Ольга Резниченко - Испытание
— Помогите, кто-нибудь… Добейте меня, молю…
Передернуло. Жалобно завизжала, зарыдала.
ЗАМОЛЧИТЕ!!!
— Молю, — и вдруг дикий, гадкий кашель разорвал очередной горький плач девушки.
Я больше не могла… Не могла вот так лежать.
Собрав остаток сил, скомкав страх, брезгливость, ужас, натянув до упора, подобно струнами на грифе, расшатанные нервы, перевернулась на бок.
Тошнота, безумная боль в голове, идиотские карусели реальности… Перебарывая все преграды внутри себя, я на четвереньках ползла на отчаянный звук, на тихий, безнадежный плач надрывного кашля.
Молодая девушка лежала у самого подножья насыпи, небрежно раскинув в стороны руки…
Видимых повреждений не было.
Новый приступ кашля… Вместе со слюной вылетали огромные плевки, харки крови… Задыхалась… Каждый частый вдох был — невыносимые мучения. Захлебывалась кровью.
Пробитые легкие?
На бледном личике нервно проступал пот. Морозило…
— Держись, — едва слышно прошептала я, в голове уже машинально прокручивая все раньше увиденное, услышанное по телевизору, вычитанное в книгах…
Я знала, понимала, что без моей помощи ей точно не жить… Не жить…
Поежилась…
Кашель стих. Замерла.
Я машинально ухватилась за руку, пытаясь нащупать пульс. Сложно успевать считать: ее сердце взбесилось.
Не шевелилась.
— Эй, очнись, очнись! Молю! ЕСТЬ ДОКТОР? — я несмело стукнула по щеке. Не реагировала. — Слышишь, слышишь! ОЧНИСЬ! — Резкий отрезвляющий удар.
Глубокий звонкий вдох и снова кашель…
— ДЕРЖИСЬ, МОЛЮ!!! Слышишь? ЕСТЬ КТО ИЗ МЕДИКОВ?
Я знала, единственное, что я могу для нее сделать: следить, чтобы не захлебнулась, не двигалась в таком тяжелом состоянии, не вздрагивала и поднималась над землей, не скручивалась от боли.
Прижала за плечи к земле, повернула на бок голову, давая возможность спокойно выплевывать кровь, а не давиться, захлебываться ею во второй-третий раз.
Держись…
Но как долго она так протянет? КАК?
— ЕСТЬ ДОКТОР? — очередной, полный надежды крик…
— ДА! Я, отойди, — грубо оттолкнул меня от девушки какой-то мужчина, и тут же принялся рассматривать больную.
— Вы ей поможете?
— Да, — едва слышно прошептал…
Дикий, сумасшедший, истерический смех. Сквозь слезы, сквозь больной хохот, я радовалась этой маленькой победе. Ее победе.
Подхваченная волной эйфории, всемирного счастья, впиваясь утопической радостью, я все так же на четвереньках, сквозь физическую боль и временные помутнения, поползла дальше.
Я должна помочь… Хоть как-то, хоть кому-то…
Мания, наваждение, безумие…
Глава Шестая
(Луи)
Я и сам не понял, как добрался до вагонов, как забрался внутрь.
От ужаса… замер на мгновение.
ТАКОГО просто не может быть!
Два кресла…Из всей начинки вагона — только два одиноких кресла, а остальное… вместе с пассажирами, вместе с их вещами — к чертям вылетели через разбитые окна…
Кровавые потеки, невнятные мазки больного художника на стене… Кто-то видимо, пытался сорвать стопкран…
Кто-то…
Нечего время терять… Взять себя в руки, перебороть шок…
МАТУА! ОЧИСЬ!
* * *(Мария)
Я пыталась не думать о том, что вижу… Пыталась не задумываться над тем, почему эта непонятная вещь чем-то напоминала человеческую кисть, а эта — … пальцы…
Смотреть вдаль… Не смотреть под ноги и руки…
Оторванные рессоры. Затерявшаяся колесная пара…
Боже, Боже, что же могло такое случиться, чтобы все это стало возможным?
Неужели, неужели это была простая оплошность? А может, лучше чтобы была именно она, а не…
Ведь люди на такое не способны… Правда? Иначе зачем своими руками сотворять на земле настоящий ад? ЗАЧЕМ?!!
— Помогите, — хриплый, уже не верящий в свою надобность, рык раздался где-то позади.
Нервно вздрогнула. Рьяные усердия успокоить себя, собраться с духом. Резкий разворот — и поползла по памяти на звук…
Едва слышное дыхание, едва различимый рокот хрипения…
— Что с Вами? — пробормотала, прошептала я, обращаясь сама к себе…
Делаю вид умного, опытного доктора, осматриваю больного…
* * *(Луи)
Я узнал наш вагон.
Люди пытались выбраться наружу. Через оконные проемы переваленные матрасы.
Нелепо торчащие из деревянных рам окровавленные осколки.
Люди…
… Жертвы? ИЗВЕРГИ!
…Жадно, наперегонки, выбрасывались из железных могил.
И никто уже не различал, кто с ним рядом: женщина, дети, старики…
Испуганный вой матерей… Писк малышей…
Мужики, МУЖИКИ — ТРУСЫ! Гадкие, глупые трусы!
Схватив за шкирку одного из таких "представителей" современного общества, отшвырнул назад.
Жалобно запищал, завизжал, как недобитая скотина.
— Ты, СУКА, что творишь?!! — дико зарычал щенок мне в спину. Попытка ударить?
Инстинктивно обернулся и тут же перехватил удар. Резкий рывок — на грани вывиха…
— ИСЧЕЗ, ПОКА ЖИВ! — демон взбесился внутри, словно помаячили перед ним красным знаменем. Всепоглощающий аромат крови вновь ворвался в меня, лишая права на трезвый рассудок.
Инстинктивно зарычал в лицо глупца…
Жалобно скуля от боли в теле, от боли в суставах, от ужаса в сознании, испуганно дернулся, вырвался из уже расслабленной моей руки, попятился назад и, едва дыша, зажался в угол.
Прикрыть глаза и досчитать до двадцати. ЧЕРТ! У МЕНЯ НА ЭТО НЕТ ВРЕМЕНИ!
Запретный вдох.
— СУКИ, БЫСТРО СТАЛИ ЛЮДЬМИ, ИНАЧЕ РАЗОРВУ В КЛЮЧЬЯ!
Не медля и сам, тут же подхватил в обе руки каких-то карапузов и подскочил к окну.
— ЭЙ, ТЫ, ЗДОРОВЯК! Принимай!
Секунды мечущихся взглядов. О да, свобода так близка: лучше сбежать, поджав хвост, чем задержаться хоть на короткое, лишнее, мгновение в котле чертей.
Сражение трусости с совестью…
Короткие шаги навстречу — протянул ко мне свои лапища…
* * *(Мария)
Так вот чью кисть я тогда видела…
Испуганно поежилась… Отвращение сдавило горло, взывая к тошноте и безумию.
ЗАТКНИСЬ! Заткнись, ТРУСОСТЬ! Не смей!
Почему он уже молчит?
