Татьяна Шульгина - Дар халифу(СИ)
-- Он не тронет ее, - успокоил его Виктор. - Он знает, что если с ее головы упадет хоть волос, я сверну ему шею.
-- Ты можешь не дожить до заката. Эвервуд выступил. Они уже на подступах к столице Вандершира, - сообщил печально Тибальд. - Если темные отступят, а их слишком мало, следующие мы.
-- Значит, вот что за переполох, - проговорил задумчиво Виктор. - Интересно, кто ведет их. Моя армия идет без меня.
-- Разве Лингимир не мог? - спросил Тибальд.
-- Он может командовать только своими людьми. Неужели Велиамор? - размышлял Виктор.
-- Теперь Эрик в незавидном положении, - Тибальд усмехнулся. - Он отступил, а его союзник попал в такой переплет. Вряд ли это сблизит их с темным.
-- Он теперь сам по себе, - Виктор был рад, что отвлек внимание обоих врагов на себя. Кто бы ни вел его людей, это было очень вовремя.
-- И ты теперь сам по себе, - покачал головой принц. - Он думает, что ты намеренно приехал, чтобы усыпить нашу бдительность. Никто не мог предположить, что ты пожертвуешь собой ради взятия Вандершира.
-- Не было такого плана, - опроверг он предположение Тибальда. - Хотя, если бы я знал, что Эрик так глуп, то не стал бы так долго ждать.
-- Он может казнить тебя, а я не смогу помочь, - принц поднялся. - Я даже не могу помочь тебе сбежать.
-- Теперь я жалею, что впутал тебя, - Виктор боялся, что после побега на Тибальда падет подозрение.
-- Я смогу за себя постоять, - принц кивнул ему и вышел.
Виктор вернулся к себе. Капитаны уже раздобыли нужные сведения, но он и сам все знал. В Вандершир с двух сторон вошли войска Эвервуда и Итилиана. Одних поддерживали эльфы, других маги. Через несколько дней темным ничего не останется, как просить убежища в Холоу. И если Холоу предоставит его, то будет уничтожен вместе с ними. Хотя Виктор сомневался, что Лоакинора будет заботить судьба его армии. Темные, как всегда, разбегутся во все стороны, прячась, кто где. Загадкой оставалось только, куда подастся сам Враг.
Глава двадцать четвертая
Ночь.
Граница Эвервуда.
13е. Четвертый весенний месяц.
Покинув столицу, беглецы направились прямиком к реке, обозначавшей границу с Вандерширом. Они избегали населенных мест, двигаясь через лес. Вскоре впереди показалась река. Лошадей пришлось бросить. К мостам тоже нельзя было приближаться. На каждом дежурили часовые, никого не пропуская без необходимых бумаг.
Ева подошла к быстрой черной воде. После всех побоищ река стала мутной и грязной. Мимо проплывали стволы деревьев и разный мусор, иногда даже мебель и телеги.
-- Придется тебе вспомнить, как летать, - сказала девушка, заметив в воде труп лошади.
-- Я рубашку порву, - Кристиан недовольно взирал на изувеченный берег напротив.
-- Можешь вернуться, - Ева пошла к воде.
-- Да, и что я им скажу? - граф расстегнул камзол, и отдал его ей вместе с рубашкой. - Не потеряй. Ненавижу ходить голым.
Он закрыл глаза, но перевоплотиться не мог. Ева смотрела на него, теряя терпение.
-- Ну, что не так? - резко спросила она.
-- Думаешь, это так просто? - огрызнулся Кристиан, но все же он не был настолько зол, чтоб принять свое темное обличье.
Девушка, догадываясь о причине неудачи, дала ему пощечину, и через мгновение перед ней уже стоял полностью перевоплотившийся демон. Голубоватая кожа казалась темной в неясном свете луны, перепончатые черные крылья были сложены за спиной. Граф открыл сплошь черные глаза и посмотрел на небо. Как хотелось бы ему взлететь и больше никогда не возвращаться к этой ведьме, вновь использовавшей его в своих темных целях. Но он не мог отступить сейчас, когда цель его была почти достигнута.
-- Еще раз так сделаешь, я тебя укушу, - предупредил мужчина своим низким потусторонним голосом, обнажив клыки в кривой усмешке.
-- Милашка, - Ева жеманно улыбнулась, потрепав его по щеке. - С бородой даже лучше.
-- Одежду не потеряй, - ответил граф. Потом легко подхватил ее под руки и взлетел.
Река оказалась гораздо меньше, чем казалась с противоположного берега.
-- Мог бы и на руки взять, - возмутилась девушка, поправляя костюм, когда он поставил ее на землю.
-- Давай я сам буду лететь, скажи куда, - предложил он. - А ты потом подъедешь. Мы с Лоакинором тебе встречу организуем, праздничную.
-- Я не знаю, где он, - ответила Ева, бросив его одежду на землю. Граф быстро подхватил ее, но возвращаться в человеческий облик не спешил.
-- Куда же мы идем? - спросил он, шагая рядом. Ночной воздух приятно овевал обнаженную кожу. Пахло весной, как в Эвервуде.
-- Пока прямо, - Ева зашагала быстрее, понимая, что ее влияние на графа гораздо меньше, чем ей того хотелось.
-- Он в столице? - не отступал граф, не желая слепо повиноваться ей.
-- Возможно, - туманно ответила девушка, не замедляя шага. В форме и сапогах двигаться было куда проще, чем в женском платье. Легкий походный плащ укрывал от ночной прохлады и влажности. Графу ночная свежесть неудобств не доставляла.
-- Ты предупреди его, что я не большой его поклонник, - заметил Кристиан. - После того, как он сжег мой замок и пытался отнять Николь.
-- Поверь, твоя Николь его не интересовала, - ответила Ева, словно задетая этим предположением. - Она просто мешала.
-- Да, я помню, ты должна была стать принцессой-наследницей, - кивнул граф, хотя она не видела его, продолжая идти впереди. Прибрежные луга сменились редким лесом. Везде было тихо, ни птиц, ни зверей не было слышно, казалось, даже молодая листва не двигается под дуновением легкого ветерка. Вандершир будто вымер.
-- Да, и стала бы, если бы не ты, - девушка закуталась в плащ, жалея, что теряет магические силы. Раньше она не чувствовала бы ни холода ни досады. Возвращаясь к человеческому существованию, Ева начала испытывать все неудобства, неведомые магам.
-- Прости, мне так жаль, что я жил в своем замке и никого не трогал, - иронично ответил граф.
-- Все, молчи, - приказала она, повернув голову и взглянув на него.
-- Да, госпожа, - Кристиан наигранно поклонился.
К рассвету они добрались до города. На первый взгляд показалось, что он пуст. Солнце поднималось над горизонтом, освещая крыши разоренных домов. На улицах валялся всевозможный хлам, выброшенный из окон. Иногда он подпирал двери, образуя баррикады. Кровавые лужи и обломки оружия свидетельствовали об отчаянном сопротивлении горожан. В городе было также тихо, как и в лесу. Не было ни собак, ни кошек, ни крыс. Только ветер нарушал гробовую тишину, скрипя сорванными ставнями и хлопая дверьми.
