Кейт Тирнан - Вечная жизнь
Голова у меня пошла кругом, и я непонимающе уставилась в ее спокойное лицо.
— Вы знали, кто он? — я грозно ткнула пальцем в сторону Рейна.
— Да, — ответила Ривер. — И мы знаем, кто ты такая.
Это я просто отказывалась понять.
— Мы знали, что рано или поздно вы оба это поймете, — вставил Солис, отнюдь не выглядевший встревоженным.
— Он должен убраться отсюда! — выкрикнула я, уже понимая, насколько глупо это звучит. Я пришла сюда последней — значит, мне первой и уходить.
— Нет, — сказала Ривер, вытаскивая травинки из моих волос.
У меня оборвалось сердце.
— Отлично. Тогда я ухожу. Прямо сейчас.
В глубине души я обливалась слезами. Мне ужасно не хотелось уходить. Я знала, что пропаду, если уйду.
— Нет, — мягко сказала Ривер, отряхивая мой свитер. — Ты пропадешь, если уйдешь.
— Мое лицо вовсе не похоже на книгу, — машинально огрызнулась я.
— Вы оба должны остаться, — заключила Ривер. — Вам нет никакой нужды уходить. Рано или поздно ты сможешь смириться. Оставайся и справься с этим, а мы тебе поможем.
Не веря своим ушам, я уставилась на нее.
— Но он убил тысячи человек!
— Никакие не тысячи! И я не занимался этим сотни лет, — ответил Рейн. — Я покончил с этим.
В ответ я только головой покачала. Как можно «покончить» с чем-то подобным? Он тот, кто он есть. Что он есть.
«А ты его целовала, — мстительно напомнил внутренний голос. — И тебе это нравилось».
— То было раньше, — твердо сказала Ривер, показывая рукой куда-то в сторону. — А это — сейчас, — она описала широкий полукруг другой рукой. — Он не остался в том времени. И ты тоже. Ты — здесь, сейчас. Это то, кто ты теперь, — она ласково положила мне руку на грудь. Даже через свитер я почувствовала ее тепло.
Ривер указала на Рейна. — А это тот, кто он теперь.
— Засранец! — процедила я.
— Но не Зимний мародер, — строго напомнила Ривер. — И не Зимний мясник.
Я не знала, что на это ответить. Я просто посмотрела на них троих и с ужасом поняла, что за последнее время они почему-то стали для меня более знакомыми, более родными, чем любой из моих старых друзей, оставшихся дома.
Что со мной происходит, и что мне со всем этим делать? Я покачала головой, внезапно почувствовав смертельную усталость. Весь адреналин вытек из моих вен, оставив после себя дрожь и пустоту.
— Я не смогу с этим смириться. Это для меня чересчур. Он должен умереть. Я не могу остаться. Я иду спать, — тупо проговорила я, направляясь мимо них к дверям конюшни. — Я никогда тебя не прощу, — напоследок бросила я через плечо, повернувшись к Зимнему мародеру.
Он ничего не ответил, и никто не произнес ни слова.
В полном одиночестве я зашагала по хрустящей заиндевелой траве домой. Войдя внутрь, я оставила ботинки возле двери, и устало поднялась по ступенькам. Вошла в комнату, дважды наложила запирающее заклинание на дверь. Потом, не раздеваясь, забралась в постель и долго лежала, глядя в темноту сухими глазами.
— Настасья? Пора вставать!
Я сонно разлепила глаза. Кто-то стучал в мою дверь.
— Настасья? — Это был Эшер.
— А? — откликнулась я. Часы показывали 6:15. За окном было черно, как в погребе.
— Пора вставать, — повторил Эшер. — Если поторопишься, то успеешь позавтракать после дойки и перед работой.
Он что, шутит? У меня даже челюсть отвисла от удивления. Сообразив, что Эшер этого не видит, я встала, подошла к двери и распахнула ее.
Эшер стоял на пороге, свежий, как маргаритка. Специально для него я снова уронила челюсть.
Он улыбнулся и ободряюще похлопал меня по плечу.
— Я слышал, у тебя была тяжелая ночка? Ладно, коровы заждались. И еще мне кажется, что Анна затеяла к завтраку булочки с корицей.
Я молча смотрела на него. Этой ночью весь мой мир полетел вверх тормашками! Сотни лет боли и смертей были сложены к ногам Рейна. И после этого я должна доить каких-то коров?
Эшер ждал, спокойно глядя на меня. Кажется, кто-то говорил, будто он родом из Польши. Говорят, его семья была там во время Второй мировой.
— Если я увижу Рейна, то убью его, — сказала я, наконец.
— Кажется, он сегодня рано поднялся. Он работает на капустном поле, — ответил Эшер, почесывая бороду.
Что мне было на это ответить? Мой мир давно стал сюрреалистическим. И все-таки, это была реальность. Мучительная, ужасная — но реальность.
Я пошла надевать ботинки.
Вы не поверите, но в этот день мне еще пришлось тащиться на работу — Большой Праздник Рыбалки подошел к концу. Но если честно, я переступила порог аптеки почти с радостью, потому что мне снова было, куда идти, и чем заняться. Мы со старым Маком немного поворчали друг на дружку, а потом все пошло своим чередом. Я сосредоточилась на настоящем.
Поддержание в порядке полок в аптеке Макинтера, конечно, нельзя было сравнить с работой на оружейном заводе, где мне приходилось каждые двенадцать секунд ввинчивать болты в нужное место. Тем не менее, я и здесь заставляла себя все время быть начеку, обращать внимание на то, что делаю, строго следить за каждой секундой, потраченной на опустошение коробок с пластырями или пакетов для льда. Теперь, когда я твердо знала что где лежит (поскольку все полки, наконец, были организованы согласно логике), размещение товара занимало гораздо меньше времени.
Когда с раскладкой было покончено, я обвела глазами магазин, упрямо заставляя себя сосредоточиться на том, что испытываю здесь и сейчас.
Что ж, аптека выглядела значительно лучше — чище, светлее, и я бы сказала, намного организованней. Но давайте смотреть правде в глаза — вид у нее, по-прежнему, оставался позорный. Покрытые пятнами воды стены сплошь утыканы дырками от когда-то вбитых гвоздей, допотопное потолочное освещение давно просится на свалку, а линолеум на полу такой старый, что посреди каждого прохода светлела протоптанная полоса.
— Чем это ты занимаешься? — рявкнул старый Мак, так что я даже подскочила от неожиданности. — Я плачу тебе не за то, чтобы ты стояла тут и ворон считала! — Он замер в пяти шагах от меня, его кустистые черные брови образовывали сердитую букву V над злыми глазками.
— Вам следует заказать немного гомеопатических средств, — парировала я. После того, что случилось прошлой ночью, старине Маку придется серьезно повысить свою квалификацию, если он хочет вывести меня из себя! — И еще, нужны перчатки, варежки и все такое. Небольшая стойка с разными перчатками. И кстати, в этом углу достаточно места для мешков с тротуарной солью, которой люди посыпают дорожки, чтобы не сломать шею в гололед.
