Дикая жемчужина Асканита (СИ) - Кувайкова Анна Александровна

Я ж поднялась одна из последних, торопливо оглядываясь вокруг. Как и ожидалось, Амарока нигде не было, и я была не совсем уверена, что его вообще видели зрители и организаторы соревнований. Да, даже если и видели, не все ли равно?

Не он обеспечил нам победу, он лишь не дал мне выйти на поединок, заранее обреченный на провал. Почему он это сделал, чем руководствовался, и почему ему не все равно — это уже дело десятое. Самое главное, что тот, кто выиграл на самом деле, живой и не пострадавший, был здесь, среди нас…

Только сейчас, не обращая внимания на шум вокруг, бесцеремонно расталкивая остальных участников своей команды, я как никогда раньше поняла, что не смогу потерять его еще раз. Не теперь, когда все самое ужасное осталось позади, и все недомолвки и обиды канули в Бездну!!

В объятия Ворона я влетела молча, стаскивая его талию так, что едва не сломала ему ребра. И некромант ничего не произнес — я слышала только едва уловимый вздох облегчения, и его руки, сомкнувшиеся на моем теле так, что дышать стало невозможно, сказали обо всем куда лучше всяких долгих речей.

Что до всего остального, на творившееся вокруг сумасшествие нам ровным счетом не было никакого дела…

Ровно до той поры, пока не раздался звук еще нескольких упавших тел.

— Минутку, — моего некроманта тут же как подменили.

Изменение атмосферы вокруг он заметил раньше меня и, разомкнув объятия, шагнул куда-то назад, в сторону, откуда явственно слышались тихие стоны вместе с ругательствами сквозь сжатые губы — это так нелицеприятно прибыли наши бывшие соперники. Но… бывшие ли?

— Ты, — схватив за ворот плаща лидера, выловив его из кучи остальных, Ворон поднял своего персонального врага и с силой приложил его о ближайший стол, раскидав его телом кубки с вином и тарелки с угощением. — Сними проклятие. Немедленно.

Я моргнула, не в силах поверить в увиденное. Либо мое уставшее воображение решило поиграть со мной в игры… Либо взгляд некроманта сейчас до боли напоминал бескомпромиссный взгляд Амарока. Конечно, это могло быть всего лишь игрой сознания — для наблюдателей турнира вряд ли прошло несколько часов, хотя, по нашим ощущением, миновало не меньше суток.

И всё же. Даже интонации у них были один в один!

К счастью, долго мучиться напрасными волнениями мне не дали, Ворон явно не был настроен на долгие уговоры. Он даже повторять свою просьбу не стал, просто швырнул Ардета на пол, аккурат к моим ногам.

Значительно потрепанный, грязный, окровавленный, с трудом поднимаясь, он не стал спорить!

Он даже не смотрел мне в глаза, только морщился от боли, поднимая руку, растопыривая пальцы в мою сторону. И я не думала, что он вот так просто согласится, и тем более, я даже не догадывалась, как всё это будет происходить, однако, проклявшая меня магия хлынула из меня так быстро, будто только этого все время и ждала!

Она стремительно и тщательно собирала все свои осколки, все свои крохи, и изгоняла их из моего тела, заставляя его меняться на глазах. Когда проклятье было наложено, я думала, что умру от боли, но теперь же было всё совсем по-другому.

Кожа начала светиться изнутри, изменяя не только свои свойства, но и изменяя внешний вид. К сожалению, со временем, проклятье въелось в меня настолько, что начало разрушать изнутри, даже если я не пользовалась магией вовсе. И теперь я буквально ощущала всем своим нутром, как изменяются и восстанавливаются все внутренние органы, а с ними и кровоток. Восстанавливались поврежденные, ослабшие мышцы, возвращалась к ним сила и упругость, которой так не хватало мне все эти годы. Дышать становилось легче с каждым вдохом, чувствовался какой-то странный подъем как и физических сил, так и душевных — мне как раньше снова захотелось жить.

Кожа начала светиться, приобрела былую матовость и упругость. Кажется, даже моя фигура слегка изменилась! Взгляд стал четче, зрение лучше, губы вмиг перестали сохнуть и трескаться, полность восстановилось утраченное обоняние. Я практически чувствовала, как укрепляются суставы и кости, как начинают отрастать волосы!

И не могла не заметить, как постепенно они удлинились и снова приобрели густоту, объем и прежний, тот самый редкий, роскошный перламутрово-черный цвет.

И эти изменение не были попыткой выдать желаемое за действительное или игрой моего воображения — их заметила не только я одна.

— Черная жемчужина Эльтинора, — не в силах отступить на шаг, негромко усмехнулся Ардет, вспомнив мое старое прозвище еще до того, как мои волосы и руки перестали светиться. В его словах уже не было презрения, как не было и жестокости, и жалости, и ненависти — теперь в них была только горечь. Горечь от того, что он когда-то совершил собственными руками, от того, что натворил, или от того, что потерял навсегда. Кто знает, что он на самом деле испытывал в этот момент?

— Нет.

Среди утихших аплодисментов, вместе с коротким замечанием вдруг послышался звук приближающихся шагов. Толпа, затихая окончательно, расступилась, давая дорогу тому, кто на самом деле всё это затеял — она давала дорогу Королю. Он остановился в нескольких шагах от нас, с видимым удовольствием рассматривая не только меня. Теперь он рассматривал всех нас. И довольно произнес, улыбаясь, ставя точку не только в соревнованиях, но и во всей этой истории, давая мне не только новое прозвище, но и новый отсчет нашей новой жизни:

— Дикая жемчужина Асканита.

Эпилог

— Если еще раз… если еще хотя бы раз меня разбудят до того, как все будут готовы… Думаю, в поняли, что будет, да?

— Ваше высочество, не нагнетайте положение, будьте так любезны. Еще пара минут, и я буду готова. Кстати, ты не видела мою косу?

— Да я о твоих кудряшках говорю, что ли? Ты их накрутишь посреди ночи и с закрытыми глазами, причем, пока будешь идти от кровати до входной двери. Я об остальных! Желзяка твоя, кстати, как всегда, у камина стоит.

— Ты… Поставила «Жнеца» вместе с кочергой?!

— Тю. Кто тебе сказал, что это была я?

Секундная тишина и дикий вопль стихийницы:

— Курьяна!!

— Я случайно! — вместе с топотом ног, послышался виноватый писк травницы, активно убегающей куда-то вниз по лестнице. — Я думала, это просто палка! Я же без очков ничего не вижу!

— А зелье зрения я для кого варю каждое полнолуние, а?

— Так Мохнатик снова съел мой пузырек!

— Альти-и-ир…

— Что Альтир? Я просил не оставлять стекло на видном месте. Как и пускать арахнотида в дом. Ольри?

— Ну я, это… Мне для артефактов его волоски нужны были, вот!

— А надергать на улице не судьба?

— Патрик, душа моя, вот тебе бы сейчас промолчать… Что у нас, Ирида тебя забери, опять с холодильным шкафом? Почему лед в нем прыгает с полки на полку? И, Ардения, будь другом, разбуди уже нашу сладкую парочку, пока мы нова на занятия не опоздали!

— Ардения, иди в баню, — услышав последние слова, которые ну просто невозможно было пропустить мимо ушей, я перевернулась на другой бок, подгребая подушку себе под щеку. Открывать глаза было лень, и я прекрасно понимала, что у нас есть еще несколько минут в запасе для тихого и спокойного сна… Если, конечно, удастся заткнуть уши.

Потому что иначе у нас в доме спать вообще было нельзя!

Особенно утром. Особенно после выходных. Особенно накануне лекций у ректора, и особенно когда нашим бытом и воспитанием всерьез занялась одна неугомонная эльфийская принцесса!

Вот приглашали же ее вернуться в Дом Белых Кленов… И что вы думаете? Эта краса отвергла все предложения и, назло всем и вся, осталась учиться в Асканите!

Хотя, о чем я вообще говорю? Не только Ирисэль здесь осталась.

Руководство академии выполнило данное слово и, кроме призового золота, выдало все обещанные блага, помиловав нас, сняв все обвинения и даровав полную свободу. Но вместо того, чтобы идти на все четыре стороны, мы все, как один, выбрали Асканит, и остались здесь, жить в доме, построенном нашими общими усилиями.