Зачарованный терем (СИ) - Осинина Нюра
Все засмеялись.
— Я, от имени здесь присутствующих, хочу сказать, — поднялся со своего места Волес. — Надеюсь, меня поддержат. С вашим появлением наша жизнь стала интересней. Но самое главное, мы поняли, что мы совсем не знаем, в каком мире живём.
Ребята одобрительно загудели. Ольх захлопал в ладоши, местные удивлённо на него посмотрели и тоже стали хлопать.
— Спасибо Триединому, — продолжил Волес, — что он вас к нам прислал и спасибо вам за то, что вы такие необыкновенные.
Раздались аплодисменты, в которые включились и Девы.
Я сидела и улыбалась. Сейчас рождалась ещё одна традиция, о чем не преминула сказать.
— Вот прямо сейчас у нас родилась традиция — выражать общее согласие, поддержку высказавшемуся, хлопками в ладоши, тоесть, аплодисментами. Ну, а теперь о том, о чем ещё хотела с вами поговорить, попридираться. Мне на вас поступила жалоба.
Ребята недоумённо переглянулись и вопросительно посмотрели на меня. Я хихикнула, глядя на их лица.
— Мне поступила жалоба не на вас, здесь присутствующих, а на людей вообще.
— И кто же это нажаловался? — спросил Гороват.
— А ты догадайся с трёх раз, — вместо меня ответил Радим. — Есть у неё глава разведки и сборщик жалоб. Что-то давно мы в Храме не были. Надо завтра сходить, с мёдом, хлебом, квасом, да винца сладенького прихватить.
Ребята заулыбались, переглядываясь.
— Улыбайтесь, улыбайтесь. А разговор серьёзный. Жалоба заключается в том, что люди извели всю безвредную, а то и полезную нечисть. Вот чем ваши деды, родители, вы занимались на практиках?
Ребята снова переглянулись, пожали плечами.
— Как старшему по возрасту, наверно мне нужно ответить на этот вопрос, — заговорил Елисей. — На практиках занимались тем, что отлавливали всякую нечисть, препарировали, изучали, составляли книги.
— Чтобы занести в опись «всякую нечисть», вам понадобилось уничтожить сотню Лесовиков?
Девчата охнули.
— Да, девочки, сотню Филимонов, чтобы одного занести в книгу с подробным описанием.
— Так не думали же, что они полезные, — оправдывался Елисей. — Только ты слишком уж загнула, что сотню лесовиков уничтожили. Не может этого быть.
— Ну, есть такое, преувеличила малость. Но всё же уничтожили немало. Говоришь, не думали, что полезные? А летописи почитать? После Большой Битвы, когда была уничтожена почти вся растительность, Лесовики, оставшиеся в живых, вместе с гномами и дриадами заново восстанавливали зелёный покров мира. Люди знали об этом, видели и записали, а потомки придумали на нечисти науку развивать.
ОН, — я ткнула пальцем вверх, — жалуется, плачется. Как, мол, магию поддерживать, если магических существ извели? А Лесовики размножаются очень медленно. Только тысячелетний может вырастить нового Лесовика. Филимону пятьсот лет, он ещё молод. Его отцу две тысячи лет, и он только сейчас может начать растить ещё одного сына. О! Идея! Надо попробовать помочь ему вырастить двойняшек.
— И как это ты собираешься ему помочь? — спросил Елисей. — Если не секрет, конечно, — добавил, улыбаясь.
— Не секрет. Что, если попробовать, то из чего выращивается Лесовик, подержать возле Грааля пару часов, пока мы медитируем?
— А что? Может и получится! — поддержала меня Лина.
А я продолжила.
— Домовых в домах почти не осталось. Есть, но не во всех. Изводят. Особенно в Дарвении.
Борис недоумённо посмотрел на меня.
— Вот, видишь, Борис, я узнаю то, что должен бы знать ты. Правильно ОН говорит, что люди стали не любопытны, не любознательны, равнодушны. Почему дриады покинули ваш мир? Потому что их тоже кинулись изучать. А ведь они относятся к человеческой расе. Вот они и ушли в другие миры. Болотницы-полоскухи кому помешали?
— Они людей на топи заманивают и губят, даже съедают, — подал голос Волес.
— Так не шастайте по ночам по болотам. А днём они из воды не вылезают. Им дичи болотной хватает, да рыбы, — продолжала я свои нравоучения. — А Водяные с Болотниками, чем навредили? Они же, что Лесовики в лесах, в своих озёрах, реках, болотах порядок поддерживают, за живностью да растительностью присматривают. Ты к ним по-хорошему, с добром, с гостинцем, с разговором, так и они к тебе с доверием. Они поговорить любят, не с кем же. Вон как к нам Филимон привязался. Зрение своё магическое тренируйте, развивайте, видеть их сможете. Да если и не видите, всё равно гостинец прихватите да положите на пенёк, на кочку, на прибрежный камушек. С ними надо дружбу водить, чтоб в лесах да на болотах не блудить. Тогда и другая нечисть вас не тронет. Нам банника с банницей через три мира с Земли доставили. Тит с Феней обещали потомство. Они ещё молоденькие, лет пять, как семью создали.
— Интересно, а у нас в банях есть банники? — задумчиво произнёс Волес. — Надо будет узнать
Посмотрела на всех. Да-а. Что-то я слишком разошлась. Улыбнулась.
— Что скисли? Вино в подвале прокиснет.
Девочки захихикали. Парни приосанились, улыбнулись.
— Что ты предлагаешь? — спросил Елисей.
— Не я, ОН. Чтобы на практиках занялись созданием заповедных мест, где нечисть живёт. Будить не Терема нужно, а Роксолань, людей. Вот, Триединый и хочет спасти свой мир с вашей помощью через меня. Я оказалась слишком чувствительной к тонкому миру, чувствую и понимаю ЕГО. ОН и начал тормошить, будить впавших в дрёму людей.
— А нечисть причём? — спросила горничная Вера.
— Нечисть тоже создания Триединого. Он их в помощь людям создал, в защиту от Навьих порождений. И как хранителей магии. Вот и переживает за них.
— А нам что делать? Тоже нечисть спасать? — спросила Таня.
— Ты уже делаешь, — с улыбкой ответила я. — Новый счёт вводишь. А ведь он проще, чем римский или русский, буквенный. Значит легче. Елисею помоги перевести на твои цифры написание его алгоритма открытия портала. Посидите, покумекайте. Вдруг окажется и тут всё просто. Ему, тогда, будет легче объяснять своим ученикам или как они тут называются.
— Студиозусы называются, те, кто учатся в академиях. А в школах — ученики, — объяснил Имир.
— Ой, ребятки! Заболталась я с вами, а меня кто-то на свидание приглашал. Вот память девичья, совсем короткая, забыла, — шуткой закруглила я наши тематические посиделки.
5. Свидание
Все засмеялись и посмотрели на Елисея.
Елисей быстро встал, подошёл к кухонному окну, достал приготовленную берестяную коробку с крышкой, подхватил меня под руку.
— Это я тебя приглашал, беспамятная ты моя Лебедь Нюра.
И мы вышли из столовой под дружный хохот.
— Куда мы пойдём? — спросила Елисея. — В лес уже нельзя.
— На башню. Туда уже никто не придёт, не помешают.
И мы поднялись на башню, целуясь на каждом пролёте.
Присели на лежак. Елисей повернулся ко мне спиной.
— Плети мне, веста, косу.
— Как нужно плести?
— Как заплетёшь, с такой косой и буду ходить, десять дней, не переплетая.
— Растреплется.
— Не растреплется, магией сохраню.
— А что при этом говорить нужно? — выспрашивала, а сама уже придумала, что говорить.
— Да, хоть, песни пой. Вот эту ленточку вплети, чтобы коса не распустилась.
Я взяла узенькую ленточку в цвет волос, распустила Елисею волосы, стянутые в низкий хвост, расчесала пальцами и начала плести, накинув защиту от чтения мыслей.
