Luide - Любовь до гроба
София остановилась у клумбы, любуясь яркими цветами, образчики некоторых из них господин Чернов привозил из своих странствий для любимой супруги. Теперь они радовали взор и вызывали радостные воспоминания о семейном счастье, но вместе с тем привносили ноту горечи и сожаления. Так оглушительно пахнут, увядая, лилии, когда к сладкому аромату примешивается запах тлена…
Молодая женщина огляделась вокруг, и ей подумалось, что поместье походило на старое уютное кресло, передаваемое из поколения в поколение. Иногда новый владелец менял обивку или мягкие подушки, но сам мебельный патриарх оставался неизменным. Он тихонько вздыхал, принимая в свои объятия очередного хозяина, и молча хранил воспоминания о том, что уже никогда не вернется…
София обвела взглядом парк, носящий следы запустения, и вздохнула. Обстоятельства вынудили ее уволить большую часть прислуги. Ныне порядок в доме и в саду поддерживался руками верных супругов-домовых Стена и Леи. Малый рост домовых, едва доходивших до колен молодой хозяйки, не мешал им расторопно управляться с хозяйством. Супруги являлись частью дома уже много лет, а потому вообразить Чернов-парк без их молчаливой заботы было попросту невозможно.
Впрочем, за это тоже приходилось платить: неугомонное семейство обожало без спросу вмешиваться в личные дела хозяев.
Вот и сейчас, едва хозяйка вошла в дом и сняла шляпку, домоправительница выскочила из кухни, вооруженная поварешкой, и поспешила доложить, дерижируя этим нехитрым орудием:
— Вас ожидает молодой джентльмен! — с неприкрытой радостью по этому поводу объявила верная Лея и, не сдержавшись, добавила шепотом: — Он не представился, но он очень, очень хорош! Только…
— Хватит, Лея! — поморщившись, София решительно оборвала панегирик гостю.
Супруги истово желали повторно выдать хозяйку замуж, и не гнушались нарушать субординацию, чуть ли не ежечасно напоминая о целесообразности такого шага. Горькие повести о протекающей крыше сарая, плодящихся мышах, прохудившемся постельном белье, многозначительные намеки на пресловутое счастье с милым рядом за месяцы вдовства изрядно поднадоели молодой женщине. Она более не желала слушать об этом!
Домовые вообще относились к госпоже Черновой скорее покровительственно, пренебрегая подобающей почтительностью, однако та закрывала на это глаза. Вот и теперь лишь недовольно нахмурилась, не став распекать Лею. Ведь сколько раз София ей объясняла, что вряд ли имеет шансы на новое замужество, а гости (в том числе молодые джентльмены!) посещают Чернов-парк лишь по делу! Говоря по правде, рассчитывать снова составить хорошую партию госпоже Черновой вовсе не приходилось. В стране, где почти половина девушек достойного положения, происхождения и воспитания всю жизнь оставалась в старых девах, шансы бедной вдовы представлялись мизерными.
Не желая более слушать разглагольствования домоправительницы, София торопливо направилась в малую гостиную, куда сообразительная Лея провела визитера. Это небольшое помещение, выходящее окнами в сад, обычно использовалось для приема желающих погадать. Нежно-зеленый оттенок обоев и узор из роз создавал впечатление, будто комната являлась укромным уголком сада, что настраивало на мирный лад и помогало унять волнение.
Во всей фигуре молодого мужчины, пружинисто поднявшегося при виде хозяйки дома, явно читалось еле сдерживаемое нетерпение и едва укрощенный бешеный нрав.
Гость был облачен в экзотический наряд: на голове тюрбан из узорчатой серебристой ткани, поверх рубашки свободного кроя на плечи вместо редингота накинуто что-то вроде мехового палантина. Из-под тюрбана выбивались пряди необыкновенного альмандинового оттенка, а темные глаза искрились яростным и бесшабашным полымем, придавая неповторимое очарование грубоватым чертам лица. Это вовсе не было преувеличением — перед Софией действительно стоял дракон, во взоре которого танцевали настоящие языки пламени.
В недобром прищуре неизвестного читалась неприкрытая угроза, отчего госпожа Чернова невольно попятилась. На губах гостя мелькнула прехрительная усмешка, отчего молодая женщина тотчас опомнилась и обратилась к посетителю вполне благожелательно, хоть и несколько сбивчиво:
— Здравствуйте. Меня зовут София Чернова. Чем могу быть вам полезна?
По правде говоря, этикет требовал должного представления кем-нибудь из знакомых, но в определенных обстоятельствах этим можно пренебречь.
В свою очередь, дракон окинул хозяйку дома неторопливым взором, внимательно и враждебно. Во взгляде его не было ни вежливого внимания, ни даже тени вполне понятного мужского интереса к хорошенькой женщине. А она была привлекательна и прекрасно об этом знала.
Простое черное платье и накидка из бомбазина, покрытые крепом, лишенные отделки и украшений, кроме обручального кольца, траурная шляпка с вдовьим чепцом — наряд был молодой женщине к лицу, оттеняя ее молодость и свежесть, подчеркивая молочный тон кожи и яркий силковый оттенок глаз. София Чернова считалась миловидной, хотя ее чертам недоставало чеканной правильности, присущей признанным красавицам.
— Меня зовут Шеранн, — коротко проронил он, по-прежнему пристально глядя на смутившуюся Софию, заставляя ее ощущать себя птичкой под взглядом змеи.
Подобающих заверений в приятности состоявшегося знакомства не последовало, он не предпринял ни малейшей попытки завязать любезную беседу.
Подавив желание вытереть о юбку внезапно вспотевшие ладони, госпожа Чернова с трудом улыбнулась и попыталась замять неловкую ситуацию, предложив:
— Присаживайтесь. Я прикажу подать чай. Должно быть, вы устали и замерзли.
Не дав дракону шанса возразить, она судорожно затрясла колокольчиком и велела появившейся Лее поскорее готовить чайный стол.
Приличествующие радушной хозяйке хлопоты несколько отвлекли Софию. Опасный визитер не проронил ни слова, замкнувшись в угрюмом молчании и исподтишка за ней наблюдая, что заставляло ее чувствовать себя еще более неловко.
Госпожа Чернова пыталась успокоить себя здравыми доводами, что у его народа правила поведения могут быть совсем иными, что, впрочем, не умаляло возникшей принужденности.
Наконец Лея подала чай.
— Прошу извинить за скудость угощения — я не ждала гостей, — тоном радушной хозяйки обратилась к дракону молодая женщина, торопясь за потоком вежливых слов спрятать свое волнение, и негодуя на себя за слабость. — Какой желаете? Вот эту смесь я составила собственноручно, попробуйте. Или предпочтете ройбуш? Мне привозят отличный черничный ройбуш, поверьте, он очень бодрит.
