Дж. Уорд - Пробудившийся любовник
Зетист уставился ей в глаза. Страдание в его взгляде смешалось с безысходным отчаянием, но он все же обнажил клыки… и вонзил женщине в горло. Когда он сделал первый глоток, Белла вскрикнула. Шлюха дико заржала.
Белла попятилась назад. Не отводя глаз, Зет пристроился поудобнее и стал жадно пить. Не в силах вынести это зрелище, Белла дематериализовалась в единственное место, где ей хотелось очутиться.
В свой родной дом.
Глава 38
— Преподобный хочет вас видеть.
Фури оторвал взгляд от стакана сельтерской, которую только что заказал. Над ним завис вышибала «Зеро». Огромный мавр излучал тихую угрозу.
— Интересно, зачем?
— Вы наш уважаемый клиент…
— Вот и оставьте меня в покое.
— Это значит — «нет»?
Фури поднял бровь.
— Да, это значит «нет».
Мавр исчез и вернулся с подкреплением: двумя такими же великанами.
— Преподобный хочет вас видеть.
— Это я уже слышал.
— Немедленно.
Фури вылез из-за стола только по одной причине: эти трое определенно собрались вынести его на руках, а привлекать лишнее внимание, давая им по лапам, не слишком хотелось.
Войдя в офис Преподобного, он сразу понял, что хозяин не в настроении. Хотя к этому было не привыкать.
— Проваливайте, — проворчал вампир, поднимаясь из-за стола.
Как только комната опустела, он снова уселся в кресло, фиолетовые глаза впились в лицо Фури. Тот автоматически отвел руку за спину, поближе к кинжалу, спрятанному за поясом.
— Никак не могу забыть нашу последнюю встречу, — сказал Преподобный, массируя виски длинными пальцами. Верхний свет подчеркивал его высокие скулы, тяжелую челюсть и широкие плечи. Гребень недавно подстриженного «ирокеза» выступал на бритом черепе на два дюйма.
— Да… Все размышляю о том, что ты знаешь мой маленький секрет. И от этого как-то не по себе.
Фури слушал вампира молча, раздумывая, к чему тот ведет.
Преподобный откинулся в кресле и закинул ногу за ногу. Его дорогой костюм распахнулся на широкой груди.
— Представляешь, что творится? Я же все время на взводе.
— Попей успокоительного. Все как рукой снимет.
— Предложи мне еще покурить. Ты ведь предпочитаешь красный дымок?
Он взъерошил «ирокез» и растянул губы в коварной ухмылке.
— Да, я определенно не чувствую себя в безопасности.
Верилось в это с трудом. Парень окружил себя смышлеными головорезами, маврами, да и сам не походил на беззащитное создание. Кроме того, у симпатов в любом конфликте было очевидное преимущество.
Преподобный перестал улыбаться.
— Я подумал: может быть, ты откроешь свой секрет? Тогда мы в расчете.
— У меня нет секретов.
— А вот и врешь… Брат.
Преподобный приподнял уголки рта, но глаза остались холодными.
— Ты ведь член Братства. Ты и остальные бугаи, с которыми вы ходите вместе. Тот, что с бороденкой, пьет мою водку. А тот, с раскроенной физиономией, сосет моих шлюх. Не знаю, зачем вы таскаете с собой человека. А впрочем, хрен с ним.
Фури пристально посмотрел на него через письменный стол.
— Ты только что нарушил главное правило нашей расы. А впрочем, глупо ждать хороших манер от того, кто продает наркотики.
— А тот, кто их курит, всегда врет. Поэтому глупо задавать ему вопросы.
— Полегче, приятель, — тихо сказал Фури.
— Или что? Хочешь сказать, что ты и в самом деле Брат, и мне лучше приготовиться к мордобою?
— Я хочу сказать — побереги здоровье.
— Почему ты не хочешь признаться? Боишься, что народ, который вы профукали, восстанет? Прячетесь от всех, потому что стыдно за свою хреновую службу?
Фури отвернулся.
— Не понимаю, о чем ты.
— О красном дымке, — холодно отрезал Преподобный. — На моем складе трава кончилась.
Беспокойство сжало грудь. Фури бросил через плечо:
— Найдутся и другие дилеры.
— Иди поищи.
Фури повернул ручку и, когда та не двинулась с места, оглянулся. Преподобный следил за ним, как кот за мышью, запертой в кабинете силой воли.
Воин дернул сильнее и вырвал кусок латуни с деревом. Когда дверь поддалась, он бросил ручку на стол Преподобному.
— Лови — может, еще сгодится.
Не успел он сделать и пару шагов, как тот вцепился ему в плечо мертвой хваткой. Фиолетовые глаза вспыхнули, и Фури почувствовал, как его втягивает в поток.
Неожиданно его накрыло чувство вины, словно кто-то выдернул из глубины души запрятанное там беспокойство и страхи о будущем расы. Не в силах бороться с этим напором, он заговорил:
— Мы готовы умереть за свой народ и каждую ночь выходим на бой с лессерами. А от гражданских скрываемся ради их безопасности. Чем меньше они знают о нас, тем лучше для них. Вот почему мы ушли в тень.
Тотчас же он прикусил язык и выругался.
«Вот и доверяйся симпатам. Да рядом с ними даже самому себе нельзя доверять».
— Лучше отвали, пожиратель чужих грехов, — прошипел он сквозь сжатые зубы. — И вылезай, к чертям, из моей башки.
Преподобный ослабил захват и почтительно поклонился. Новенький поворот.
— А знаешь, воин? Партия травы только что прибыла.
Он скользнул в зал и растворился в толпе. «Ирокез» и широкие плечи исчезли среди потных тел гуляк, на чьих грехах он наживался.
Белла материализовалась на пороге родного дома. Странно: во дворе не было света — правда, из-за слез перед глазами все плыло. Она зашла внутрь, отключила охранную сигнализацию и замерла в коридоре.
Как Зетист мог так поступить? Это же все равно что заняться сексом у нее на глазах. Господи, она догадывалась, что он может быть жестоким, но это слишком даже и для него…
Не похоже, чтобы это было местью за оскорбление. Мелковато выглядело. Она подозревала, что он присосался к шлюхе, чтобы таким образом объявить о разрыве. Отправить послание, окончательное и бесповоротное о том, что Белле нет места в его жизни.
Что ж, это сработало.
Униженная и пораженная в самое сердце, девушка огляделась вокруг. В парадном холле ничего не изменилось. Голубые обои, черный мраморный пол, сверкающая люстра. Словно вернулась в далекое прошлое.
Она выросла в этом доме, была младшим ребенком в семье, любимицей брата, дочерью отца, которого никогда не знала.
Стоп. Почему здесь так подозрительно тихо?
— Мама? Лани?
Тишина. Она вытерла слезы.
— Лани?
Где же доггены? И мать? Она знала, что Рив по ночам не сидит дома, а занимается своими делами, поэтому и не надеялась его увидеть. Но куда подевались остальные?
Белла подошла к лестнице и позвала:
