Дарья Кузнецова - Родные миры (СИ)
— В Писании, — неожиданно ответили не местные, а Яроника. — Насколько я понимаю, имеется в виду Библия; ты что, никогда не слышал?
— Вы читали Библию?! — вытаращились на неё вообще все земляне; даже Ямов, споткнувшись, обернулся.
— Ну, да, — с некоторым смущением хмыкнула она. — Я вообще много старой литературы читала, с Земли привезённой. Со времён Колонизации много книг осталось, правда в открытом доступе почти ничего нет.
— Яроника, я вас на сегодня ангажирую, не возражаете? — практически подпрыгнула на месте Черемшанская, торопливо подходя к Яре и цепляя явно озадаченную такой бурей эмоций женщину за локоть. — Это же какая удача! Я всегда говорила, что главное наследие человечества — это книги! Главная память, главный смысл и весь опыт поколений!
Дальше мы наконец-то достигли цели нашего пути. Не знаю, не то нас специально вели кругами, не то просто строители были не в себе, когда проектировали это здание, но шли мы минут двадцать, если не больше.
Целью оказалась просторная светлая лекционная аудитория формы почти правильного круга, которую со всех сторон подобно лепесткам окружали вытянутые комнаты поменьше, судя по их содержимому — обещанные лаборатории. Стены аудитории вместе с дверями были прозрачными, поэтому происходящее в лабораториях было прекрасно видно. Наверное, в этом и была задумка.
Здесь к нам присоединилась пара опоздавших. Одним из них был молодой парень, почти мальчишка, а вторым — грузный мужчина средних лет, страдающий одышкой. Странно, неужели у них медицина на таком низком уровне?
Нас тут же разобрали по рукам жаждущие общения земляне. От этого стало не по себе; сразу появилось ощущение, что нас собираются допросить по одному с целью составить общее впечатление и выявить противоречия. С одной стороны, подобный подход был понятен, объясним и даже правилен; но, с другой, разговор этот должны были вести совсем не учёные.
— Почему вы так нервничаете, Кверр? — мягко улыбнулась доставшаяся мне в собеседницы Алёна Игоревна, жестом предлагая присесть и подавая пример.
— Ну, немудрено занервничать рядом с такой красивой женщиной, — улыбнулся я в ответ. Кстати, ничуть не погрешив против истины; дипломат действительно была весьма эффектной и яркой женщиной. С её чистой белоснежной кожей, густыми тёмными волосами и тёмными выразительными глазами она вполне походила на типичную уроженку Брата. Нет, я не прав. Не типичную; очень красивую, чем-то похожую на Ньяру.
— Простите, но я вам сейчас совсем не верю, — она мягко качнула головой. — Не тому, что вы находите меня красивой, — я, как любая нормальная женщина вполне падка на лесть, — а тому, что вы нервничаете именно поэтому. Что вас смущает?
Я несколько секунд подумал, а потом решил: да ну их к духам! Мне почему-то кажется, эти ребята могут вскрыть наши мозги и без согласия владельцев, и узнать всё, что их интересует. К тому же… ну, плохой из меня Неспящий, плохой! Даже откровенно дерьмовый, не люблю я все эти расшаркивания.
— Мне странно, что с нами разговаривает группа учёных, а не сотрудники службы безопасности. Причём разговаривают без всякого давления, как с обыкновенными гостями, а не с вырвавшимися из-под колпака тотального контроля потенциально опасными существами.
Она ни на мгновение не удивилась моим высказываниям. Даже улыбнулась удовлетворённо, как будто именно чего-то такого и ожидала.
— Во-первых, откуда первый вывод, про учёных? — иронично поинтересовалась она. — Или в ваших службах безопасности работают только и исключительно силовики, суровые и беспощадные, вроде вашего Кварга?
Бабах! — прямо по голове чем-то тяжёлым.
Во всяком случае, ощущения от этих слов у меня были именно такие. Даже как будто искры из глаз посыпались. А действительно, на основе чего я сделал подобный вывод?!
Видимо, выражение моего лица очень характерно изменилось, потому что женщина звонко и искренне рассмеялась, глядя на меня.
— Кверр, вы меня поражаете. Вам же говорили, что ваша планета относится к секторам, являющимся частью антропологического заповедника. Заповедника, понимаете, а не резервации! Мы вас пытаемся от себя защищать, а не наоборот, чтобы не нарушать естественный ход вещей и не вмешиваться в развитие самобытных цивилизаций. Но не вмешиваться — не значит не иметь представления о происходящем на подконтрольной территории. Да, мы не знаем всех подробностей и принципиально не лезем в вашу политику, но общее впечатление о вашей цивилизации у нас есть. Более того, мы даже в курсе, что у вас там сейчас полыхает война. И про вас всех справки навели, насколько это было возможно.
— А зачем тогда все эти учёные? Если вы в курсе всего, что происходит на наших планетах, и можете за пару часов добыть на другом конце галактики информацию о нескольких людях? Или они не учёные вовсе, и это так, прикрытие?
— Не сердитесь. Учёных до вас раньше просто не допускали: у них не та подготовка и образование, чтобы безопасно действовать в условиях довольно развитой цивилизации, ничем не выдавая себя. А вывоз биологического материала категорически запрещён.
— Включая самовывоз? — съехидничал я, чувствуя, что начинаю не просто раздражаться, а уже злиться. Это было неправильно и очень несвоевременно, но я понимал: ещё немного, и меня окончательно понесёт. В драку не полезу, — хорошо, что это женщина, женщин я не бью, — но нагрублю точно.
— Но ведь вас не загнали обратно? — снисходительно хмыкнула она. — Не сбили, не уничтожили, не отформатировали мозги и не запихнули в какой-то глубоко секретный бункер. Впрочем, как я понимаю, именно это вас и напрягает. Что ж, если настаиваете, я могу рассказать всё грубо, на понятном вам языке. Нам по большому счёту глубоко плевать, что происходит в ваших мирах. Вернее, это не совсем точно. Большинство обывателей просто не задумывается о вашем существовании, у них хватает собственных проблем. Им хватает осознания того простого факта, что вас не истребляют, вам не насаждают со стороны какие-то правила и обычаи, всё мирно и естественно. Тем, кто за вами наблюдает, вмешиваться тем более не надо; мы делаем это не из каких-то исследовательских побуждений, а в порядке ответственности перед совестью. Не знаю, знакома ли вам такая фраза «мы в ответе за тех, кого приручили», хотя в данном случае скорее уместно «породили». Это… Вроде гуманитарной помощи слаборазвитым дикарям. Только гуманитарной помощи здоровой, не вызывающей зависимости, а действительно полезной. Мы можем не дать вам самоуничтожиться, а остальное зависит от вас.
— Как-то не вяжется это с тотальным запретом на колонизацию и развязыванием межпланетной войны, — процедил я.
