Арестантка: Тюрьма Рая (СИ) - Вайшен Нина

Гомер тоже улыбнулся. Ласково. Как улыбаются малым детям, да вот только на дне его глаз плескалась едкая, как кислота, насмешка. Мол, ничего у тебя не выйдет.

— Мистер Лякриян, — сказал Гомер, включив коммуникатор. — Рад, что вы живы. Я не успел добраться до приемного зала. Как обстановка?

На некоторое время он замолчал, слушая ответ. А глазами всё косился на меня. Я ощущал липкий страх, но где-то очень глубоко внутри. Меня всё тянуло в пропасть небытия. А я сопротивлялся. Мне помогало тепло, вновь возникшее в браслете. Я цеплялся за него. За образ Принс, маячащий перед глазами. Только сил воспользоваться связью визитантес и узнать, как у неё дела, у меня не было. Как они там с Алисией?

— Станция освобождена… Говорите, на подмогу вашим кораблям прибыли пираты Линдроуза? Наши союзники оказались весьма полезны.

Голос Гомера сквозил радостью. Неужели Арес не посмотрел данные? Не успел. Или успел, но и так всё знал. От этой мысли меня бросило в темноту, и я едва выкарабкался, уцепившись взглядом за рот Гомера, который вдруг исказился в гневной гримасе.

— Как это больше не мои союзники? Что вы имеете в виду?

В этот раз из его тона стёрлась вся ласка, обратившись дрожащим гневом. Какую радость я испытал от этого. Арес… не маньяк!

— Арес, вы серьёзно? Это же я всё организовал… Без меня и моих кораблей…

Впервые я слышал, как Гомер тараторил. Спешно подбирал слова. Злился. И злость эта текла в его голосе, совершенно не прикрытая его показным благодушием и спокойствием.

— Вы не построите новый дом без жертв… Разве великие города Земли не стоят на костях рабов? Будьте умнее, Арес.

С той стороны что-то сказали и прервали связь. А Гомер посмотрел на меня, но уже без гнева. Он справился с ним моментально.

— Ты оказался на редкость устойчив к яду паралич-мушки. Они на Веге-7 водятся до сих пор… — Гомер присел рядом со мной. — Но это и к лучшему. Ты увидишь, как я сотворю чудо.

Эти его слова меня напрягли, я даже попытался дернуться, но кажется только мизинцем смог пошевелить. А тепло в запястье будто расползлось на кисть.

— Трой, ты своими руками уничтожил идею Елены о новой Империи. Это была её мечта. Дать обездоленным планету. Я очень любил твою мать, и обещал ей. А сам я хотел лишь оживить умирающий мир. Стать настоящим Творцом.

Он говорил и крутил в руках колбу, с фиолетово-неоновыми капсулами, которую охранники достали из моего кармана. Вуаль. Гомер смотрел на неё с каким-то сумасшедшим обожанием.

— По идее, сейчас я мог бы тебя застрелить, ты мне больше не нужен. Закрывать сектор для кого? Пиратов, дворняг и предателей? Лучше уж я планету Императору подарю. Так и заслужу прощение.

Гомер кивнул одному из охранников. Тот нацелил на меня бластер. А я по-прежнему мог шевелить только мизинцем. Нет. Всё не должно кончится так. Нет. Нет.

Он засмеялся. Раскатисто. Гнусно. Как какой-нибудь карикатурный злодей.

— Но я тебя не убью, я хочу, чтобы ты видел. Потому что, хоть Елена и всегда смотрела на меня без интереса, однажды, когда она рассталась с Альдо, ужасно напилась и проявила ко мне небывалое снисхождение, — Гомер коснулся рукой моих волос, взъерошил их по-отечески. — А у этого снисхождения через девять месяцев появился плод. Белобрысый такой.

Я… пару мгновений пытался вникнуть в его слова. Какой плод, какое снисхождение. А когда до меня дошло, приступ тошноты подошел к горлу. О… нет. Это не может быть правдой. Гомер же всё время врёт. Наверняка соврал и в этом. Я гнал от себя эти мысли и образы, в которых они с моей матерью… Нет.

Что такое уже было в старом кино. Люк, я твой отец! В моей жизни такого быть не может… Мама не могла. Не с этим.

А Гомер улыбнулся, встал и раскрыл колбу. Достал капсулу и растёр её между ладоней. Вверх от его рук полетели мельчайшие сияющие огоньки, заполнили пространство словно звёзды. Миллионы и миллионы звёзд, окропивших воздух, они неслись в разные стороны. А Гомер всё растирал капсулу, словно волшебную лампу. Во мне что-то отозвалось холодом. Стало жутко.

— Мой старинный друг Альдо сделал нам гадость на Альфа Центавра… — Гомер говорил уже как обычно доброжелательно и расслаблено. — Спас тысячи несчастных работяг, для которых рай Визитантес был бы наградой. Но ничего… используем запасной план. У нас нас же куча гостей и местных. Активируйте распылители газа, таймер на пятнадцать минут.

— Понял, — сказал один из охранников.

Злость взыграла во мне с такой силой, что запястье уже горело. Но я понял, что могу шевелить кистью. Гомер использовал вуаль. Поставил таймер на газ. Он хочет заполнить рай визитантес душами людей со станции. А для этого всех здесь мучительно убить. Не успел я подумать эту мысль, как меня куда-то потащили.

«Принс! Ты жива?» — сейчас она единственная, с кем я мог связаться.

Глава 23. Питомцы

3112

До чего же странно обнимать бывшую невесту своего жениха. Вряд ли я ей хоть немного симпатична. Но мне казалось, что только это и успокоит Алисию. И действительно, она почти перестала дрожать, когда я крепко притиснула её к себе. Как подругу, как сестру.

Мой взгляд случайно упал ей на шею, и меня как молнией пронзило. Дыхание перехватило. Вверху, почти у самого подбородка Алисии, была какая-то родинка. Темная, едва ли не чёрная, ярко выделялась на белой коже. И траханные звёзды!

В форме звезды. Как у Шёпота.

А на ладони Алисии обнаружилась ещё одна. Раньше же их не было! Я сделала шаг назад.

— Ты… что, лапала браслет? С Троем что-то случилось? Браслет больше не в его руке? — вопросы сыпались на меня один за другим.

— Что? Какой браслет? — непонимающе лепетала Алисия. — Ничего я не трогала.

Снова шипение шоу-шоу-шоу прошло рябью по моему сознанию. Взбудоражило ещё сильнее. Показалось, что доносилось откуда-то из-за угла и сверху. Неужели шоут проснулись? Я же оставила яйцо в каюте на станции, не стала брать с собой на приём. Твою мать, если они сейчас бродят и жрут людей, то это просто катастрофа.

Почувствовав, как съёжилась Алисия, я тёплым уверенным движением взяла её за руку. Мы вместе. Она должна это ощущать, чтобы не паниковала. Её рука казалась такой нежной на ощупь, что я даже провела своим шершавым пальцем по её тыльной стороне. Это немного сняло и моё напряжение. Справимся.

Снова раздалось шипение, я подняла голову, боясь увидеть огромную сороконожку, ползущую по стене. Но… В свете продолговатых ламп вдоль коридора увидела крошечные искры. Неоново-фиолетовые. Они парили, словно пылинки. В душе что-то отозвалось страхом. Первобытным ужасом. Гомер использовал ту штуку? О которой говорил Трой? Какого чёрта всё становилось только хуже? Ну куда ещё хуже?

Спина покрылась изморозью. Я будто почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Будто в коридоре кто-то был ещё.

— Что происходит? — запищала Алисия, и спряталась за мою спину.

Если бы я, мать вашу, знала, что происходит. Если это то, о чём я думаю, Гомер собирается убить всех здесь.

Мне показалось, что из-за угла коридора кто-то вышел.

— Кто это? — голос Алисии дрожал.

— А что ты видишь? — спросила я, потому что я чувствовала чьё-то присутствие, но никого различить не могла.

— М..муж. чину, темноволосого с бородой, в берете Че Гевары… — пробубнила она, вжимаясь в меня сзади, будто пытаясь со мной слиться.

— Какого ещё Че Ге…вары? — спросила я.

— Революционера… из двадцатого века…

Вдруг всё срослось. Та дурацкая шапка на Карлосе.

— Ты видишь Карлоса? Моего брата?

Если у Алисии такая же теперь родинка, как и у Шёпота, значит она может видеть Карлоса. Так?

— Он идёт к нам, — Алисия попыталась убежать, но я схватила её за руку.

Помощь Карлоса была бы нам очень кстати. Я ощущала, что он здесь. Ощущала теплое прикосновение к самому сердцу, как в те моменты, когда брат убирал мне прядь за ухо, мягко проведя по виску. Он здесь.