Ирина Линник - Объект МБ-4 (СИ)
— Совет недоволен… Надо следить за гражданами, а не мной… Еще хоть раз… Разрешение на ношение в силе…
Мускулы Эмбер сократились, когда по ее телу прошел неожиданно сильный разряд. Доктор раздраженно ткнул карандашом в свой старый истрепанный блокнот.
— Совет недоволен! Граждане в страхе! Повысить напряжение!
Эта фраза ударила Эмбер кнутом, а в следующую секунду пришла боль. Это не была привычная боль, к которой девушка уже давно адаптировалась, боль была новой и неожиданной, пронзительной и острой. Эмбер закричала.
Доктор посмотрел на нее так, будто впервые увидел ее на этом столе, и казалось, будто ее крики смывают его раздражение.
— Повысить напряжение!
— Доктор… — один из санитаров нерешительно подошел к нему, — доктор, показатели нестабильны, она может не выдержать.
— Она и так пережила все прошлые объекты в два, если не в три раза! Повысить напряжение!
Она уже не могла кричать, ей хотелось умереть, только бы не смотреть в лицо, нависшее над ней и бормочущее слова «Совет» и «недоволен». Когда ее наконец сняли со стола, Доктор удовлетворенно выдохнул, пробормотал что-то себе под нос и удалился, оставив Эмбер на попечение санитаров. Те как будто боялись до нее дотронуться, словно опасаясь, что она разобьется от малейшего прикосновения. В ту ночь Эмбер хорошо усвоила связь между недовольством Совета и экспериментами Доктора, и с тех пор старалась следить за городскими новостями, каждый раз надеясь, что Совет доволен.
— Вот так и оканчивается каждое его возвращение из города, — заключила Эмбер, все так же глядя в одну точку на противоположном берегу. — Он срывает раздражение на мне, повышая напряжение или увеличивая дозы препаратов, потому что знает, что я выживу. Иногда мне хотелось бы быть слабой и умереть на столе, но я понимаю, что это плата за то, что я могу выходить в город. А теперь мне и этого нельзя будет делать. Может быть, сегодня я все же умру, — задумчиво закончила она.
Трой не знал, что ей ответить. Ему хотелось сказать ей очень много, начиная с того, как сильно она ему нравится и как отчаянно ему хотелось ее защитить. Он понимал, что пригласить ее к себе означает поставить ее жизнь под не меньшую угрозу, и теперь пытался найти выход из создавшегося положения.
— Послушай, — Эмбер легко поднялась и отряхнула низ платья. — Давай договоримся: если я выживу этой ночью, то завтра мы можем опять тут встретиться. Идет?
Она говорила это так просто, будто просила его зайти за ней, чтобы пойти в кино. У нее было сильно развитое чувство справедливости, и вместе с тем она относилась к собственной жизни как к чему-то очень незначимому. И это было больно для Троя.
— Договорились, — он тоже поднялся и неловко погладил ее по волосам. — Я очень надеюсь тебя увидеть.
— Это же знак симпатии? — она улыбнулась. — Гладить по волосам это знак симпатии и расположения, верно? Тогда я тоже так сделаю, — она приподнялась и погладила его по взъерошенным темным волосам. — Ты мне очень нравишься, ты хороший. Приходи завтра, я очень постараюсь, чтобы мы встретились.
Она развернулась и быстро зашагала обратно, а он задумался над ее словами: постараюсь, чтобы мы встретились. Эта девушка, чьи руки покрыты шрамами, нанесенными не добровольно, девушка в два раза меньше его постарается выжить, просто чтобы его увидеть.
— Кажется, я идиот, — пробормотал он себе под нос, — и кажется, я ничего не имею против.
Когда Эмбер вернулась в лабораторию, Доктор привычно бросил ей «Объект МБ-4, пройти в Циммер». Она отрешенно перенесла процедуру подготовки и вошла в комнату, стиснув зубы, решительно настроенная на выживание. И весь ее задор моментально исчез, когда она увидела, что Доктор улыбается ей.
— Да, дорогая, Совет опять недоволен. Но знаешь что? Мы пришли к соглашению.
Тот же день, Draht
Каждый житель Кабеля был волен выбирать себе квартиры по своему вкусу. Трой предпочитал уютный минимализм, где каждый предмет интерьера был необходим. В его квартире не было нелепых футуристических фигур или нагромождения пластмассы. Каждая деталь в ней идеально вписывалась в обстановку, создавая ощущение законченности и, как ни странно, уюта.
Трой сел на кровать и обхватил голову руками. Всего за каких-то пару дней его восприятие мира перевернулось с ног на голову. Он всегда считал, что Доктор делает неправильные вещи, считал, что машина победит природу, а теперь он уже не был уверен ни в себе, ни в окружающем мире. Всего одна недолгая встреча с Эмбер, и он уже сомневается в правильности ношения оружия гражданскими или в изоляции Доктора и его лаборатории.
Его семья жила недалеко от Кабеля, и, видимо, этот фактор повлиял на то, что маленький Трой уже в возрасте 14 лет захотел стать киборгом. Он с восторгом наблюдал за парнями постарше, которые небрежно демонстрировали окружающим вживленные в свое тело микросхемы. Когда ему исполнилось 18, он получил согласие на вживление своего первого датчика от отца, который неожиданно поддержал это решение. За день до процедуры отец позвал Троя на кухню и предложил поговорить. Это было непривычно, отец много работал и редко баловал жену и сына разговорами. Он делал материальный вклад в семью, и, по его мнению, этого должно было хватать, поэтому, когда Трой услышал от отца предложение «поговорить», он согласился, но с некоторым волнением.
— Скажи мне, — начал отец, — почему ты захотел вживить себе индикатор?
Пока Трой подыскивал нужные слова, отец продолжил за него:
— Чтобы выделиться в компании. Стать круче. Стать, как ребята из Кабеля, да? Я никогда не любил пустые амбиции и игры на публику. Но я поддерживаю твое решение по одной очень важной причине. Кибернетика - это наука будущего, которое очень скоро станет настоящим. Это способ спасать жизни, становиться… совершенней.
— Но ведь считается, что человек — это венец природы, — возразил Трой.
Отец отмахнулся:
— Природа, это ключевое слово. Кроме природы, в мире есть еще механизмы, и кибернетика позволит стать венцом не только природы, но и техники. Венцом мира. Она делает людей выносливее, способнее, некоторых даже умнее или сильнее.
— А разве Доктор из Утробы не делает то же самое?
— Доктор… — на лице отца возникло отрешенное выражение. — Знаешь, почему Доктору до сих пор позволяют его эксперименты? Он нужен Совету. Он талантлив, но, к сожалению, узко мыслит.
— И какой тогда Совету от него толк? Он просто возится со своими уродцами.
— Работа Доктора в чем-то сродни кибернетике. Он тоже улучшает своих существ… во всяком случае пытается. Ты понимаешь, к чему я веду?
