Элизабет - Черный Город
Папа качает головой.
- У меня есть Эш. Он лучшая часть Анноры. Забирай ее сердце; оно принадлежит тебе. И всегда принадлежало.
Сигур слабо улыбается и прижимает урну к груди.
Дверь открывается и серебристый свет падает прямо на алтарь, в то время как Эвангелина выскальзывает из помещения. Папа с Сигуром заняты беседой между собой; они не замечают, как я ухожу несколькими минутами спустя. Мне просто нужно выйти на свежий воздух.
Я обнаруживаю Эвангелину рядом с пустой обезьяньей клеткой. Мы прогуливаемся по зоопарку, проходя вдоль клеток. В какой-то момент, Эвангелина берет меня за руку, и я переплетаю её пальцы со своими, нуждаясь в утешении. Несмотря на то, что эти ощущения приятны и естественны, мне все еще хочется, чтобы здесь прямо сейчас была Натали.
- Церемония не была затяжной. Аннора была бы довольна. - Эвангелина смахнула слезы со своих глаз. - Не могу поверить, что её больше нет.
Я не знаю что сказать, чтобы её утешить.
- Знаешь, а ведь именно я привела твою маму к вам домой, - говорит она.
- Спасибо, - говорю я.
- Это было самое меньшее, что я могла для неё сделать. Она столько лет присматривала за мной. Я её любила.
- Почему ты никогда не говорила Сигуру, что мама была больна? - спрашиваю её.
Она опускает ресницы: - Боялась, что он меня во всем обвинит.
- Почему? Как её укусили? - спрашиваю. Этот вопрос мучил меня последние несколько недель.
- Это был один из Разъяренных в больнице. Я работала в палате, а она зашла, чтобы попрощаться, после того, как у неё вышел спор с Сигуром. На неё напал Разъяренный... Все произошло так быстро. Это всём я виновата. Она не должна была приходить, чтобы попрощаться.
- Ты не виновата. Кроме того, в конце концов, не это её убило, - говорю я, и у меня внутри закипает ярость, когда я вспоминаю о Грегори. - Что они теперь сделают с её телом?
- Они вынесут её тело наружу перед самым рассветом. Солнце сожжет её останки.
От этой мысли мне становится не по себе.
- Она сейчас в Небытие, в лучшем месте, - говорит Эвангелина.
- Ты и в самом деле в это веришь?
Она кивает.
Над головой пролетает птица, которая напоминает мне о том дне, когда мы с Натали сидели на крыше штаб-квартиры Стражей, а над нами пролетел ворон. Мое сердце ноет от боли, когда я думаю о том дне, о том, что я чувствовал, обнимая её, как она целовала меня.
- Что ты теперь собираешься делать? - спрашивает Эвангелина.
- Что ты имеешь в виду? - спрашиваю.
- Ты вернешься обратно или останешься с нами?
Я даже не думал о том, чтобы остаться в Легионе. Но почему бы мне не остаться? Что меня удерживает на людской стороне стены? Моя мама умерла, папе будет безопаснее без меня, и Жук все поймет. Есть только одна причина, по которой мне стоит вернуться. Натали.
- Ты ведь думаешь о ней, не так ли? - спрашивает Эвангелина.
- Это так очевидно?
- Для меня - да. - Глаза Эвангелины сужаются в щелочки. - Разве ты не понимаешь, что она предательница? Она знала о яде Бастетов, но не рассказала тебе.
- Натали сказала, что у неё не было возможности...
- Не будь наивным, Эш. Она просто защищает свою мать. Натали - Страж. Снаружи и внутри. Не забывай об этом, - отвечает Эвангелина.
- Не правда. Она не такая, как они.
- Не ведись на её ложь. Она играла с тобой, как с дурачком.
- Я в это не верю, - упрямлюсь я.
- Как ты можешь все еще хотеть быть с ней? - спрашивает Эвангелина.
- Потому что я все еще люблю её, - говорю я.
- Ты не любишь её. Тебе только кажется, что любишь, потому что у неё моё сердце.
- Может у неё твое сердце, но я люблю её не из-за этого, - говорю. - Это не только физическая связь. Это нечто глубже. Может ты и моя Кровная половинка, но она моя Душевная половинка. А это гораздо сильнее.
Эвангелина прикасается к моей груди.
- У нас могла бы быть такая связь, Эш, если бы та просто дал мне шанс. Я никогда не лгала тебе и не предавала. Ей нельзя доверять - она опасна.
Она смотрит на меня широко раскрытыми, выжидающими глаз. Её чернильно-черные волосы струятся волнами вокруг её бледного красивого лица.
Я убираю её руку.
- А ты не опасна? Ты убила человека или забыла? Его звали Малкольм.
Она издает раздражительный возглас.
- Он был просто куском мяса.
- Вот видишь, в чем разница между тобой и Натали. Она бы никогда не позволила Дарклингу пострадать, если бы у неё была возможность это предотвратить, в то время как ты совсем не сожалеешь о том, что убила человека.
- Может быть, если бы она вырвала твое сердце точно так же, как моё, то у тебя бы тоже не было такого теплого и трепетного отношения к людям, - говорит она.
Я вздыхаю. Мы сидим на каменной лавочке возле заброшенного львиного логова. Вокруг наших ног цветут белые цветы. Их лепестки такого же цвета, что и переливчатая кожа Эвангелины.
- Значит, ты собираешься остаться с нами? - спрашивает она и в её глазах загорается надежда.
Я смотрю на Пограничную стену, которая выситься вдалеке. И впервые за все время, мне тоскливо. Мне хочется оказаться по другую сторону стены.
- Нет, - говорю.
Эвангелина отворачивается, но я знаю, что она плачет.
- Прости. Я никогда не хотел причинить тебе боль, - говорю я.
Она снова смотрит на меня.
- Ну, тем не менее, причинил. Наверное, мне повезло, что у меня нет сердца, потому что ты не можешь его разбить.
Я тянусь к ней, но она отталкивает мою руку.
- Я не собираюсь тебя ждать, Эш.
- Я никогда не просил тебя об этом, - говорю я.
Она вздыхает, плечи поникли. Она сдалась. Эвангелина поднимает взгляд на луну, её темные глаза блестят серебристым светом. По щеке стекает одинокая слезинка, но она её не стирает.
- Я просто подумала, если бы ты узнал бы меня получше, то захотел бы быть со мной, а не с ней. Но этого не произойдет, не так ли? - тихо говорит она.
- Нет. Думаю, нет.
Она судорожно вздыхает, и я чувствую себя просто ужасно из-за того, что раню её чувства, но я не могу лгать. Иначе, дальше может стать только хуже.
- Эвангелина, ты когда-нибудь находила меня привлекательным? - спрашиваю я.
- Да, - говорит она. - Ты очень привлекателен...
- Нет, я имею в виду не внешность. Я на самом деле тебе нравился?
Она пожимает плечами.
- Не знаю. Меня влечет к тебе, но это… физическое влечение. Словно ты моя потребность. Жажда. Но я едва тебя знаю, Эш.
Я, понимающе, киваю. Между мной и Эвангелиной определенно существует притяжение, но нет той эмоциональной связи, как между мной и Натали.
- Мне кажется, это серьезное давление, что мы должны испытывать друг другу определенные чувства, потому что мы - Кровные половинки. Но, на самом деле, ты не испытываешь этого ко мне, а я к тебе, - говорю я.
