизнь таких моментов.
КэтиУтром наши руки и ноги оказались сплетены вместе, а простыня – обернутой вокруг моих бедер. Потребовалось несколько хитрых приемов, достойных ниндзя, чтобы, извернувшись, высвободиться из хватки Дэймона. Я вытянула руки над головой и счастливо вздохнула. Все тело приятно ломило.
– М-м-м, это очень сексуально.
Я распахнула глаза. Шокированная тем, что оказалась выставленной напоказ, я схватила простыню, но Дэймон поймал мою руку. Мое лицо залилось пламенем, когда взгляд столкнулся с его лиственнозеленым взглядом.
– Что случилось? – все еще сонно пробормотал он. – Теперь тебя вдруг одолела скромность? В чем причина?
Жар пронесся по моему горлу, кожу закололо. В чем-то Дэймон прав – прошедшей ночью я совсем позабыла о скромности, но тем не менее… В окно струился солнечный свет раннего утра. Я все же вытащила из его рук простыню и накрылась.
Он надул губы. Смешно, что даже с этой гримасой он выглядел сексуально.
– Я стараюсь сохранить загадку, – объяснила я.
Дэймон негромко рассмеялся, и этот тихий звук сразу отозвался во мне. Придвинувшись ближе, он поцеловал меня в кончик носа.
– На мужчин женская загадочность влияет не столь сильно, как это принято считать. Я хочу узнать каждую веснушку, изучить каждый дюйм твоего тела.
– Думаю, ты сделал это вчера ночью.
– Вовсе нет. – Он покачал головой. – Это было не более чем поверхностное знакомство. Я хочу знать их желания и мечты.
Я рассмеялась.
– Звучит смешно.
– Но это правда.
Он перекатился к краю кровати, сбросив с себя простыню, и спустил ноги на пол.
Мои глаза расширились.
Он плавно встал, совершенно не смущаясь своего обнаженного тела. Потянувшись, поднял руки высоко над головой. Наклонился, мышцы на его спине напряглись, и обозначились ямочки на ягодицах, привлекая мое внимание, которое не имело ничего общего с исключительно эстетическим созерцанием.
Наконец я заставила свой взгляд оторваться от его тела. Наши глаза встретились.
– Знаешь, есть такое предмет одежды под названием брюки. Ты должен их примерить.
Повернувшись, он дерзко ухмыльнулся.
– Тогда ты будешь разочарована. Только подумай, ты сможешь видеть это каждый день, начиная с сегодняшнего.
Мое сердце пустилось в пляс.
– Твою голую задницу? Ха. Избавь меня от этого.
Он снова рассмеялся, а потом исчез в ванной. Я закрыла глаза – по телу разливалось приятное ощущение тепла. Каждый день? Навсегда? В животе затрепетало, и это не имело никакого отношения к его обнаженности. Просыпаться возле Дэймона, засыпать рядом с ним?
Я открыла глаза, когда услышала звук открывающейся двери. Он тер глаза, и я опять уставилась на него, застывая взглядом на совершенно неподходящих местах. Так всегда бывает: если знаешь, что куда-то смотреть не следует, глаза сами по себе выбирают запретное направление.
Он опустил руки.
– Похоже, у кого-то уже слюнки потекли.
– Что? Вот еще!
Но, скорее всего, он был прав. Так что я натянула простыню на лицо.
– Джентльмен никогда не укажет на что-то столь непристойное.
– Я не джентльмен.
Дэймон наклонился вперед, срывая с меня простыню. Я вцепилась в нее, готовая уже уступить в этой игре.
– Там нечего скрывать. Я поймал тебя.
– Отвали.
– Хотя бы у меня не текут слюни.
Он отшвырнул простыню на другую сторону широкой кровати. От его медленного взгляда у меня сжались пальцы на ногах.
– Ладно. Думаю, сейчас потекут.
Похоже, мое лицо так пылало, что могло сгореть еще до завтрака.
– Прекрати.
– Не могу.
Он положил руку с другой стороны от моих бедер и наклонился, дотрагиваясь пальцами до моего подбородка.
– Вот, поймал одну.
Рассмеявшись, я пихнула его в твердую грудь.
– У тебя завышенная самооценка.
– Угу.
Дэймон наклонялся все ниже, пока наши тела не соприкоснулись и его бедро не оказалось между моими. Он опустил голову, удерживая свой вес на руках, и скользнул своими губами по моим.
– Поцелуешь?
Я схватила его за плечи и быстро чмокнула.
– Вот, пожалуйста.
Насупившись, он покачал головой.
– Так целуют своих бабушек.
– Что? Поцеловать лучше?
Вытянув шею, я вложила в поцелуй больше напора.
– А теперь как?
– Отвратительно.
– Не слишком любезно.
– Попробуй снова, – предложил он, лукаво прищурившись.
Дыхание застряло в горле.
– Я не знаю, заслуживаешь ли ты лучшего поцелуя, сказав мне, что последний никуда не годился.
Дэймон сотворил своими бедрами что-то поистине поразительное, заставив меня задохнуться.
– Да, – самодовольно проговорил он. – Я заслуживаю еще один поцелуй.
Да, он заслуживал. Я снова поцеловала его, но отстранилась прежде, чем поцелуй превратился в нечто более глубокое. Дэймон нахмурился сильней, и я усмехнулась.
– Вот все, чего ты заслуживаешь.
– Я категорически не согласен с этим.
Кончики его пальцев двинулись по моей руке и ребрам. Чуть ощутимые прикосновения распространились на мой живот и дальше вниз. Все это время его взгляд был прикован к моему.
– Попробуй еще раз.
Однако я не шелохнулась. Ответом было движение его пальцев, отчего мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Я подняла голову, ощущая головокружение и легкость. Приникнув губами к его рту, я снова поцеловала его, уделив особое внимание его нижней губе. Когда я начала отстраняться, он придержал меня за затылок.
– Нет. – Его голос звучал очень тихо. – Этот поцелуй совсем немногим лучше. Может, мне нужно просто показать тебе, как нужно?
От жара его взгляда я задрожала, и все мое тело напряглось.
– Может быть.
И он показал – о боже, как никогда еще до этого. Прошлая ночь была сладкой, медленной и невозможно идеальной, но это было чем-то совсем иным, просто сердце замирало. В каждом поцелуе, в каждом прикосновении ощущалось отчаяние, которое резало душу подобно лезвию бритвы. Мы оба были словно оголенный нерв, и напряжение нарастало с каждым сделанным вдохом. Дэймон двигался на мне, а потом во мне, превращая тлеющий огонь в неконтролируемую бурю. Я уцепилась за него руками, когда разрядка сотрясла меня, Дэймон тоже последовал за мной, и очертания его тела на мгновение расплылись под утренним светом.
