Ева Никольская - Хозяйка Карнаэла
Громкий треск костра вывел всех нас из задумчивости. Опустевшая площадка вновь ожила. Пламя рвануло вверх, как и перед приходом парня, а потом послушно опало вниз, открывая нашему взору фигуру. Сердце радостно стукнуло — неужели вернулся? Но… стоящее в центре костра существо мало напоминало третьего Хранителя. Скорее, это был человек, который весь состоял из огня.
— Ну, вы и запечатались тут, — стряхнув искры с чересчур длинных и очень пластичных рук, заявило необычное создание. — Без мыла в… эээ… то есть без магического коридора для вызова духов и не пролезешь!
— Эра? — Смерть придвинулся ко мне вплотную и обнял за талию так, будто боялся, что меня сейчас украдут. Более того, еще и ногу хвостом оплел, видать, для надежности.
— Нет, ее сестра-близнец! — всплеснув своими извивающимися, как оранжевые ленты, конечностями, заявило огненное создание. — Так-так-так, дети мои… и кто у нассс тут есть? — завертев головой, изрекло это полыхающее чудище, чем-то похожую на каменную вариацию демона без Лица с той лишь разницей, что нынешняя версия имела вид не твердого вещества, а живого пламени, принявшего человекообразную форму.
Я бросила быстрый взгляд туда, где все это время сидел на редкость молчаливый Арацельс, но… никого не увидела. А спустя пару секунд на мои плечи опустились две когтистых ладони. Если в состоянии полного нестояния, да еще и будучи прижатой к четэри можно подпрыгнуть, значит, то судорожное телодвижение, что вышло у меня от неожиданности, так и называется.
— Шшшш, — дыхание мужа коснулось моего виска. — Не бойся, она не сможет переступить пределы клетки.
Мне полегчало. От смысла его слов или от такой приятной близости? Неважно! Пришел ведь, не оставил одну, несмотря на свой голод, последствия которого, кстати, я совершенно не ощущала. Хм… Значит, он его старательно подавляет, что приятно вдвойне.
— Зачем ты явилась, Эра? — голос четэри звучал на удивление спокойно, даже чуть устало. Но рука его, по-прежнему лежащая на моей талии, была сильно напряжена.
Выражение мужского лица походило на равнодушную маску. Лишь под полуопущенными ресницами лихорадочно горели темные глаза. Только вряд ли кто-то, кроме меня и, возможно, Арацельса, мог это заметить. Остальные сидели достаточно далеко от нас, да и контраст ярко освещенных и темных участков на поляне неплохо маскировал эмоции окружающих. Особенно те, которые они не спешили выставлять напоказ. Четвертый Хранитель нервничал, я это чувствовала. Но то, как он держался — вызывало во мне искреннее восхищение и… благодарность. Ведь при появлении Духа Карнаэла именно он первым ринулся на мою защиту. Инстинктивно или осознанно — не знаю. Но от действий его на душе стало очень тепло. Почти так же тепло, как и от близости моего красноглазого демона. А когда к нам с другой стороны придвинулась Мая, я испытала еще и приступ умиления. Маленькая пушистая галура — робкая тень, решившая исполнять роль моего телохранителя. Мы ведь даже не подруги с ней пока, но она мне определенно нравится. В отличие от некоторых.
— Интересная компания, — изучив наше скромное общество, сообщила свой вердикт Эра. — Ну, просссто очень интересная! Ладно, Арацельс со своей девчонкой… Я и не рассчитывала, что он от нее быстро избавится. Смерть с кровницей… с этими тоже все понятно. А вы двое с какой радости тут прохлаждаетесссь?! — зашипела она на Лемо, который рефлекторно вжал голову в плечи и принялся постукивать пальцами по колену. — Ну?! — не дождавшись от зеленоглазого Хранителя ни слова оправдания, она переключилась на его напарника.
Иргис не шелохнулся, с невозмутимой миной рассматривая беснующееся в костре существо.
У этого облика Эры не было пальцев, да и ладоней тоже не было. Лишь полыхающие ленты-руки на порядок длинней человеческих, которые сгибались и извивались, как заблагорассудится. То складывались на груди, то обхватывали пластичное тело, а иногда начинали активно жестикулировать, рассыпая во все стороны ворохи красно-оранжевых искр. Лица у демоницы тоже не было. Если не считать за него блуждающее по вытянутой голове пламя. Вообще, зрелище Эра представляла собой страшноватое, но седьмого Хранителя такими спецэффектами, похоже, не проймешь. Как не проймешь и обвинениями, на которые визитерша не скупилась. Она просто-таки пылала праведным гневом в прямом и переносном смысле слова.
— Сейчас не наша очередь дежурить, — ответил Иргис и мило ей улыбнулся.
Ну, вот… еще один с железной выдержкой. И если Смерть только изображает подобные эмоции, то, что-то мне подсказывает — синеволосый на самом деле абсолютно спокоен. Просто на все сто! Сидит в свободной позе прямо на земле, спина, как обычно, прямая, плечи расправлены, по обнаженной коже рельефного торса гуляют алые блики от ближайшего «светильника»… Залюбовалась бы, не прыгай напротив него нечто сильно крикливое в огненном прикиде.
— Не ваша, — решила не спорить Эра. — Зато твоя! — воскликнула она и резко метнулась в нашу сторону… вместе с большей частью костра!
Она что — после неудачи с магическим уничтожением моей скромной персоны решила отправить меня в компанию Камы с помощью сердечного приступа?! Оригинальный ход! Вот только этот жизненно важный орган, как и весь остальной организм, нынче испытывает сильную слабость и некоторые проблемы с быстрой реакцией на происходящие события. Поэтому я сначала полюбовалась на сильно расплющенную по невидимой стене фигуру из нервно дергающихся язычков пламени, а уж потом осознала свой собственный испуг от ее неожиданной выходки.
— Ты почему не исполнил приказ, сссын мой? — промямлила огненная лепешка, которая, судя по всему, была головой.
— Потому что принял другое решение, — ответил Арацельс, крепче обнимая меня за плечи. — Более целесообразное для Равновесия.
Я чувствовала себя маленькой и хрупкой в его больших руках. В больших и когтистых… последние ощутимо царапнули кожу. Э-эх… а мой снежный монстр тоже, похоже, нервничает. Причем сильно. И тоже изображает из себя стену непробиваемого спокойствия.
Эра тем временем с кряхтением (или это было характерное потрескивание огня?) отлепилась от магической преграды и снова приняла человекоподобные очертания. Молча наклонила голову к правому плечу, затем к левому, будто разминая шею, а потом выкинула вперед свою лентообразную конечность и, указав на меня, грозно изрекла:
— Ты!
— Я? — в отличие от мужчин мой голос предательски дрогнул.
— Совесть-то у тебя есть? А, Арэ?
— Э… в смысле? — изумление оказалось сильнее страха. И если слова мои звучали ровнее, то глаза заметно округлились.
