Ардмир Мари - Некромант-самоучка, или Форменное безобразие
Повисло недолгое молчание, ибо молчать лопоухая нежить долго не могла.
— Хозь-зяин, так ты ее заберешь?
— Да, сейчас найду Его Высочество… — он уже активировал магического гида и вывел нужную функцию, как вдруг его запястье и браслет вместе с ним собственным телом закрыла кука.
— Не надо его тревожить, особенно сейчас. Давай, лучше оторвем от досуга Нваг-нваг Севой-я.
— Зачем?
— А у него в гость-тях Унг-унг!
Две минуты на договор с деловитыми духами, не желающими оторваться от бутылки, три минуты ожидания и вот наконец Сумеречная у него. Сопит на плече, обвив шею рукой, и доверчиво прижимается к груди… Он посмотрел на девчонку, затем на расстояние до ее корпуса общежития и негромко ругнулся.
— Таррах, и мне придется ее нести?
— Так легкая же, — вступилась теневая. — Взвесь.
— Тяжелая, — не согласился метаморф и, крепче перехватив, форменное безобразие, направился к академии.
— Худенькая, — опять возразила кука, — и пахнет хорошо, дя?
— Да-да, Равэссом от нее разит на повал, — скривился Гер, ощущая удушливый запах мужского парфюма.
— А… так это Его Высочество скрывает, где проводит ночь. Запах избранницы духами перебил и доволен.
— И мне это теперь нести… дурно пахнущий мешок угловатых костей.
— Хозь-зяин, не ехидничай. Она же самый настоящий слиток нежного золота! Умная, красивая…
— С этим я бы поспорил.
— Но ты только посмотри, какая у нее коса, — не отступила нежить, — волосы длинные шелковистые…
— Ага, путаются под ногами, цепляются за кусты.
— Какая же ты бь-бяка! — вспылила нежить и воскликнула сердито.
— Вот сам ее и неси!
— Да я и так… — хмыкнул Гер и остался один, среди деревьев в медленно наступающей темноте, с безобразием на руках. В свете поднимающейся луны, она казалась ранимой, уставшей и если присмотреться, еще большим ребенком, хотя куда уж больше. Ей и пятнадцати не дашь из-за худобы и веснушек на вздернутом носике.
Хорошенькая, пока спит, и крепкая заноза, когда проснется, — подумал он отстраненно и усмехнулся вслух:
— Так я прав или нет?
— Ммм, — раздалось сонное. Девчонка явно мерзла, отчего прижималась к нему сильней и хмурила бровки.
— Ладно, потом договорим.
И обернувшись огромным стальным ястребом, он в который раз за день полетел, унося бессознательную добычу. Легкую, длинноволосую и как оказалось неблагодарную. Когда метаморф внес девчонку в ее комнату, опустил на кровать и освободил от обуви и кителя, эта пигалица промычала, что-то невразумительное, а затем произнесла:
— Спасибо, Равэсс, — и совсем тихо, — давай без поцелуев спасителю, да…
*** Я проснулась в своей комнате от грохота, что удивительно, от грохота двери а ведь я открытым окно не оставляю никогда, да и дверь запираю на ключ, чтобы средь ночи мне не снились страшные образины требующие травы. Потянувшись на кровати, сладко зевнула, и постаралась не вспоминать прошедший день. Все обошлось, я в общежитии, жива, здорова и цела, осталось только поесть, и жизнь наладится. И думала я так ровно до тех пор, пока не повстречала в столовой декана и Сули.
Удивительно, но эта пара опять превратила мой поздний ужин в одно сплошное, а главное, незабываемое происшествие. Началось все с того, что их появление чуть меня не убило. И я не столько испугалась неожиданности их визита, сколько странности нарядов. И генерал и горец были облачены в костюмы для подводной охоты, черные, покрытые чешуей, со специально разработанными гребнями и плавниками.
— Это что? — прохрипела я, откашлявшись, от ставшей поперек горла ложки супа.
— Маскировка, — шепнула Сули, и похвасталась. — Сегодня я получу челюсть! — И взглянув на нашего декана, тихо поинтересовалась: — Ведь правда?
— Мы постараемся ее добыть, согласился мужчина.
— А в прошлый раз? — удивилась я.
— В какой именно? — свела профессор разноцветные брови к переносице. — Авур приглашал ее уже раза три.
— Четыре, — поправил горец.
— Да точно, — она подмигнула мне. — Ничего, зато в этот раз Аквиус точно ей зелье подольет, и…
И вот профессор говорит, а я смотрю на магистра чуть смущенно отводящего глаза, и понимаю, что свидания вампира и фурии срываются не просто так. Быть может потому что, каждая из вылазок за челюстью, это уникальный повод для него побыть с генералом в непринужденной обстановке. И встретившись взглядом с деканом, я окончательно уверилась в своей правоте. Улыбнулась, а он вскинул бровь и кашлянул, прерывая Сули:
— Намина, у вас уже суп остыл. Почему не едите?
— Боюсь, что новости, с которыми вы пришли, мне его съесть не позволят.
— Вот, что я говорила. Сумеречная чересчур догадлива, — похвалила меня профессор и толкнула магистра локтем. Довар Горран, чуть отвернувшись, расплылся в улыбке, от которой у меня сердце в пятки ухнуло. А затем он, подавив всякое выражение эмоций, деловито кивнул.
— Да голова у нее есть, — и прищурился пытливо, так что следующие мои слова вылетели сами собой.
— И кажется мне, что носить ее осталось недолго.
— Лишь в том случае, если королевские смертники ищут именно тебя, — весело шепнула Сули и отвлеклась, на подносы, что подали служащие столовой. Вернее она отвлеклась, а вот декан не отрывал взгляда от испуганно замершей меня. Подметил, и как я сглотнула, и как руки сцепила на коленях. Улыбнулся понятливо и подмигнул.
Мамочки! Что-то не нравится мне вся эта ситуация.
— А они кого-то ищут?
— Девушку, светленькую, сероглазую, одетую в темный мундир кадета, — охотно перечислил Горран. — Она явилась им во время группового… психоза.
— Передоза, — поправила его Сули и пояснила. — Мальчики были нетрезвыми в последние дни.
— Почему? — не поняла я.
— Заливали страх, — как что-то обыденное объяснила она. Я перевела удивленный взгляд на декана, и он пролил свет на странное поведение смертников.
— Королевские игры начнутся через месяц.
— Поэтому они уже шестую неделю подряд вместо тренировок устраивают себе попойки, а после них слаженно страдают от похмелья. — Всплеснула руками генерал, и сердито стукнула по столу.
Чашки зазвенели, она продолжила: — Я, конечно, понимаю, страх нормален, и в таком напряжении хочется снять стресс. Но пить до появления галлюцинаций, а потом заверять всех — в реальности их видения… это не страх, это уже самая настоящая трусость!
— Так что они видели? — взмолилась я, уже не зная, что и думать.
— Девушку, которая спасала их от смерти.
