Ольга Смирнова - Разве правда не прекрасна?
— А с Тессой будет отдельный разговор. Девчонка совсем от рук отбилась, — продолжил Дирьярд, не обращая на слова Миры внимания. — Воспитываешь-воспитываешь, растишь-растишь, и что получаешь взамен? Черную неблагодарность… и немного развлечений… хотя неблагодарности все-таки больше… обидно!
— В смысле развлечений? — нахмурилась Мира. — Когда это вы развлекались? Кстати, что насчет ваших слов про наблюдение за мной? Как это понимать?
Дирьярд вдруг резко поднялся с дивана, отошел к камину и заложил руки за спину. Глаза его весело сверкнули, губы раздвинула нехорошая улыбка, и он произнес вкрадчивым тоном:
— Ладно я, со мной все ясно. Живу — никого не трогаю, и вдруг моя дочка, в воспитание и обучение которой вложено столько сил, поднимает бунт. Убегает в империю Ион, взломав защитный купол. Выкрадывает мои документы, оглушив моего слугу. Заводит сомнительные знакомства, не спросив моего на то разрешения… по-твоему, как я должен себя чувствовать? Неблагодарное чадо… конечно, я не мог пустить все на самотек. Но ты… ты же хотела меня о чем-то спросить, раз примчалась аж из империи Ион для встречи со мной? Я прав?
Мира закусила губу. Ни о чем она больше не хотела его расспрашивать, ничего не хотела знать, ибо уже чуяла, что опасно и вредно для здоровья сие знание, но деваться было некуда. Трусость её не спасла бы. Худшие предположения сбывались, а опасения подтверждались. Если помирать, так с музыкой. Узнав правду до конца — он или нет. Замечательный девиз, — посмеялась сама над собой Мира, — именно его на надгробии моем и напишут…
Глубоко вздохнув и мысленно попрощавшись со всем белым светом — на всякий случай — ведьмочка вскинула на колдуна зеленые глаза и спросила — как в ледяную прорубь нырнула с головой:
— Это вы писали письма моей маме? — и замерла испуганно, забыв, что легким необходим воздух.
— Письма? — весьма правдоподобно удивился колдун. — Какие такие письма? Ах, да… люблю-куплю и полетим. Любовь до гроба, дураки оба… какие там еще народные мудрости? Не вспоминается больше ничего… да, писал. И что?
Внутри у ведьмочки все оборвалось — значит, никого искать больше не придется.
— Как что? — У Миры задрожали губы, глаза наполнились слезами, а дыхание перехватило от волнения — он признался! Он признался! Она нашла автора писем! — Получается, что это вы… наложили на нее проклятие?! Не припоминаете?
Дирьярд сделал вид, что задумался — Мира была уверена, что он притворяется — а потом кивнул:
— Наложил, и что?
— Как что? К-как это что? — Ведьмочка впала в ступор. Ей жизненно необходимо было время для осмысления сказанного колдуном.
— Еще раз спрашиваю — что необычного ты находишь в том факте, что я писал письма твоей матери и наложил проклятие Истина знает сколько лет назад?
— К-к… в-вы это серьезно? Мои родители погибли из-за вас!!! — в порыве гнева она, словно подброшенная пружиной, вскочила с дивана, сжав кулаки, но с места не двинулась, сверля расслабленного колдуна ненавидящим взглядом.
Ей представлялось множество сценариев их разговора, но ни в одном — ни в одном из них! — она не предполагала услышать такое! В ее воображении убийца родителей юлил и всячески открещивался от содеянного, либо врал в глаза, либо просто избегал разговоров на эту тему… но не произносил бездушно, спокойно и чуть удивленно:
— Погибли, и что? В чем проблема-то? Это то, что ты хотела узнать?
— М… н-но… — Мира настолько растерялась, что слова нужные куда-то вмиг испарились, она судорожно пыталась выдавить из себя хоть что-то. — Вы само-то понимаете, что сейчас говорите? Из-за вас они погибли! Вы — убийца! Не надо разыгрывать непонимание!
— Погибли они, положим, больше из-за того, что Рид всегда был отвратительным водителем. Это факт. Говорил я ему быть внимательнее на дороге, но куда там… гонору немерено. А Марисса… жаль, конечно, ведьму, но что поделаешь, надо было выбирать покровителя с умом, а не первого попавшегося колдуна хватать и под венец вести. Сама виновата. В свое время я предлагал куда лучшие условия.
— Что? Что? Да как вы смеете? Вы! Вы! — И, не выдержав, Миранда кинулась на Дирьярда с кулаками. И даже успела стукнуть пару раз, когда он сделал неуловимое движение, и ведьма пулей отлетела обратно на диван.
Вскочила, тряхнула головой и бросилась в атаку снова. Перед глазами у нее стояла красная пелена, в ушах гремели издевательские слова колдуна о ее родителях…
— Скотина! Убийца! — визжала она, молотя кулаками по воздуху, так как между ней и Дирьярдом вдруг выросла прозрачная стена, и добраться до колдуна сделалось принципиально невозможным. — Урод! Выродок! Тварь! Ты хуже вампира! Ты… ты…
— Не стоит из-за меня так нервничать, — спокойно сказал Дирьярд, опираясь о камин и меланхолично глядя на ревущее пламя. — В конце концов, это было так давно. Я был нетерпелив и влюблен. Она — неприступна и оскорбительно холодна. Признаю, что погорячился. Но с кем не бывает. А что до того, что они умерли… тоже бывает. Умерли и умерли. Но, подчеркиваю, я их не убивал, я всего лишь проклял…
Мира не могла это больше слушать — она сложила вместе руки и сотворила единственное заклинание, которое ей удавалось хорошо — огненный шар, вложив в него всю свою ярость и боль. У нее даже получилось пробить невидимую стену, которая замерцала и лужицей стекла на пол. К сожалению, до Дирьярда долетели лишь жалкие остатки пламени, не причинившие колдуну ни малейшего вреда.
Но Мира на это и не рассчитывала. Ее целью было разрушить стену. Кроме того, бить колдуна уровня Дирьярда магией — сродни плевкам против ураганного ветра. Сколько ни старайся, а хуже только тебе будет. К тому же, он наверняка защищен всеми возможными способами от магических атак. Поэтому она цапнула чашку и молниеносно метнула ее в колдуна, целясь в голову, потом еще одну. На этом чашки закончились, и в ход пошел заварочный чайник.
К великому сожалению ведьмочки, своей цели достиг лишь один снаряд — самый первый. Все остальные загадочным образом изменили траекторию и исчезли в ревущем пламени камина. Мира ощутила глубокое удовлетворение, когда чашка звонко ударила в лоб не успевшему среагировать колдуну. Бац — и чашка упала на пол, в воздухе расколовшись на две половинки.
— Это был очень дорогой сервиз, — спокойно произнес Дирьярд. — Ты хоть представляешь себе, какого труда мне стоило его достать?
— Да мне плевать! Вы… В…в-вы… бесчувственная скотина!
Колдун усмехнулся и подошел к Мире. Склонился над ней, отчего она отпрянула, не в силах выносить подобную близость.
— Откуда столько огульных обвинений, племянница? Ты видишь меня впервые в жизни — давай не считать прежние встречи, когда ты пешком под стол ходила. Ты приходишь в мой дом без приглашения и начинаешь меня оскорблять. Вежливо, ничего не скажешь.
