Мария Матюшева - Архиведьма. На лезвии судьбы
- Ну, вот и не разрешай, - надулась я (достал уже носом тыкать в сие бедственное положение моей ненаглядной особы).
Я подошла к забору и отвязала поводы лошадей, поведя их за собой в сторону небольшого сарайчика с характерным запахом, в котором я сразу опознала загон для скота.
- Устроишь лошадей, приходи! - приказал вир и, развернувшись, пошел в дом.
- Обойдешься, - себе под нос пробурчала я и тут же почувствовала легкий укол, как от крапивы, чуть ниже спины. Ну, ничего, я когда-нибудь отыграюсь на этом противном вире!
Расседлав и почистив лошадок, я удобненько устроилась на стоге сена в углу. В дорожных сумках отыскались хлеб, вяленое мясо, чеснок и бутыль чего-то спиртного. Можно сказать, что праздник удался.
Через час меня не смог поднять даже Серин (он добросовестно приказывал мне встать, а я в ответ лишь махала на него руками и посылала... ой, не помню, куда). В бутыли оказался вирский гнев - самая ядреная штука из всех существующих. С пяти стопок уносило даже гномов, а я выпила не меньше стакана (не думайте, я не алкоголик, просто навалилось все как-то разом ).
Проснулась я уже в доме на кровати, накрытая одеялом, но в одежде. Как я сюда попала, вспомнить не удалось, да и зачем голову ломать?! Главное, что я просто таки замечательно выспалась. За что во всем мире уважают вирский гнев, так это за то, что хмелеешь с него быстро, а голова наутро не болит, даже если слегка (или не слегка) перебрать.
День приближался к полудню, поэтому, повалявшись еще немного (с часок) я встала и пошла инспектировать дом на предмет наличия съестных припасов. Кухня обнаружилась сразу же по запаху. В печке прели щи (фу, гадость!), на сковородке еще дымилась яичница с колбасой и луком. Решив, что никто не обидится, я быстренько сковырнула глазунью в тарелку и, обжигаясь, принялась быстро уплетать.
Только через пару минут чавканья до меня дошло, что в соседней комнате идет разговор, причем обо мне. Теперь я уже сидела тише мышки и осторожно жевала, внимательно прислушиваясь к каждому слову.
- Не понимаю я тебя, - бурчал бородач, - что ты с ней так носишься? Впервые вижу, чтобы такую, как она, хозяин нес на руках, да еще и одеялко подтыкал! Выпороть ее надо было, за непослушание, чтоб знала!
- Остынь, Арс. Здесь нестандартная ситуация, и она не совсем та, за кого ты ее поначалу принял. Девочка попалась по незнанию, и она совсем не привыкла беспрекословно подчиняться.
- Значит надо было сначала думать! - не унимался бородатый. - За свои поступки нужно отвечать!
- А ты попробуй ее заставь! Если она даже убежать пыталась.
- Да ты что!
- А то! Характер будь здоров. Такая скорее умрет, чем пресмыкаться станет.
'Умница, Серин!' - подумала я и довольно зачавкала полуостывшей яичницей.
- Ну, ладно, - примирительно проговорил Арс. - Куда дальше? В Империю?
- Именно.
- Давно ты там не был?
- Пару лет.
- Дела... До меня долетали слухи про Книгу...
- Ты прав, мой друг, именно ради нее я и покинул дом. А теперь вот возвращаюсь.
- Не нашел? - уныло спросил бородач.
- Нашел.
- Так это...
- Какой догадливый, - ехидно протянул Серин.
- Она?! Не может быть!
- Я сам удивился, но, как видишь, - вир сделал паузу и затем громко сказал. - Мира! Хватит подслушивать, иди уже сюда!
Я подпрыгнула и чуть не подавилась завтраком, но, подхватив тарелку, послушно прошла в комнату. Серин с другом сидели за столом напротив друг друга. Арс оказался сиренеликим виром с правильными чертами лица, чего я вчера в ночи и не разглядела. Оба вира уставились на меня.
- Я присяду? А то стоя есть как-то неудобно.
- Садись, - милостиво разрешил Серин.
Я отодвинула стул, плюхнулась на него, водрузила тарелку на стол и стала беззастенчиво жевать. Арс насуплено на меня смотрел, но молчал, Серин упорно пытался скрыть улыбку, но у него это плохо получалось. Доев завтрак, я внимательно посмотрела на бородача и нагло осведомилась:
- А кофе у любезного хозяина в доме имеется?
Он побагровел, сжал кулаки, но продолжил молчать.
- Ну, ладно, пойду сама посмотрю.
С этими словами я встала и направилась на кухню. Сзади послышался 'пух', как будто плотно закрытый кипящий чайник все-таки выплюнул крышку. Серин захохотал в голос.
- Эти забавные животные, - пробурчала я и пошла искать кофе.
Он все-таки нашелся на полке. Заварив в кастрюльке (другой подходящей посуды не нашлось) сего напитка, я перелила его в чайник, поставила на поднос три чашки и пошла обратно в гостиную.
- Кто будет кофе? - бодренько осведомилась я, расставляя чашки.
- С удовольствием, - тут же принял мое предложение Серин.
- Только предупреждаю сразу, кофе варить не умею, поэтому за результат не отвечаю!
- Ничего, вира сложно отравить.
- Арс? - я повернулась к виру. Он набычился еще больше.
- Странный он какой-то, - громким шепотом на ушко сказала я Серину. - Ты не в курсе, он в детстве головой не стукался?
Арс резко вскочил со своего места, чуть не уронив стул.
- Сядь, - приказал Серин таким тоном, что мне тоже захотелось присесть. - А теперь давай договоримся так. Я дозволяю общаться с ней, НО держи себя в руках. Понял?
- Да, господин.
- Мира, теперь и ты можешь к нему обращаться.
- Любезнейше спасибо, но, если ты не заметил, именно этим я и занимаюсь последние десять минут, а он только пыхтит и надувается.
Бородатый потер ладонями лоб и вполне мирным тоном сказал, протягивая для рукопожатия ладонь:
- Меня зовут Рандарс.
Я пожала протянутую руку.
- Мира, как ты уже заметил. Кофе будешь?
- Буду, - промычал он и сам налил себе в чашку напиток. - Спасибо.
- Что у вас за обычаи такие дикие? - удивлялась я, допивая уже третью чашку чая, развалившись в гамаке на заднем дворе, где целый день мы довольно мило беседовали с бородатым.
- Они не дикие, они справедливые, - поправил меня Ранд (я решила называть его именно так, чтобы каждый раз не расстраиваться, а он был и не против).
На самом деле Ранд оказался милейшим малым. Просто воспитание не позволяло ему спокойно смотреть на то, как я рушу все устои вирской этики.
- Все наши обычаи и верования, - объяснял мне вир, - создавались веками и, можно так сказать, писаны кровью. Когда вир умирает, он не может просто так пройти грань, ибо он и при жизни может там спокойно находится. Нашему народу хватает на это сил, поэтому 'скорости полета' через грань у нас нет. Именно для того и был придуман этот обряд. С помощью принимающего передающий проскакивает грань в мгновение ока, чтобы навеки упокоится в чертоге Мораны.
