Эбигейл Гиббс - Ужин с вампиром
Каспар, весь напряженный, будто струна, придвинулся ближе. Я нехотя закрыла глаза, когда его губы приблизились к моим. Холодная вздымающаяся грудь прикоснулась к моему горячему телу. Внезапно одним быстрым движением он схватил меня за запястья я прижал их к стене у меня над головой. Из моей груди вырвался слабый стон, замерший, когда он нежно, играючи припал к моим губам. Уверена, что при желании он мог бы почувствовать, как я таю в его руках.
Он продолжал целовать мои щеки, подбородок, пока его клыки не нашли мое ухо, которое он начал нежно покусывать. — Но ты уже и так моя, — прошептал принц. Мне хотелось кивнуть, но это было немного не к месту. Он притяул меня за пояс моих джинсов, грубо прижимая к себе. Я удивленно раскрыла глаза, но он прижал меня еще крепче. Его рука бы-ла так близко от моей головы, что мне захотелось прижаться к ней щекой. Глаза Каспара горели желанием. Не сводя с меня взгляда, он начал стягивать с меня футболку, резко задрав ее выше бюстгальтера, который частично закрывал шрамы. Не отпуская меня, он потянулся к моим грудям и схватил одну рукой. Я мысленно чертыхнулась, вспомнив, что мне надо дышать, но все было тщетно Я оставила попытки сказать Каспару, что он должен вести себя со мной нежнее. Тяжелый стон сорвался с моих губ, когда он стянул бюстгальтер в сторону и принялся пальцами разминать мой сосок.
Принц не сводил с меня взгляда, садистки улыбаясь и наслаждаясь внутренней борьбой, которая происходила во мне между сомнением и желанием.
— Пожалуйста, простите за вторжение, Ваше Высочество!
Я резко дернулась. У входа в коридор для слуг, начинавшийся под лестницей, стояла Энни, уставившись на нас. Я сильно покраснела и попыталась вырваться из хватки Каспара, но он не пустил меня. Не поворачиваясь к служанке, он крикнул, чтобы она ушла. Энни присела в реверансе, не сводя с меня глаз.
— Ваше Высочество, мисс Ли…
— Вот черт, просто уйди! — резко бросил он, заскрежетав зубами от нетерпения.
Энни попятилась, виновато улыбаясь мне. Выражение крайнего отвращения не сходило с ее лица.
— Просто неслыханно! Даже дома не дают покоя, — прорычал он, таща меня за собой к лестнице.
Казалось, что я сто лет не была в комнате Каспара. Я все еще чувствовала себя в ней неуютно, несмотря на желание, овладевшее мной. Однако страсть успела немного поутихнуть.
Я вошла первой и окинула взглядом темную широкую кровать посреди комнаты. У меня внезапно возникло желание не приближаться к ней. Вместо этого я обогнула ее по старому, потертому ковру, скрадывавшему звуки шагов. Когда я сошла с него, то буквально вздрогнула от холода паркета. Ощущение было подобно тому. которое испытываешь, выйдя из горячей ванны на холодный кафель. Холод поднимался по ногам, сковывая движения и разум-Я испугалась, что замерзну, и обняла себя руками за плечи: частично от холода, частично от страха. Мне захотелось рассмеяться, но я еще не успела восстановить дыхание после объятий Каспара.
Сквозь распахнутую застекленную дверь, выходившую на балкон — в комнату проникал рассеянный свет луны. Через пару дней полнолуние. Меня тянуло к луне, словно моль на свет лампы. Я наблюдала, как в прямоугольнике света вырастает моя тень. Легкий ветерок шевелил занавески. Я с удовольствием вдохнула: воздух был пропитан горькими ароматами старых одеколонов и сухого дерева
Я поежилась. С балкона открывался изумительный вид на пологие холмы поросшие редким лесом. Но мне было не до красот при-роды особенно после того, как я услышала за спиной щелчок замка. Каспар стоял, привалившись к двери. Показав мне маленький серебряный ключ, он зажал его в кулаке.
— На этот раз я не позволю тебе сказать мне «нет», детка, — и с этими словами швырнул ключ в окно.
Он пролетел мимо меня и со слабым стуком упал на гравий где-то внизу. Я гадала, какого монстра я только что спустила с цепи, с каким монстром теперь заперта в комнате и какого монстра, честно говоря, собираюсь трахнуть.
Наши взгляды пересеклись. У меня в глазах можно было прочесть удивление и возбужденность. Каспар усмехнулся, его глаза становились то красного, то изумрудного цвета. Он кивнул, чтобы я подошла к нему, но я не могла двинуться с места. Тогда он сам подошел ко мне и взял за руки, пока я тщетно пыталась облизнуть пересохшие губы. Принц не оставил мне ни единого шанса. Схватившись за мою футболку, он разорвал ее в клочья и крепко поцеловал меня в губы. Это был страстный, мощный, глубокий поцелуй. Отступив на шаг, он окинул взглядом мою грудь, еле прикрытую тонким бюстгальтером, и голый живот.
Каспар вцепился в мои джинсы, пробормотав что-то о неудобстве женской одежды. Я сбросила сапожки, но, когда попыталась расстегнуть его рубашку, Каспар отвел мои руки. Так я и стояла, чувствуя себя тряпичной куклой, пока он раздевал меня, охваченный непреодолимым желанием, словно ребенок, разрывающий упаковку рождественского подарка.
— Черт, ты красивая, детка!
Принц отошел немного, а я поморщилась, услышав этот неожиданныи комплимент, а затем потупилась от смущения, ведь я стояла там в одном белье. Боже, почему я не надела другое белье? Каспарбыл полностью одет. Задрожав, я прикрыла рукой ужасные шрамы на шее, не так давно оставленные Илтой.
— Если бы король не запретил ему прикасаться к тебе, ты бы не решилась на это. Так ведь? — прошипел мой внутренний голос. — Но тебе интересно его истинное прикосновение, не так ли, Виолетта?
Я не обращала на него внимания.
Каспар подошел ко мне, отвел руку в сторону и начал посасывать мою шею, не прокусывая кожу. Я обняла его, пытаясь крепче прижать к себе, все сильнее желая его прикосновения. Он повиновался, засунув одну руку мне под бюстгальтер, пока его клыки царапали мою кожу, и схватил меня за грудь. Его холодное прикосно- вение лишь обострило все мои ощущения. Я прижалась к нему, закинув голову, отдаваясь ему полностью…
Принц заглотнул наживку. Его клыки проткнули мою кожу. Бы-ло так больно, что я бы закричала, если бы не задыхалась от воз буждения, пока он разминал пальцами мои соски. Но он не сосал кровь, а впился в мою шею в другом месте, не переставая ласкать мои груди снова, снова… и снова, пока я совсем не обезумела от страсти. Он слизал капельки крови, которые вытекли из уже заживающих ранок, и с довольной улыбкой поставил меня прямо. — Там еще осталось, детка, — пробормотал он. Я потянулась к нему, пытаясь развязать галстук, но тщетно: от холода у меня дрожали руки. Он не помогал, вместо этого подхватил меня и почти бросил на кровать. Я с трудом приподнялась. Стояла тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов и моим тяжелым дыханием.
