Долина смерти (ЛП) - Халле Карина

— Привет, Блонди, — говорит он, робко улыбаясь.

— И тебе привет, ковбой, — я отступаю, чтобы впустить его, мучительно осознавая беспорядок в квартире, материалы дел разбросаны по всем поверхностям. — Ты не говорил, что приедешь.

— Хотел поздравить лично с тем, что ты снова гражданская, — он входит, окидывая взглядом царящий хаос с приподнятой бровью. — Но теперь я понимаю, что, наверное, должен был подождать.

— Не могу пока, — говорю я. — Я должна была сделать это уже давно. Тянула время.

Дженсен проходит дальше в квартиру, и его присутствие заполняет небольшое пространство. Он берёт в руки фотографию в рамке с полки — мы с Лейни много лет назад в Сан-Франциско.

— Иногда кажется, что это было не по-настоящему, — тихо произносит, ставя ее обратно.

— В какие-то дни кажется более реальным, чем в другие, — это правда. — Хотя кошмары случаются реже.

Он кивает. Понимает. Мы оба боролись с одними и теми же демонами в темноте: синие глаза, горящие нечеловеческим голодом, скрежет в окна, кровь на снегу.

— И все же… — начинаю я, отгоняя эти мысли. — Ты приехал ради меня?

— А как иначе? — говорит он, шагая ко мне, его взгляд сосредоточен на моих губах. — Устал от телефонных звонков, Обри. Устал от совместных выходных, которые заканчиваются слишком рано, — он протягивает руку, его мозолистые пальцы с неожиданной нежностью убирают прядь волос с моего лица. — Устал притворяться, что не скучаю по тебе каждый чертов день. Что ты не нужна мне каждый чертов день.

Прежде чем я успеваю ответить, он целует меня, и я вжимаюсь в него, как будто тону, а он мой первый глоток воздуха. Его руки обхватывают меня, прижимая к себе. Я чувствую вкус кофе и мяты и чего-то уникального, и это похоже на возвращение домой.

Когда мы отрываемся друг от друга, я задыхаюсь и цепляюсь за его плечи.

— Это довольно необычное приветствие.

Яркая улыбка озаряет его лицо, отчего он кажется моложе.

— Думал об этом с тех пор, как сел в свой грузовик сегодня утром.

— Долгая поездка ради поцелуя. Что-то еще хотел? — спрашиваю я.

Его лицо меняется, становится серьезным.

— Есть кое-что.

Он лезет в карман и достает маленькую бархатную коробочку. Сердце замирает в горле.

— Дженсен… — успеваю выдохнуть я.

— Это не то, что ты думаешь, — спешит он, открывая коробочку, а там ключ. — Пока что, во всяком случае.

Я смотрю на него, не понимая.

— Это ключ от дома на ранчо, — объясняет он. — Я хочу, чтобы ты переехала ко мне.

Эти слова повисают между нами. Я делаю шаг назад, нуждаясь в пространстве, чтобы подумать.

— Переехать? Но… как же моя работа? — это первое, что приходит в голову.

— Работа, с которой ты вот-вот уволишься? Не говори, что ты передумала.

Я запускаю руку в волосы, наконец, озвучивая страх, который держал меня в оцепенении.

— Нет, я просто… не знаю, кто я без работы. Это была вся моя жизнь. Это была вся я.

Дженсен берет мои руки в свои.

— Я знаю, кто ты, — его голос тихий, уверенный. — Ты женщина, которая выжила во всех кругах ада и стала только сильнее. Ты упрямая, как мул Ангус, и храбрее и умнее, чем все, кого я встречал. Ты видишь людей насквозь и все равно продолжаешь верить в лучшее. Ты человек, которого хочется держать рядом. Всегда.

Его слова обволакивают меня, как одеяло, теплое и надежное.

— И, — продолжает он, — ты женщина, в которую я влюбился.

Это признание лишает меня дыхания. Мы никогда не произносили этих слов, хотя они живут внутри меня уже несколько месяцев, обжигая сердце.

— Я люблю тебя, Обри, — шепчет Дженсен. — Агент ФБР ты или нет. Мне все равно, чем ты занимаешься. Я просто хочу быть с тобой, и уверен в этом уже давно.

Слезы щиплют глаза, я моргаю, чтобы их прогнать.

Не могу спрятать эти чувства, как бы ни старалась.

Я сглатываю, глядя на него снизу вверх.

— Ты ведь знаешь, что я тоже тебя люблю, да?

— Теперь знаю, — говорит он, прежде чем улыбнуться и нежно коснуться моих губ. — Могла бы сказать и раньше, конечно. Твои слова — как пища для голодного.

— Ты тоже мог бы сказать и раньше, — отвечаю я в его губы, но потом хихикаю, когда он обнимает меня. — Но я все еще не знаю, чем, черт возьми, буду заниматься в Траки.

— Ну, работа на ранчо — это не рай, конечно, но зато не так опасно, — говорит он. — Но почему бы не заняться тем, о чем ты говорила?

— Что именно?

— Работать с Дюком. Иппотерапия. Мы могли бы превратить ранчо в центр реабилитации.

Я моргаю, глядя на него.

— А что насчет твоего скота?

— Они тоже могут пройти терапию, если захотят, — говорит он с кривой улыбкой. — Не волнуйся о коровах. Ранчо останется ранчо, но это сделает его лучше. Думаю, отцу бы это понравилось. И даже маме, ей общение с лошадьми идет на пользу. Я верю, у тебя все получится, Блонди.

— Я бы не хотела навязываться…

Он качает головой.

— Ни за что. У нас есть место, все необходимое. Можно и больше построить.

Сердце пропускает удар.

— Ты действительно этого хочешь? Превратить «Потерянный след» во что-то другое?

— В «Потерянном следе» было достаточно тьмы, — он касается ладонью моей щеки. — Пришло время принести туда свет.

Будущее раскрывается передо мной внезапно и ясно — утро, когда просыпаюсь рядом с Дженсеном, дни, посвященные созданию чего-то значимого, ночи под звездами, не заслоненными городскими выхлопами. Возможность изменить этот мир к лучшему более честным способом.

Я беру ключ из коробочки, металл теплый. Чувствую, что так и должно быть.

— Мне нужно сначала закончить здесь дела. Подать заявление об уходе по всем правилам. Собрать вещи. Сдать квартиру, чтобы у нас всегда был источник дохода.

— Городская штучка, — улыбается он. — Не торопись. У меня есть время.

— Дай мне две недели, — говорю я.

Улыбка Дженсена ослепляет. Он притягивает меня к себе, поднимая в объятиях, отчего я громко смеюсь. Когда он опускает меня на пол, в его глазах появляется легкость, которой я раньше не видела.

— Так, когда ты хочешь сообщить об этом в Бюро? — спрашивает он.

Я смотрю на свою сумку.

— Лучше сейчас.

Достаю письмо, держа его.

— Пойдешь со мной? Тебе придется остаться в приемной, конечно, но мне нужна поддержка.

Он кивает, понимая важность момента. Это мое решение, но его присутствие рядом делает это не концом, а началом.

Мы вместе выходим из квартиры, я сжимаю заявление об увольнении в руке. Весенний воздух приятно согревает лицо, когда мы выходим на улицу. Сакраменто простирается передо мной в золотом свете дня. Я буду скучать по этому месту, но оно совсем рядом, за Сьерра-Невадой.

Но сначала — завершение. Сначала — последние шаги от одной жизни к другой.

Рука Дженсена находит мою, когда мы идем к «Дюранго». Его хватка сильная, уверенная. Он обещает без слов. Что бы ни случилось дальше, мы встретим это вместе.

Над нами простирается бесконечное голубое небо. Впереди будущее, которое никто из нас не мог представить, когда я впервые приехала на ранчо «Потерянный след», ища свою сестру и найдя нечто совершенно иное.

Не идеальный конец — таких не бывает вне сказок. Но хороший. Настоящий.

И когда я сжимаю руку Дженсена, чувствуя ответное давление его пальцев, я знаю, что этого достаточно.

Более чем достаточно.

Это все.

ЭПИЛОГ

—

ДЖЕНСЕН

Два года прошло, а я все еще просыпаюсь раньше солнца.

Привычки не отпускают, но сейчас это даже к лучшему. Стараюсь не шуметь, когда встаю, чтобы не разбудить Обри. Она спит на боку, раскинув руку на моей половине, волосы разметались по подушке. Даже во сне она сильная. Непоколебимая. Женщина, которая смотрела в лицо кошмарам и выжила.

Женщина, ставшая моей женой.

Кольцо на пальце иногда кажется новым, хотя мы уже полтора года женаты. Его блеск в предрассветном свете напоминает мне, как сильно все изменилось. Как много мы создали из пепла прошлого.