Татьяна Мудрая - Злато в крови
Раздаются щедрые аплодисменты. Возня, тем не менее, приходит к кое-какому логическому завершению, поскольку последнее слово остается за Грегором:
— Достебалась? Ну и вали теперь к маме! Она тебе не я, по всем правилам врачебного искусства фэйс начистит!
Чуть позже он открывает створку и входит в мой бокс с аккуратным тючком в руке, хладнокровно потирая изрядно побагровевшую левую щеку.
— Извини, Ролан, это меня семейная жизнь достает. По-настоящему крепкая семья, как говорится, — та, где все ее члены друг у друга в печенках сидят… Да, я, собственно, хотел тебе кой-какую одежду принести. И морково-черносливного пюре в герметичной посуде. Только ты пока отсюда ни на порог, хорошо? Здесь ты под прежней юрисдикцией, а наружи — беглец. И шторы, шторы давай задернем, а то обгоришь, как вульгарный торчок на могильнике. Прости, наркоман на пляже.
— Объяснения ты мне дашь? — спросил я с некоторым раздражением. — Из меня последние пятьдесят лет полного ботаника делают. Не того, что зеленый. Ну, не гринписовца.
— Ладно, — он уселся на место, нагретое Маришей. — Ты как, сумеешь сам на себя это натянуть — брюки, пиджак, блузу и прочие ботинки? Отмочалили тебя вроде не так чтобы по полной. А то, может, на звезды сходишь посмотреть?
— Какие звезды при ярком солнце?
— Чудик, это же про совмещенный санузел. Он за панелью, как и прочее медицинское оборудование. Здесь всё попрятано в нишах и особенно в потолке, как в продвинутой «медленной помощи». Не хочешь? Тогда я начну повествовать.
— Ты наш совместный роман весь до корки прочитал? — спросил он после краткой паузы. — Я имею в виду плюс эпилог и две Римусовы затычки.
— Да, но не так чтоб очень этим затруднился. Когда мне это в темницу приносили, слегка не до того было, — ответил я, лихорадочно напяливая на себя привычную мне элегантность и невозмутимость.
— Понятно. Так вот, мы с Ройан пятнадцать лет назад усыновили одну нетрадиционную оддисенскую девицу пяти месяцев отроду. Усыновили — идиотское словцо, но вполне официальное и в качестве такового проходит по всем документам. Нет, мы люди…хм!…образованные, что такое синдром Морриса, слыхали, да от нас и скрывать не пытались. Прямо в лоб не вляпали, конечно. Не то что я тебе.
— А что ты — мне? Про мое отдаленное потомство? Тоже мне секрет Полишинеля. Можно было догадаться, что я в смертном детстве не с одними венецианскими мальчишками перетрахивался. А между мной и Мари вообще поколений двадцать или даже сорок по вертикали. Такое родство у меня, наверное, с каждым десятым из смертных по выбору.
Он терпеливо выслушал мою тираду.
— Во что это вылилось конкретно, да еще если учесть местную доминанту в воспитании, ты отчасти видел. Бойтесь динанцев, дары приносящих, как говорится. В дому полный поросятник: сплошняком идут мелкие мухоеды и прочие хвостики. Хвостик — это половозрелая звериная киса, но человеческих тоже навалом. Котов, кобельков и простых пиплов тоже. Отборные деликатесы лопают, будто прямо счас из вузовской тошниловки. Коллекционные вина жрут как из пистолета. Классный музон гоняют без наушников и включив на полную вампирскую громкость, это при том, что у доброй половины из них — стандартизованные человеческие уши. Не приличный семейный очаг, а помесь булкотряса с бутыльболом. Сто дней Содома и полное Ватерлоо под конец! Ватерлоо, разумеется, — моё с Ройан.
Он помолчал, вцепившись в свои белокурые патлы.
— Ты извини, что я тебя гружу. Задрало меня. Ох, уж этот мне молодежный сленг — точно блохи какие, так на тебя и прыгает.
— Да я что, я привычный, — утешил его я. — Думаешь, в подземье сильно по-другому, чем в задверье?
— Дальше. Мы знали, что ей не иметь потомства, по этой причине нам специально разрешили дать ей нашу двоякую Кровь. Продлить ее личную жизнь. Но она хотела детей, много ребятишек, а поскольку она по паспорту местная гражданка в минимально подходящем возрасте, ее права соблюдают весьма строго. Что не так — ее у нас отнимут. У, шантажистка!
Пока врачи радостно изобретали ей гомункулов и знакомили с суррогатными мамашами, всё было ничего. Только ей ведь сына от плоти занадобилось. Выращенного в специально сформированной мускульной складке. А что далее, — ну, ты сам видел и на своей шкуре испытал.
— Ты предъявишь мне претензии за то, что именно я ее обессмертил? — холодновато спросил я. — Или за последуюший горячий секс?
— Нас не было рядом, — почти простонал он. — Хорошо еще, что дела, а не развлечения. Потом она не разрешила сообщить, куда едет, а позже нас не пустили ни в родилку, ни в операционную.
— Это ведь она, а не вы с супругой, понудила врачей перевезти меня на вашу дачку, — проговорил я. — Вы бы так и оставили: я же всем говорил, что смертник и дальнейшее мне без разницы.
— Не слушай меня, она ведь такая хорошая, — бормотал Грегор. — И вся ее компания неформалов тоже. Наркоты не потребляют, спидоносительством не занимаются, а если и шумны несколько, то от первопроходческого азарта. Просто я в это сообщество четко не вписываюсь. Никакая прививка от современности не спасает. Ты ведь это еще когда предсказывал в разговоре с нашим Луи.
Сия фуга на два голоса могла бы продолжаться бесконечно.
— Ладно, пролетели, — Грегор махнул рукой. — Возможно, ты и дальнейшее скушаешь с твоим обычным хладнокровием. Что такое дети-«моррисы», не слыхал? Формально, по свидетельству и теперь по паспорту, она девчонка. Маурисия Л'Эстен. Удобное, кстати, словцо — «формально». По форме и внешнему виду. Хромосомы типично мужские, гормональный фон женский, крошечная вагина и полное отсутствие матки и яичников: одни недоразвитые семенники. Гипертрофия клитора.
— Меня это отнюдь не шокирует, — перебил его я, — после того, как я стольких выпил до смерти или сжег своим Пламенным Даром. Только не воображай, пожалуйста, что твоя приземленная физиология для меня полный кайф.
— Мужиков не любит за грубость, хороводится с девицами, — продолжал он, — ты у нее первый почин. Ну и пускай, нравы сейчас вольные. Я настаиваю, чтоб она хотя бы одевалась по-женски. Компромисс в лице унисекса меня и мамочку не устроил, шотландский флаг на бедрах носят самые сексуальные дедуси в Европе, но уж никак не бабуси, зато саронг был успешно опробован: говорит, хорошо для отдыха, хоть и не для развлечений. Незадолго до запланированной беременности увидела в Афинах развод караула перед парламентским дворцом и вот увлеклась новогреческой модой. К тому, что ты видел, еще гольфики с кисточками положены и берет. Невежды знай воображают себе, что это прелестный девичий костюмчик, а она тихо посмеивается.
