Райчел Мид - Последняя жертва
"Молода", Виктор погрузился в рамышления
"Ну конечна она должна быть
"Я полагаю, что это единственная причина, из-за которой тебе удалось втянуть ее во всю эту шальную выходку!"
"Я здесь по своему выбору", ответила Сидни.
Она осталась спокойной и уверенной.
"Никто мной не манипулировал!"
"Шантаж Эйба не имел большого значения сейчас!
"Слушай, если ты хотел продолжить пытать меня своими не смешными комментариями, ты просто мог продолжать вторгаться в мои сны," выпалила я.
"Если тебе нечего предложить, тогда убирайся отсюда, а мы просто подождем, когда голод ослабит Соню.
"Под "убирайтесь отсюда" я имела в виду то, что вы только глупо можете предположить убежать, но я могу столкнуть ваши головы и потащить вас обратно к стражам"
"Мы можем помочь", сказал Виктор
Он легко дотронулся до руки своего брата
Роберт вздрогнул, переводя свои глаза от Сони на Виктора.
"Твои методы обречены на провал"
"Если тебе нужны ответы, есть только один способ….", Соня задвигалась
Дмитрий был все еще прямо около не, но он также смотрел на всех нас.
И, конечно же, я была полностью сосредоточена на Викторе.
Возможно, это было лучшее открытие для Сони, на которое она только могла надеяться.
Со всей сумасшедшей силой Стригоя, она рванулась со стула.
Её цепь была обмотана вокруг нее снова и снова, но одно быстрое движение и неистовая сила — этого было достаточно, чтобы разорвать цепи на две половины.
Остальные окружили её, но я прекрасно знала, что хватит лишь одного проступка, чтобы ей удалось сбежать.
Растерянный или нет, Дмитрий набросился на нее, а секунду спустя, набросилась и я.
Она металась на стуле, используя каждый миг своей силы и скорости, чтобы сбросить цепи.
Если она проигрывала, то сразу затевала другую свирепую драку.
Наши глаза с Дмитрием пересеклись на мгновение, и я знала, что мы думаем об одном и том же.
Во-первых, как нам снова ее обезвредить? Цепь снова может быть разорвана, но нам надо будет снова размотать ее, что было практически невозможно.
Мы также оба понимали, что нам возможно не удастся снова обезвредить ее, и что сейчас вместе с нами есть невинные.
Они не могли драться, но Соня могла использовать их как свое преимущество.
Все, что мы могли сделать — это пытаться усмирить ее, не дать вырваться.
Удерживать ее на поверхности пола было бы гораздо легче, нежели на громоздком неустойчивом откидном кресле
Кресло тряслось, она яростно сражалась против нас, а мы боролись и пытались занять лучшую позицию на кресле.
У Дмитрия был кол — свой я уже всадила раньше — и он царапнул ее кожу, что дало нам небольшое преимущество в нашей борьбе.
Она закричала в ярости, а я зацепилась за надежду, что мы сможем ее снова связать.
А возможно и нет.
Мы были сокрушены первыми
Моя пульсирующая от боли голова была доказательством, что я не была в лучшей форме.
Я увидела вспышку движения боковым зрением.
Роберт Дору двигался на нас — а у него в руке был серебряный кол.
Зрелище было настолько неестественным и неожиданным, что я не успела предупредить Дмитрия.
Когда мой обмякший ум снова вернулся к реальности, было уже слишком поздно.
"Нет!", завопила я, глядя на то, как Роберт замахивается своим колом.
"Не убивай её!"
Дмитрий обернулся и увидел, наконец, Роберта, но он ничего не мог поделать.
Мы с Дмитрием создали прекрасную возможность.
Мы крепко держали Соню, ее грудь была уязвима, у Роберта был чистый удар.
Честно говоря, я думала что делать.
Если я попытаюсь его остановить — я освобожу Соню.
Если я его не остановлю — он может убить наш единственный шанс узнать кто….
Слишком поздно.
Кол обрушился с такой силой, которая обескуражила меня.
У Лиссы были большие проблемы с тем, чтобы поразить колом Дмитрия, и я предположила, что тоже самое случится с кем-то вроде Роберта, который был еще и старше и выглядел так хлипко.
Но нет
Ему потребовались обе руки, но кол легко вошел в грудь Сони и поразил ее сердце.
Из Сони вырвался напряженный крик
Бриллиантовый, ослепляющий белый свет вдруг заполнил всю комнату, и какая-то невидимая сила оттолкнула меня прочь.
Я ударилась о стену, мой мозг с трудом заметил боль.
Маленький дом трясло, а я одной рукой пыталась зацепиться за что-то и обняла сама себя.
Я с усилием держала глаза закрытыми, но все равно видела искры.
Время замедлилось.
Мое сердце стало медленней стучать.
А потом — все остановилось.
Все.
Свет.
Дрожь.
Я нормально дышала.
Везде было тихо и спокойно. И я смогла представить что только что произошло.
Я поморгала, пытаясь сфокусировать взгляд и оценить ситуацию.
Я делала все, что могла, чтобы неуклюже встать на ноги, и увидела, что Дмитрий делает то же самое.
Он выглядел так, будто тоже был сбит с ног, но опирался на стену, придерживаясь за нее, а не врезавшись со всей дури.
Роберт лежал на полу, а Виктор поспешил помочь ему.
Сидни просто застыла.
А Соня?
"Невероятно", я прошептала.
Соня была спокойна в кресле, и из-за того, что она сидела спиной, было очевидно, что на нее обрушилась та же сила, что и сбила с ног нас.
Цепи все еще были на ней, но она больше не боролась.
На ее коленях лежал серебряный кол, который держал Роберт несколько моментов назад
Соня раскачала цепь лишь настолько, чтобы смогла провести пальцем по поверхности кола.
Её глаза расширились с любопытством — глаза который были богатого, лазурно-голубого цвета.
Роберт только что вернул Соню Карп к жизни.
Она больше не была Стригоем.
Когда Лисса спасла Дмитрия, я чувствовала силу магии через нашу с ней связь, что давало мне полную переполняющую меня картину этого чуда.
Произошедшее сейчас, даже без тех полученных от Лиссы переживаний, было столь же невероятным.
Виктор был обеспокоен Робертом, но остальные из нас не могли перестать пялиться на Соню с восхищением.
Я продолжала искать что-то, хоть что-то, что могло дать малейший намек на ее предыдущее состояние.
Но никаких намеков не было.
Её кожа обрела типичную для Мороев бледность, но все же была наполнена теплом жизни с тусклым оттенком цвета — не как кожа Стригоев, которая была абсолютно лишена цвета.
Её глаза были покрасневшими, но лишь из-за того, что на них наворачивались слезы.
Не было никаких красных колец вокруг радужки.
И этот взгляд
В нем не было и капли жестокости или злобы.
