Райчел Мид - Принцесса по крови
Все это было написано на лице Кита. Он не хотел покидать Палм-Спрингс.
— А если она отправится туда и у меня появятся причины снова подозревать ее в измене?
— Тогда подайте рапорт,— сказал Горовиц, подавляя зевок. Кит явно не произвел на него впечатления.— Как подали бы рапорт о любом другом.
— Тем временем я могу форсировать обучение Зои,— сказал отец, почти извиняясь перед Китом.
Было ясно, на чьей стороне отец. Не на моей. И даже не на стороне Зои.
— Тогда, если ты будешь жаловаться на Сидни, мы сможем ее заменить.
Если жаловаться на меня будет именно Кит, ничего хорошего мне ожидать не приходилось. Но это беспокоило меня далеко не так сильно, как мысль о том, что в дело до сих пор впутана Зоя. Если отец продолжает держать ее в запасе, она все еще в опасности. Алхимики по-прежнему могут ее заполучить — и Кит тоже.
И тогда я поклялась: чего бы это ни стоило, я позабочусь, чтобы у Кита не было причин жаловаться на меня, даже если мне придется кормить его из рук виноградом.
— Прекрасно,— сказал Кит. Похоже, ему было очень трудно выговорить это.— Пусть Сидни туда отправляется... пока. Я буду за тобой наблюдать,— Он впился в меня взглядом.— И не собираюсь тебя подменять. Ты будешь отвечать за то, чтобы контролировать ту девчонку-вампира, и за то, чтобы привозить ее на «кормления».
— На «кормления»? — тупо переспросила я.
Ах да! Конечно. Джил понадобится кровь. На мгновение моя уверенность поколебалась.
Легко говорить о нахождении рядом с вампирами, когда ни одного из них нет поблизости. Еще легче — пока не думаешь о том, что делает вампиров вампирами. Кровь. Та ужасная, противоестественная потребность, которая обеспечивает их существование.
В моей голове промелькнула пугающая мысль — и исчезла так же быстро, как появилась.
«Я что, буду давать ей свою кровь?»
Нет. Что за нелепость! Эту грань алхимики никогда бы не перешли.
Сглотнув, я попыталась скрыть охватившую меня на мгновение панику.
— Какие у вас планы насчет ее «кормлений»?
Стэнтон кивнула Киту.
— Вы объясните?
Думаю, она давала ему шанс ощутить свою значимость, чтобы реабилитироваться после былых поражений. Кит обеими руками ухватился за этот шанс.
— Нам известен всего один морой, живущий в Палм-Спрингсе,— сообщил он.
Глядя на него, внезапно я заметила, как щедро покрыты гелем его взъерошенные светлые волосы. Из-за этого они маслянисто блестели, что вовсе не казалось мне привлекательным. К тому же я не доверяла ни одному парню, использующему больше косметических средств, чем я сама.
— И если хотите знать мое мнение, этот морой — сумасшедший,— продолжал Кит,— Но безобидный сумасшедший, насколько морой вообще может быть безобидным. Он — старый затворник, живущий за городом. У него пунктик насчет моройских властей, он не признает их правительство, поэтому никому не расскажет, где вы с девчонкой находитесь. Но самое главное — у него есть «кормилец», которым он готов поделиться.
Я нахмурилась.
— Вы и вправду хотите, чтобы Джил общалась с каким-то мороем-диссидентом? Главная наша цель — сохранить стабильное правительство. Если мы сведем Джил с бунтовщиком, откуда нам знать, что он не попытается ее использовать?
— Отличный довод,— сказал Михаэльсон.
Казалось, он сам удивился такому своему признанию.
Я не собиралась подрывать репутацию Кита. Просто, как это было мне свойственно, заметила возможную проблему и указала на нее. Но судя по взгляду, который бросил на меня Кит, мое замечание выглядело так, словно я намеренно пыталась дискредитировать его и выставить в дурном свете.
— Мы не расскажем морою, кто она, это же очевидно,— ответил мне Кит. В его здоровом глазу сверкнул гнев,— Было бы глупо о таком распространяться. И он не входит ни в одну из группировок. Он вообще сам по себе. Он уверен, что морои и их стражи подвели его, поэтому не хочет иметь с ними дела. Я скормил ему историю о том, что семья Джил настроена так же антиобщественно, поэтому он проникся к ней сочувствием.
— Ты правильно делаешь, что осторожничаешь, Сидни,— заметила Стэнтон.
Она смотрела одобрительно, как будто ей самой нравилось выступать в мою защиту. Это одобрение многое для меня значило, учитывая, какой свирепой она иногда казалась.
— Мы не можем делать поспешные выводы ни об одном из них. Хотя мы проверили этого мороя у Эйба Мазура, и тот согласился, что морой достаточно безобиден.
— Эйб Мазур? — презрительно усмехнулся Михаэльсон и почесал седеющую бороду.— Да. Я уверен, он специалист в определении того, кто безобиден, а кто нет.
Мое сердце пропустило удар, когда я услышала имя Мазура.
«Не реагируй, не реагируй»,— приказала я своему лицу.
И, сделав глубокий вдох, спросила очень, очень осторожно:
— Эйб Мазур — это тот, кто отправится с Джил? Я встречалась с ним раньше... Но мне показалось, вы говорили, что отправится Ивашков.
Если Эйб Мазур будет проживать в Палм-Спрингсе, это сильно все изменит.
Михаэльсон снова ухмыльнулся.
— Нет, мы никогда бы не послали тебя с Эйбом Мазуром. Он просто помог с организацией этого плана.
— А чем так плох Эйб Мазур? — поинтересовался Кит,— Я его не знаю.
Пока Кит говорил, я очень внимательно смотрела на него, выискивая намеки на ложь. Но нет. Его лицо выражало полнейшую невинность и открытое любопытство. Голубые глаза — вернее, один глаз смотрел с редким замешательством, странным при его обычном высокомерии всезнайки. Имя Эйба ни о чем ему не говорило. Я выдохнула — хотя и не осознавала, что задержала дыхание.
— Он негодяй,— категорически заявила Стэнтон, — Он знает слишком много о вещах, о которых ему не следовало бы знать. Он полезен, но я ему не доверяю.
«Негодяй»? Слишком мягко сказано. Эйб Мазур был мороем, которого в России прозвали Змеем. И это говорило о многом. Эйб оказал мне кое-какие услуги, и мне пришлось расплачиваться за них, сильно рискуя. В оплату входила и помощь Розе с побегом. Ну, он называл это оплатой, я же называла шантажом.
У меня не было желания встречаться с ним снова, я с опаской ждала возможных новых просьб с его стороны. Да еще и не к кому было пойти за помощью! Узнай мое начальство, что в придачу к другой моей самовольной деятельности с вампирами я еще и заключала с ними сделки на стороне, оно бы не обрадовалось.
— Никому из них нельзя доверять,— заметил мой отец.
Он начертил правой рукой крест на левом плече — этим знаком алхимики защищали себя от злых сил.
— Да уж, Мазур похуже остальных,— сказал Михаэльсон.
Он сдержал зевок, напомнив всем нам, что сейчас глубокая ночь.
