Алисия Дэй - Пробуждение Атлантиды
Но он опоздал. Запустив покрытый серебром клинок в сердце полностью превратившегося в волка оборотня, он увидел, как Дэниэл разорвал клыками свое запястье, а потом приложил его к полуоткрытому рту Квинн.
— Нет! — Вэн прыгнул к ним, но снова опоздал. Квинн подняла голову и, схватив запястье вампира обеими руками, пила из вены.
Ублюдок-предатель заключил узы крови, и теперь всегда будет связан с Квинн, и иметь над ней власть. Вэн поднял меч, вспомнив ключевой фактор. Кровавые узы распадаются при смерти вампира, создавшего их.
— Я с наслаждением отрежу твою голову от тела, — резко заметил он.
Дэниэл поднял голову, в его глазах была невыразимая усталость.
— Она умирала, Вэн. Она ослабела от того сражения и исцеления, и должно быть, я взял слишком много крови. Она бы умерла, если бы не получила переливание, а тут поблизости нет больницы.
Вэн увидел правду в глазах Дэниэла, и медленно опустил свой меч. Квинн, наконец, отпустила запястье Дэниэла и посмотрела на Вэна, на ее губах были капельки крови.
— Мы уже умерли?
— Нет, — ответил он. — Но, наверное, мы в аду.
Дэниэл прямо посмотрел на Вэна.
— Я — спартанец, воин. Мы придумали ад.
Дэниэл встал и взял Квинн на руки.
— Я заберу ее на поверхность, или, по крайней мере, настолько близко к ней, насколько смогу уйти прежде, чем меня остановит солнечный свет. Удачи в вашем поиске
— Если она умрет, или ты ей как-то причинишь вред, я найду тебя и вобью кол на солнышке, — мрачно пообещал воин.
— Она будет презирать меня, когда полностью осознает, — искренне ответил Дэниэл. — Думаешь, что встреча с солнцем могла быть чем-то похуже? Сзади тебя, слева!
Сказав это, Дэниэл пролетел к потолку, к тому, что, по мнению Вэна, являлось выходом для вампиров. Он повернулся, чтобы встретиться лицом с угрозой слева, и вонзил свой меч вампиру в рот, почти срезав с него полчерепа. Когда тот упал на землю, Вэн вытащил меч у него изо рта, а потом одним ударом довершил дело.
Отступив от лужи разлагающегося вампира, он немедленно посмотрел, держит ли Эрин щит, потом снова бросился в драку. Один готов, осталась пара сотен.
Глава 33
Эрин держалась за холодную руку сестры и пела. Она пела о прошедших десяти годах, полных потери, боли и одиночества. Она пела песню сражений, чтобы разбудить ярость Сердца Нереиды и одержать победу над врагом.
Она пела о любви к своей сестре и о всепоглощающей любви, которую она теперь признала, что испытывала к Вэну. Рубин согрелся возле ее груди, пока ей не стало казаться, что она держит живое пламя. Камень добавил свой голос к ее и голосу Дэйрдре, старинный налет к их живой песне. Огромная сила поднялась в ней, пока она не почувствовала, что могла бы расшириться, чтобы наполнить всю пещеру своим телом и песней.
Реальность того, что Вэн боролся со всеми приспешниками Калигулы так же, как Джек и Джастис, наконец, проникла в ее наполненную легким туманом песни рубина голову. Ей придется сделать что-то, и сделать это придется быстро.
Она повернулась к сестре.
— Кажется, я раскрыла в себе талант к взрыванию вампиров, но боюсь использовать его в твоем присутствии. Не знаю, могу ли я контролировать его, направляя на отдельных индивидуумов.
Дэйрдре сжала ее руку.
— Если я должна встретить вечную смерть, чтобы спасти тебя, я готова сделать это. То, через что он заставил меня пройти, — она содрогнулась. — Я не могу снова видеть нашего отца, Эрин.
Выражение лица Эрин выдало ее.
— Папа тоже? — спросила Дэйрдре, ее лицо сморщилось. — Нет, только не папа.
— Прости, Дэйрдре. Он тоже думал, что ты мертва. Он думал, что они убили всех вас. Он не мог… не мог продолжать жить без вас.
Внезапная яркая вспышка света взорвалась в воздухе пещеры, и в центре появилась женская фигура.
— Я так люблю воссоединения семьи. — Ее голос не походил ни на что, что Эрин прежде слышала. Звук древнего, бесформенного зла, собирающегося во тьме.
Щит Эрин опустился, и обе сестры перестали петь, их голосовые связки застыли. Сжимая свое горло, Эрин увидела, как оборотни опустились на пол, съеживаясь и воя, а вампиры пали ниц и шипели. Она заметила Джека, лежащего неподвижно в крови на земле, а Джастис прислонился к стене, сложив руки на коленях, и тяжело дышал. Она не видела Вэна.
Призма песни рубина вокруг Калигулы пропала, и он издал странный ворчащий звук, а потом, опустив руки от ушей, низко поклонился вновь прибывшей.
— Миледи, вы пришли. Вы почтили нас своим присутствием.
Вампирша, — а должно быть, это была она, с белой могильной кожей и сияющими красными глазами, — спустилась к ним, ее белое шелковое платье изящно плыло вокруг нее. Ее темные волосы спадали до бедер, и она была настолько красива, что глаза Эрин при взгляде на нее заболели. Дэйрдре упала на колени, а потом прижалась лицом к земле, простонав.
— Это вампирская Богиня Смерти, Эрин. Это Анубиза.
— Ах, ведьма, обращенная в вампира, знает, что к чему, — улыбаясь, ответила Анубиза. Ее крошечные клыки были едва ли длиннее остальных зубов. Это и ее красота в сочетании давали обманчивое представление о ее безвредности.
Потом она посмотрела на Эрин, и фасад безвредности пропал. Прежде, чем Эрин смогла опустить взгляд, Анубиза захватила ее, поработив. Разум Эрин мог только беспомощно кричать, в то время как тело было парализовано.
Богиня вампиров опустилась к ней и выхватила рубин из рук девушки, потом протянула его к свету одного из факелов.
— Что за прелестная вещица. В ней должно быть много силы, или ты бы не хотела ее так сильно, и даже теперь, когда вы обе молчите, он жужжит от подавленной силы.
Она пожала плечами и просто бросила его на землю, где он приземлился на фалды платья Дэйрдры.
— С этой безделушкой я поиграю потом.
Она повернулась к Калигуле и указала на него длинным пальцем.
— Где он?
— Где кто, миледи? — его голос не был таким самодовольным, как прежде, и Эрин испытала радость от его трусости в присутствии его Богини.
— Где мой Мститель? Я чувствую кровь родственника по крови моей зверушки, Конлана, — сказала она, развернувшись, чтобы осмотреть комнату. — Я кое-что пообещала исполнить, и я решительно намерена насладиться годами его службы мне. Добровольной или нет.
Эрин осмотрелась, но не увидела нигде Вэна. Хорошо. Может, он сбежал.
Анубиза явно считала иначе.
— Я чувствую, что ты наблюдаешь со стороны, Атлантиец. Ты такой трус, что позволишь этим женщинам умереть из-за тебя?
Вэн выступил из выступавшей скалы в пятнадцати футах над землей.
