Юджиния Райли - Страсть и судьба
Неизвестно.
На другой день Сара прилетела в Атланту, родители встречали ее в аэропорту. Выйдя из самолета, она увидела, что они машут ей — высокий мужчина в безупречном костюме и стройная дама в платье из льняного полотна. Сара помахала в ответ и поспешила им навстречу. Родители тоже бросились к ней, но остановились, увидев дочь в платье для беременных. Потом неприятный момент миновал — Маргарет Дженнингс выдавила из себя улыбку и поцеловала Сару.
— Как хорошо, дорогая, что ты приехала.
Отец быстро обнял ее, коснулся губами ее лба.
— Добро пожаловать домой, Сара. Как долетела?
— Прекрасно, пап.
Они пошли получать багаж. Сара тайком рассматривала родителей. Ричард и Маргарет Дженнингсы были очень похожи — пожилая утонченная пара, сильно сдавшая за последний год. Прекрасно причесанные волосы матери были скорее серебряными, чем белокурыми, а волосы отца просто белы, как снег. Казалось, каждый похудел фунтов на десять, а морщины стали резче. Эти изменения, ореол хрупкости и старения, витающий вокруг родителей, наполнили сердце Сары грустью.
Разговор в машине по дороге домой тоже был неловким. Сара рассказала о Дэмьене историю, выдуманную в самолете, — что она встретила его в Европе и там же вышла за него замуж, что вернулась в Штаты уладить свои дела и что сейчас муж ждет ее во Франции. На вопрос отца, чем занимается Дэмьен, она сказала, что у него имение на юге Франции. Ее рассказам поверили, но многозначительные взгляды, которыми обменялись родители, показали Саре, что потрясение их не прошло, и они все еще подозрительно смотрят на ее внезапное замужество и беременность. И она не могла винить их в том, что они поражены и сильно разочарованы ее поступком.
Дома навстречу им выбежал Тедди, одиннадцатилетний брат Сары.
— Вернулась! — закричал он, прыгая вниз по ступенькам.
Тедди очень изменился за эти месяцы. Он вырос на полфута, и голос у него стал ниже. Одет он был уже не по-детски — брюки, сшитые на заказ, рубашка с длинными рукавами, и это придавало ему нечто взрослое. Сара обрадовалась брату, но сердце ее сжалось при мысли о том, что она не видит, как он растет, и, наверное, никогда не увидит его взрослым.
— Сара, как я рад! — он поцеловал сестру.
— Привет, Тед, я тоже рада тебя видеть, — отозвалась она, взъерошив его светлые волосы, и добавила: — Дай-ка я получше тебя рассмотрю. Господи, да он уже с меня ростом. Как же ты вырос за этот год!
— Да и ты тоже, — ввернул он. Когда он улыбался, на щеках у него появлялись очаровательные ямочки.
Сара усмехнулась на это откровенное замечание, но родители хранили мрачное молчание. Да, подумала Сара, визит будет долгий и тяжелый.
За чаем Тедди засыпал сестру вопросами о ее жизни в Луизиане и, особенно, о ее будущем ребенке. Сара отвечала по возможности спокойно и честно, но постоянно чувствовала напряжение, потому, что отец с матерью грустно молчали. Как только стало возможно уйти, не обижая их, она извинилась и поднялась к себе. Она уснула как мертвая и спала до тех пор, пока не вошла горничная с кофе. Сара встала и оделась для службы.
Когда Дженнингсы выехали из дома, лил дождь. Поминальная служба проходила в церкви, расположенной в деловой части города. На ней присутствовало с полсотни родственников и друзей. Она была недолгой, но проникновенной. Мать Сары залилась слезами, когда священник заговорил о воскресении из мертвых и о вечной жизни; отец стоял с каменным лицом. Только Тедди обернулся к сестре и улыбнулся ей. В этот момент он мучительно напомнил ей Брайана, и на глаза у нее навернулись слезы. Странный покой снизошел на нее.
Когда они выходили из церкви, дождь перестал, и из-за туч выглянуло солнце. Сара увидела в этом добрый знак. На миртах и персиковых деревьях сверкали капли дождя. Дженнингсы спешили домой принимать друзей.
Мать встречала гостей с обычным спокойствием, слуги носили подносы с угощением. Сара поговорила со своими коллегами из Ассоциации искусства и с двумя приятельницами, с которыми они вместе начинали свою деятельность. Отец держался в стороне, лицо его было мрачным.
Сара подошла к нему.
— Замечательная была служба, — сказала она.
Ричард Дженнингс пожал плечами.
— Это идея твоей матери.
— Прекрасная идея. — И, закусив губу, Сара добавила: — Знаешь, папа, мы должны дать ему уйти.
Отец нахмурился.
— Не понял?
— Я о Брайане. Мы должны отпустить его, — сказала Сара с чувством. — Мне кажется, проповедь говорила именно об этом, и я знаю, что этого же хотел бы и сам Брайан.
Ричард Дженнингс вздохнул и уставился в пол. Он вдруг показался Саре постаревшим и усталым.
— Это очень тяжело, Сара, — потерять сына.
— Конечно, папа, но ведь у тебя есть Тедди, — она кивнула на кушетку, где сидел брат, беседуя со старым другом дома. — Ты нужен ему. Посмотри на него.
Ричард Дженнингс поднял глаза и долго смотрел на сына. Потом повернулся к дочери и улыбнулся.
— Хорошо, что ты приехала. Хорошо, что у тебя все в порядке. Но когда же мы познакомимся с этим твоим мужем?
— Всему свое время, пап. А пока помни, что я счастлива.
— Это видно по тебе. Вид у тебя цветущий.
Когда гости разошлись, мать прошла с Сарой в столовую. Стирая с льняной скатерти пятно салфеткой, смоченной в соде, она спросила:
— Сара, ты ведь не собираешься лететь сейчас в Европу?
— Вообще-то я через несколько дней возвращаюсь в Луизиану. Мне нужно уладить все с наследством кузины Эрики. А когда я оправлюсь после родов, мы с малышом полетим к Дэмьену во Францию.
Маргарет Дженнингс уронила салфетку и раскрыла рот от изумления.
— Ты хочешь сказать, что твой муж не приедет сюда, когда ты будешь рожать?
— Боюсь, он никак не сможет этого сделать.
Маргарет выпрямилась.
— Тогда я должна быть с тобой — там, в Луизиане. Тебе понадобится помощь.
— В Меридиане я найду любую помощь, какая мне понадобится. А ты нужна здесь папе.
Мать подозрительно посмотрела на нее.
— Сара, скажи, твой муж действительно существует? Только не думай, ради Бога, что тебе нужно изобретать этого мужа, чтобы мы не огорчались.
Сара почувствовала, что краснеет.
— Мама, но я не лгу. Дэмьен на самом деле существует. Я его не изобрела. Он не виноват, что не может сейчас быть со мной. Он ждет не дождется, когда мы с малышом к нему приедем.
— Ну ладно, — сказала мать задумчиво. Она по-прежнему казалась обеспокоенной. Сомнения ее не развеялись.
Сара чувствовала сильное желание навестить могилу брата, где она не была уже девять месяцев. Пусть это будет ее личная поминальная служба, ее собственное благословение.
