Ольга Миклашевская - Тайна острова Драконов
– Я умер, Шрам. Умер, – тихо повторил принц, как будто в этом слове был какой-то тайный смысл, как будто это было хуже, чем совершение преступления.
– Но ведь твоя душа восстановилась, – возразила я, чувствуя себя маленькой капризной девчонкой.
– Это еще ничего не значит. – Пер присел на соседнее надгробие. – Жизни, которой я жил, теперь больше нет. Нет дворца, королевских обязанностей, нет торжественных приемов, всяких бумаг и прошений, которые нужно подписать. Нет послов и чая в обществе герцогов королевства каждую субботу. Я больше не выезжаю на своем Карате на охоту, не конспектирую доостровную философию в библиотеке. Все, что я делал, осталось где-то далеко, а единственное место, которое я могу назвать своим домом, – это гроб, из которого ты меня достала. Но я тебе за это не благодарен, Шрам. Знаешь, лучше бы я остался там.
– Нет ничего хуже смерти, – прошептала я, стараясь не смотреть на собеседника. Получалось так, словно я разговариваю сама с собой. – За чертой ничего нет. Там мы все одинаковые. Просто оболочки, идентичные, как горошины в одном стручке. Там некого любить, ненавидеть, не за что бороться.
– А здесь есть за что? – хмыкнул мой собеседник.
Я не ответила.
– Я отправился за тобой, – внезапно признался принц после минутной тишины, – после того как вы с Шеллаком улетели из Дарну. Я полетел на рейсовом драконе, но, конечно же, прибыл позже вас. Из-за того, что я все время отставал на один шаг, я никак не мог вас нагнать. Подожди, – остановил меня Пер, когда я захотела ответить. – Да, мне нужно было сказать тебе кое-что важное, но теперь, я вижу, все разрешилось само собой. Я зря пытался вас догнать.
– Зачем ты пытался нас догнать? Что-то случилось? С кем-то из членов команды?
– Нет, с ними все в порядке. Дело все в твоем некроманте.
– В моем некроманте? – как канарейка, тупо повторяла я.
Ночь была на редкость холодной для этого времени года, но Пер все равно скинул с себя морскую парку, какую обычно носят паромщики, привыкшие основную часть своей работы выполнять в шторм.
Я ждала. Причем ждала чего-то ужасного. Некромантское чутье, помните? Оно никогда не обманывает.
– Я пытался докричаться до тебя, когда вы взлетели в воздух на том лазурном драконе…
– Верли, – подсказала я.
– Хорошо. Верли так Верли. Ты не оглянулась, Шрам. Не услышала. Я отправился следом за вами в Драконий Глаз, но там владелец постоялого двора отказался впустить меня. Он сказал, что один человек заплатил ему, чтобы он не пускал к тебе посторонних. Один человек, – снова повторил принц, грустно вздохнув. – Этот самый человек знал, что я в городе, но ни словом тебе об этом не обмолвился. Затем он уговорил принцессу Лину лететь с ним в Дарну, убедив ее в том, что я убит. Я опять отставал от вас ровно на шаг. Сюда я добрался на повозке, да и то купцы подвезли меня только до того места, где кончалась дорога. Дальше я шел пешком. Я следовал по следам твоей магии. Они все больше напоминали кровь, оставленную на просеке раненым животным, и, чем ближе я подбирался, тем четче становились следы.
Пер так хорошо владеет магией? Первое, что приходило в голову, – он обучался колдовству при дворе, но королевским наследникам подобными «глупостями» заниматься обычно не дозволяется. С каждой минутой я все больше и больше убеждалась в том, что наследный принц нес в себе не дар, а родовое проклятие. Его душа и казалась такой изношенной и старой, потому что на самом деле она такой не казалась, а была.
Его дед умер в тот день, когда он родился. Готова поспорить, и дед его деда. В день, когда на свет через поколение появляется наследник мужского пола, старый король добровольно прощается с жизнью и становится собственным внуком.
Это древняя магия, очень древняя. Опасная, сложная, со множеством побочных эффектов и последствий. Но хуже всего в этом случае, что каждый раз, чтобы переместиться в душу новорожденного, нужно избавлять его от его собственной души. Иначе говоря, убивать.
Пер был не просто из королевского рода. Он был из рода королей, который был мертв, по крайней мере, уже не одну сотню лет. Поэтому он и не умер до конца, поэтому душа его так быстро восстановилась.
– Да, ты права, – словно прочитав мои мысли, кивнул Пер. – Я не тот, за кого себя выдаю. Но, в отличие от твоего муженька, никогда не подставлю тебя под нож.
Луна резко стала сужаться, из круглой головки сыра превращаясь в жалкий огрызок, изглоданный мышами. Мы остались в кромешной темноте.
Глава 19
Белое на черном и черное на Шрам
В то утро выпал первый снег.
Как объяснил мне Грот, Снежная долина потому так и называется, что зима здесь начинается гораздо раньше, чем на остальной части острова. Во-первых, все дело в Ледяном хребте – огромной цепи гор, словно гигантский позвоночник, пересекающей остров с севера на юг. А кто был в горах, тот знает, что вечная мерзлота – вполне нормальное их состояние, так что в выпавшем снеге не было ничего удивительного. К тому же из-за гор теплый восточный ветер никогда в долину у подножия не доходил, что, конечно же, отняло у этого места еще пару очков как у курорта. Кругом болота, сырость, непроходимый лес – не самая приятная для времяпрепровождения местность даже для разбойников, а чего уж говорить о простых и непростых смертных.
Если я когда-нибудь выйду замуж по-настоящему, непременно устрою здесь свой медовый месяц. Население – дракон, одна штука. Постройки – замок, одна штука. Места для уединения – предостаточно. Если бы у меня была возможность остаться здесь еще хотя бы на несколько месяцев, то я воспользовалась бы ею не раздумывая. Не знаю, будет ли против Грот, – скорее, совсем наоборот, ведь ему одному так скучно в огромном дворце с семьюстами комнатами, комнатушками и комнатищами.
Я тяжело вздохнула и раздвинула тяжелые пыльные занавески, чтобы полюбоваться парящими за окном снежинками – легкими, будто птица размером со взрослого дракона пронеслась над замком и вдруг осталась без перьев.
Дома я никогда не обращала внимания на такую мелочь, как первый снег. В моем сознании происходила смена не времени года, а путей, какими теперь предпочитали гибнуть люди: поедут на санях в лес за дровами да и встретятся с медведем, поскользнутся у бани или в прорубь провалятся. Все крутилось вокруг моей работы, потому что я – некромантка. Потому что это правильно. Потому что так и должно быть.
Но сейчас хоронить было некого. Все, кто когда-либо мог здесь умереть, давно это сделали и в помощи моей больше не нуждались. Правда, есть у меня тут на примете один принц, но и тот уже мертвый.
