Мария Снайдер - Испытание ядом
Валекс впервые проявлял ко мне доверие. И металлическая фляжка показалась мне теплой.
– Спасибо.
Запихивая ее в свою сумку, я ощутила легкое прикосновение страха. Теперь мне грозила еще одна опасность. А вдруг я еще что-то упустила из виду?
– Постой, Элена. – Валекс говорил официальным тоном с не свойственной ему сдержанностью. – Я хочу, чтобы ты взяла это.
Он протянул руку, и я увидела в его ладони вырезанную им бабочку. Серебряные пятнышки на ее крыльях поблескивали в лучах солнца, а в тельце было просверлено небольшое отверстие, сквозь которое была продернута серебряная цепочка.
Валекс надел мне ее на шею.
– Я думал о тебе, когда вырезал ее. Изящная и в то же время обладающая удивительной силой. – Он посмотрел мне в глаза.
Сердце мое сжалось. Валекс вел себя так, словно знал, что нам больше не суждено встретиться. Он проявлял искреннюю тревогу за меня. Но чем он был обеспокоен – моей личной судьбой или судьбой своего дегустатора?
Глава 28
Командора Амброза должны были сопровождать пятьдесят гвардейцев. Одни шли впереди, другие по бокам от лошадей, на которых ехал Амброз и его советники. Кроме того, впереди двигалась небольшая группа слуг, ряды которых также перемежались стражниками. Остальные солдаты замыкали шествие. Ари и Янко в авангарде, впереди на несколько километров, проверяли безопасность пути.
Утро было морозным, и мы двигались довольно бодрым шагом. Яркие краски жаркого сезона давно уже поблекли, и лес выглядел серым и голым. Я запихнула бабочку Валекса под рубаху и то и дело прикасалась к ней рукой. Его подарок смутил меня и вызвал в душе волнение. В тот самый момент, когда я уже решила, что все о нем знаю, он опять поверг меня в полное изумление.
За спиной у меня была сумка, в руках – палка, которую можно было использовать как оружие. Кое-кто из гвардейцев пробовал бросать на меня подозрительные взгляды, но я не обращала на них внимания. Ранд избегал встречаться со мной глазами и хранил гробовое молчание. Однако вскоре он начал отставать – больная нога мешала ему придерживаться скорости остальных.
После остановки на обед мы продолжали путь до самого заката солнца. Майор Грантен, который официально возглавлял экспедицию, не хотел разбивать лагерь в темноте. Для командора и его советников были установлены просторные шатры, а для прислуги – небольшие палатки, рассчитанные на двоих. Меня поселили с женщиной по имени Бриа, которая прислуживала советникам командора.
Я устроилась внутри, а она тем временем грелась у костра. Я зажгла маленький светильник и раскрыла книгу с военными символами, которую взяла у Валекса. После того как мы расшифровали с ним имя нового преемника, у меня не было времени на то, чтобы перевести надпись на ноже, подаренном мне Янко. На его деревянной рукояти, инкрустированной серебром, было выгравировано шесть знаков. Я начала с верхнего и, чем дальше я продвигалась, тем шире становилась моя улыбка. Янко мог быть очень ехидным, но в груди у него скрывалось нежное сердце.
Когда в палатку, пропахшую дымом, вернулась Бриа, я убрала книгу обратно в сумку.
Ночь прошла беспокойно из-за тревожных снов. Я проснулась, так и не отдохнув, в предрассветной мгле. Учитывая то время, которое тратилось на еду и сборы, нетрудно было догадаться, что, путешествие к особняку Брэзелла займет, по меньшей мере, еще пять дней.
На следующий вечер, когда мы устраивались на ночлег, я обнаружила в своей палатке записку. Это было приглашение на свидание. Завтра, когда солдаты будут разбивать лагерь, я должна найти тропинку, шедшую на север, которая пересекала главную дорогу. Внизу стояла размашистая подпись «Янко».
Действительно ли это был он, или это ловушка? Идти или затаиться в лагере, где мне была гарантирована безопасность? Этот вопрос мучил меня всю ночь и весь следующий, третий день пути. Как бы поступил Валекс в этой ситуации? И ответ на этот вопрос помог мне выработать план действий.
Поэтому я дождалась, когда после сигнала к ночевке все на прогалине занялись своими делами, и ускользнула прочь. Оказавшись за пределами видимости, я сняла плащ и вывернула его наизнанку. Перед отъездом из замка я выпросила у Диланы серую ткань, которую пустила на подкладку плаща – на случай, если мне придется скрываться в зимнем пейзаже. Я надеялась, что импровизированный камуфляж пепельного цвета скроет мое присутствие.
Палку я прикрепила к спине, выкидной нож – к правому бедру, а из сумки вытащила веревку с кошкой. Мне быстро удалось обнаружить тропу, но, вместо того чтобы идти по ней, я забросила крюк на подходящее дерево и взобралась наверх. Больше всего меня тревожило то, что мое продвижение по деревьям создаст нежелательный шум, но, как оказалось, оставшись без листвы, они лишь потрескивали под моим весом, когда я перебиралась с одного на другое.
Достигнув условленного места, я заметила внизу темноволосого мужчину. Он был явно взволнован и не мог устоять на месте. Однако для Янко он был слишком худым. Потом он повернулся, и я увидела, что это Ранд.
Что он там делал? Перемещаясь по деревьям, я оглядела прогалину и не обнаружив ничего подозрительного, спустилась вниз, оставив веревку свисать с дерева, а сумку спрятав за его ствол.
– Проклятие! – выругался Ранд. – Я уж думал, ты не появишься. – Лицо у него было изможденным, под глазами лежали черные круги.
– Кажется, здесь должен был быть Янко.
– Я все объясню, но сейчас у нас нет времени, Элена. – Ранд с загадочным видом посмотрел мне в глаза. – Это ловушка. Беги!
– Сколько? Где? – спросила я, вытаскивая из-за спины палку и оглядываясь по сторонам.
– Стар и двое ее убийц. Они рядом. Она обещала, что скостит мой долг, если я приведу тебя сюда. – По лицу Ранда бежали слезы.
– Ну что ж, ты неплохо потрудился, – поворачиваясь к Ранду, выпалила я. – Ты прекрасно выполняешь свои обязанности.
– Нет! – закричал он. – Я не могу. Беги! Беги!
Я едва успела двинуться с места, как глаза Ранда расширились от ужаса.
– Нет! – отпихивая меня в сторону, закричал он.
Что-то просвистело мимо моего уха, и я упала на землю. Ранд упал рядом, из его груди торчала стрела, а потоки крови пропитывали белую рубашку его униформы.
– Беги, – шептал он. – Беги!
– Нет, Ранд, – ответила я, отирая ему лицо. – Я устала бегать.
– Прости меня, пожалуйста. – Он сжал мне руку, не спуская с меня глаз, в которых стояли слезы.
– Я не держу на тебя зла.
Он еще раз вздохнул, и дыхание его оборвалось, а карие глаза померкли. Я натянула ему на голову капюшон.
– Поднимайся, – раздался мужской голос за моей спиной.
