Линси Сэндс - Вампир: украденная жизнь
— Да, — кивнул Джулиус. Бастьен Аржено был тем, кто управлял «Аржено Энтерпрайзис».
— С ним еще трое.
Вздохнув, Джулиус обошел стол и направился к двери.
* * *— Это был нечестный удар.
Маргарет открыла глаза и взглянула на сына. Она пришла в сознание несколько минут назад и обнаружила, что они были заперты в какой-то камере или подвале. Их лодыжки были прикованы к стене цепью, но верхняя часть тела оставалась свободной, и длина цепи позволяла свободно перемещаться по помещению.
Первое, что она сделала — это осмотрела Кристиана. Маргарет была очень обеспокоена его состоянием. Рана, конечно, уже затянулась, но он потерял слишком много крови.
Она знала, что Кристиан ощутит сильную боль при пробуждении, поэтому решила не тревожить сон сына, а заняться цепями, сковывающими ее ноги. Маргарет проверила их на прочность, дернув за цепь, находящуюся между ее лодыжкой и стеной. Когда оковы не выказали ни единого признака того, что их можно разорвать, она попыталась вытащить крепление из каменной стены. Но и это ей не удалось. Они не смогут освободиться.
Маргарет подползла к Кристиану, положила его голову к себе на колени и стала успокаивающе нашептывать ему слова надежды и утешения, гладя сына по голове или убирая волосы с его лба всякий раз, когда тот стонал от боли. Маргарет сочувствовала ему, поскольку сама испытывала не меньшие муки. Ее голова, должно быть, основательно травмирована — ее терзала острая пульсирующая боль, и одна сторона лица была полностью покрыта засохшей кровью. Скорее всего, похититель проломил ей череп.
Тело Маргарет кричало, требуя крови в бо́льшем количестве, чем потеряло. Несомненно, ресурсы крови в её организме истощились в процессе регенерации тканей. Да, они с Кристианом были явно не в лучшей форме, что, очевидно, и было целью нападавших. Поскольку, пребывая в таком плачевном состоянии, они не смогут принести слишком много неприятностей или разорвать цепь.
Испугавшись за их будущее, Маргарет стала напевать колыбельную, которую пела своим детям, когда они были маленькими. Песня, казалось, успокоила не только ее, но и Кристиана. По крайней мере, его стоны постепенно стихли, и он погрузился в мирный сон. Она пела, пока ее голос не сорвался из-за сухости в горле, и, замолчав, склонила голову и обмякла, почувствовав, что силы окончательно покинули ее. Вероятно, Маргарет на какое-то время погрузилась в тревожное забытье… но тут же встрепенулась, стоило Кристиану сухо пожаловался на то, что его вероломно ударили в спину. Маргарет открыла глаза и взглянула на него, улыбаясь от счастья. Да, он был бледен от потери крови, вокруг рта и глаз появились морщинки из-за испытываемой им боли, но он был жив, и к тому же пришел в себя. Маргарет чуть не заплакала от облегчения.
— Да, несправедливый, — согласилась она. — И полностью необоснованный, поскольку ты сдался.
— Но умный, — пробормотал Кристиан.
Когда Маргарет непонимающе приподняла брови, Кристиан пожал плечами.
— Я, может, и выбросил белый флаг, но даже ручной кот способен поцарапать.
Маргарет слегка улыбнулась и погрузила пальцы в его длинные волосы. Они были такими же мягкими и шелковистыми как у младенца, и ее улыбка померкла.
— Как бы я хотела увидеть тебя ребенком.
— Я тоже, — серьезно сказал он.
— Бьюсь об заклад, ты был очаровательным.
— Безусловно, — с иронией произнес Кристиан.
Маргарет ненадолго прикрыла глаза, почувствовав острую боль в голове. Когда же она стихла, улыбнулась сыну, надеясь, что улыбка выглядела обнадеживающе, и пробормотала:
— Расскажи мне, каким было твое детство. Ты был счастлив?
Кристиан помрачнел и попытался сесть.
— Я думаю, нам лучше постараться найти выход из… — фраза Кристиана оборвалась на полуслове, когда он судорожно втянул в себя воздух и, поднявшись наполовину, замер на секунду, прежде чем упасть обратно на пол рядом с матерью.
— А я думаю, мы оба все еще восстанавливаемся, поэтому тебе лучше оставаться на месте, пока ты не сможешь нормально двигаться и не зеленеть при этом.
— Зеленеть, да? Ну, по крайней мере, у меня голова не деформирована, — голос Кристиана звучал беспечно, но он не смог скрыть беспокойства, отражавшегося на его лице. — Сильно болит?
— Да, — призналась она, а затем добавила: — А теперь прекрати менять тему и расскажи мне о своем детстве. Это нас обоих отвлечет от боли. Оно было счастливым?
— Счастливым, — задумчиво повторил Кристиан, а потом кивнул: — Бо́льшую его часть. Отец был хорошим отцом.
— Ты всегда называешь его отцом? — рассмеявшись, уточнила Маргарет.
— Нет. Я называл его папой, когда был маленьким. Но знаешь, после сотни лет это стало звучать немного странно, поэтому я стал звать его отцом.
Маргарет слегка усмехнулась и, облокотившись о стену, закрыла глаза, чтобы попытаться воочию представить то, о чем он говорил.
— Я ни в чем никогда не испытывал нужды, за исключением тебя, конечно. Но бабушка и тетушки баловали меня безмерно, пытаясь заменить мне мать, и тем самым испортили. И естественно, как ты понимаешь, я этим пользовался в полной мере.
— Естественно, — пробормотала Маргарет, отгоняя от себя чувство вины за то, что ее тогда не было с ним.
— Отец всегда был рядом, — добавил Кристиан. — Он играл со мной, когда я был маленьким, а потом сам обучал меня.
— И чему он тебя обучал? — спросила Маргарет, стараясь сдержать боль, так и норовившую ворваться в ее голос.
— Драться, охотиться, питаться…
— И ты был хорошим учеником?
— Самым лучшим, — заверил ее Кристиан. — Я всегда пытался обрадовать его, заставить улыбнуться. Он всегда казался таким печальным. Я думал, что если буду идеальным, грусть уйдет из его глаз.
Маргарет с трудом сглотнула, но продолжала держать глаза закрытыми, чтобы сдержать слезы, собравшиеся под веками.
— Я помню, как однажды спросил бабушку, почему отец всегда печален. Она ответила, что он такой, поскольку тоскует по моей матери. Что она причинила ему сильную боль. Это единственное, что бабушка когда-либо говорила о тебе, и она несколько дней не могла успокоиться после этого разговора — просто кипела от злости. Поэтому я долгое время вообще ничего не спрашивал о тебе. Но конечно, чем старше я становился, тем больше любопытство снедало меня. Думаю, я сводил их всех с ума своими расспросами о тебе, когда был подростком… Не то, чтобы это мне помогло докопаться до истины, — добавил Кристиан с насмешливыми нотками в голосе. — Они постоянно талдычили одно и то же: «Твоя мать мертва, и это все, что тебе следует знать». Но этого было недостаточно. Я хотел «узнать» тебя, так как думал, что ты очень много значила для отца, раз он так тоскует по тебе. И я считал, что все стало бы замечательно, если бы только ты была с нами. Отец начал бы улыбаться, стал бы веселым и счастливым, а у меня появилась бы мама, как та улыбающаяся женщина на портрете. Она любила бы нас обоих, и все стало бы хорошо.
