Алисия Дэй - Сердце Атлантиды (ЛП)
— Прощай, Анубиза, – сказал верховный принц. – С тобой покончено. Это за мою мать и за семь долгих потерянных лет.
С этими словами Конлан оттолкнул Аларика в сторону и вонзил меч в сердце Анубизы.
— Это за мою мать и за время, которое я не был с братьями, – сказал Джастис и поразил мечом её шею.
— Это за всю мою семью, страдавшую пять тысячелетий, потому что ты не смогла принять отказ, – добавил Вэн, вонзая кинжал в живот вампирши.
Ее чёрная-пречёрная кровь растеклась по мраморному полу, подобно мрачной картине зла в древнем манускрипте. Богиня кричала, взывая к такой тёмной и могущественной магии, что могла вскоре исцелить свои раны и сбежать.
Аларику оставалось прибегнуть к последнему средству, и неизвестно, сможет ли он это пережить.
Придется воспользоваться трезубцем.
Аларик взмыл в воздух, застыл над возвышением и решился позаимствовать самое могущественное орудие бога морей, которому когда-то, так давно, посвятил свою жизнь.
— Я взываю к твоей помощи, во имя Посейдона и во имя Атлантиды, – сказал жрец Трезубцу, превращая слова в мольбу и в приказ.
И, благодарение богам, трезубец услышал и ответил. Он прыгнул в руки жреца, тот развернулся и вонзил оружие в тело Анубизы. Трезубец вспыхнул короной чистой серебристо-синей энергии. Эта сила едва не сорвала кожу с ладоней Аларика. На воина обрушилась мощь, не предназначенная для смертных, и он закричал так же, как вампирша.
Комнату заливало сияние магии трезубца, и Аларик понял, что умрёт или разорвётся на части, если попытается направить её в какое-то русло, ибо её было много, слишком-слишком много. Это была чистая жизненная сила океана – она звенела песнью китов, она танцевала с радостью дельфинов. Она парила с величием всех морских созданий, подвластных Посейдону, и тело Аларика сотрясалось от мощи тайны и величия трезубца.
Это была сила жизни и потому несла проклятие вампирше, той, кто провозгласил себя богиней смерти.
Анубиза засияла ярким пугающим синим светом, он брызнул из её глаз и носа, рта и ушей, а затем она принялась кричать и молить о пощаде, а трезубец отнял её магию, власть и, наконец, красоту и оставил лежать на полу увядшей бесполезной тварью.
Бесстрастные Конлан, Вэн и Джастис с оружием наготове стояли вокруг Анубизы и Аларика и наблюдали, как умирает монстр, тысячи лет терзавший королевскую семью Атлантиды.
Аларик выдернул Трезубец из скелета Анубизы, очистил его вспышкой водной магии и вернул на пьедестал. Это действие лишило его последних сил. Управление мощью трезубца истощило жреца, он не имел понятия, восстановятся ли его способности и когда это произойдёт, но решил отложить волнения на потом.
— Атлантида спасена, и за это я должен благодарить тебя, – сказал Конлан и потянулся, чтобы пожать руку друга.
— Спасибо за помощь, – обратился к Аларику Джастис. – Мы боялись, что с нами покончено.
Все вчетвером они обошли тело Анубисы и посмотрели на трезубец, который теперь спокойно лежал на подушке, но ещё светился от едва сдерживаемой силы.
Вэн присвистнул.
— Поверить не могу, что ты использовал эту штуку и не взорвался.
— Я тоже, – признался Аларик.
— Как по-твоему, Посейдон вообще знает, что Атлантида возродилась? – спросил Конлан.
Тихий звук предупредил их о движении, но предпринимать что-то было слишком поздно, и удар чёрной магии бросил атлантийцев лицами об пол.
— Он не узнает, пока вы все не умрёте, – заорала Анубиза.
Аларик поднял голову и увидел, как за спиной парит создание из ночных кошмаров – сплошные кости и расплавленная плоть, – готовясь выпустить смертельный заряд магии. Жрец обратился к своей силе, но она не ответила.
Он выжег всю свою энергию, орудуя трезубцем, и теперь эта ошибка будет стоить им всем жизни.
Нет. Только не Квинн. Где-то в глубине своего естества он нашел резерв, о котором даже не догадывался, и встал, размахивая мечом чистого серебряного света. В то же самое время как будто из ниоткуда к Анубизе побежала маленькая фигурка, выпуская в вампиршу одну пулю за другой.
— Нет уж! – закричала Квинн.
Когда Анубиза повернула голову к новой угрозе, клинок Аларика описал дугу сверкающего серебряного огня и отсёк голову вампирской богини.
Тело Анубизы превратилось в спираль из чёрного маслянистого дыма и исчезло.
Аларик шагнул к Квинн, которая бросила пистолет на пол. Металл лязгнул о мрамор.
— Твой великолепный отвлекающий манёвр спас нам жизнь, – сказал Аларик, затем поднял любимую и поцеловал так, что у неё захватило дух.
— Думаю, это твоя магия спасла жизнь нам и всей Атлантиде, – ответила она, когда вновь смогла говорить.
— Мы все сделали это, – возразил Аларик. – Вместе.
Конлан подошел к голове Анубизы, которая медленно исчезала у стены.
— Если бы я был одним из своих предков, то выставил бы её на пике на стенах замка.
— Она это заслужила, – фыркнул Джастис.
— Но кто захочет смотреть на её уродливую физиономию? – спросил Вэн. – Если мы закончили бороться с демонами, вампирами и другими психами, желающими нами поживиться, пойду найду свою женщину.
— Свою женщину? – спросила Эрин, входя в комнату. – Правда? Мы искали тебя полчаса. – Она огляделась вокруг. – Почему ты здесь? Решил передохнуть?
— Они убили вампира, – сказала Райли, входя в комнату с Эйданом на руках.
— Справедливости ради, это была вампирша. Анубиза наконец мертва. А ещё мы прикончили демона и его братьев, – добавил Вэн, притягивая Эрин в свои объятия.
Кили вбежала в комнату и направилась прямо к Джастису.
— Больше никогда, никогда не делай этого.
— Не делать чего?
— Ты чуть не умер. Я почувствовала, – сказала она, прежде чем его поцеловать.
— Это было не нарочно. Но теперь мы знаем, что сможем спокойно спать, – сказал Кили Джастис. – Не верится, что она, наконец, мертва.
— Кто тут уберёт? – поинтересовалась Эрин, указывая на два чёрных маслянистых пятна на полу – всё, что осталось от головы и тела Анубизы.
— С каких пор Аларик стал супер-свето-меном? – спросила Кили.
— Потом поговорим, – пообещала Квинн. – Остались ещё вампиры, которых надо убить?
Кили покачала головой, растрепав рыжие волосы.
— Нет. Должно быть, Анубиза контролировала их, так как примерно в то время, когда вы, вероятно, убивали её, остальные растаяли и исчезли. Всё. Единственный живой вампир в Атлантиде – это Дэниел, и поверь мне, он убил свою долю подданных богини.
— У него тоже есть особая причина ненавидеть её, – сказал Аларик.
— Всё в прошлом, – подчеркнула Квинн. – У него была особая причина, поскольку злобная богиня вампиров мертва!
Аларик поймал её, когда она бросилась в его объятия, повернулся и пошёл к выходу.
