Ольга Горовая - Жажда ночи
Такое замечание заставило улыбнуться Древнего.
— Ты, и правда, так считаешь, Рохус? — Тео, казалось, все вольготней ощущал себя в этом зале, хоть и не было видно причин для подобного поведения. — То, что я оказывал тебе услуги, за плату… — Вампир сделал акцент, выделяя последнее слово, — Не означает, что я слабее, или помогал тебе из страха. Ты совершаешь ошибку гордыни, Рохус, даже не проверяя за все эти годы силу того, кого нанимаешь.
— Я проверял тебя. — Спокойно ответил тот, но Тео видел, что-то мелькнуло в глубине глаз хозяина замка, внося сомнение в уверенность. — Я всегда выбираю лучших, но твоей силы недостаточно, чтобы победить меня.
Теодорус искренне рассмеялся, начиная рассматривать обстановку зала. Здесь ничего не поменялось с того момента, как он увел Лилию.
Мысль о девушке его не отпускала. Он совершенно не желал оставлять ее одну. Едва сдерживаясь оттого, что был должен уйти. И необходимость этого, заставляла раздраженно ворчать его тьму, беснование которой, лишь неимоверным усилием разума, Вечному удавалось подавлять.
Чтобы выиграть в этой, словесной схватке, ему надо было контролировать себя так, как никогда. Впрочем, к чему к чему, а к контролю и выдержке, Теодорусу было не привыкать. Он прожил столько сотен лет, руководствуясь именно этим кредо. Словно сбрасывая на тех, кого выбирал в компаньоны все, что противоречило самоконтролю. Добавляя к их личностям свою необузданность, избавляя логичный расчет от этих страстей и бушующих желаний.
А вот теперь, он не хотел совершать ничего подобного.
Впервые Тео позволил ощущениям и страстям довлеть над логикой своего существования. И он упивался этим, наслаждался тем, что внесла за пару дней, несравнимых и с мигом в течение его жизни, эта девушки в мироздание Древнего. И он знал, что сделает все, чтобы никто не посмел посягнуть на это.
— Вероятно, мне будет трудно, невероятно трудно противостоять тебе в период приступа, Рохус. — Тео обошел вокруг мозаики, не рассматривая ее. Он не желал сейчас хоть чем-то подвергать свой контроль угрозе. — Но, они не так уж и часты, не так ли? Да, моя сила слабее твоей, когда ты впадаешь в транс. Но во все остальное время…, например сейчас, — Древний повернулся к хозяину, глядя прямо в лицо. — Мы равны по нашим возможностям.
Ничего не изменилось в выражении лица или позе Рохуса, но Теодорус и не рассчитывал на это. Они оба были слишком старыми, слишком опытными игроками, чтобы позволить себя читать. Вот только, у Тео теперь появилась слабость, а значит, он должен нащупать уязвимость и того, кого уже, независимо ни от чего, перевел в разряд врага. Рохус угрожал Лилии. Просто тем, что он существовал и планировал призыв.
— Не ты управляешь своей силой, Рохус — она управляет тобою. И в этом, твоя слабость.
— И что же ты хочешь предложить в обмен на ее жизнь в этой сделке? — Хозяин зала откинулся на стену, наблюдая за перемещением своего гостя по помещению. Но он признал, то, чего Теодорус и добивался.
Столетия существования обоих научили тому, что порою не объем силы оказывается определяющим. Рохус не мог сбрасывать это со счетов, насколько сильным он ни был бы. Да и не в его интересах было бы терять союзника перед самым ритуалом. Судя по тому, что видел Тео, его бывшему работодателю будет нужна защита. Очень мощная защита… Только, стоит ли об этом рассказывать? Осведомленность была его гарантией…
Теодорус отвернулся, рассматривая углубляющуюся тьму за проемом окна.
— Тебе нет нужды в их смерти, не так ли? Даже в муке. Все, что надо — их сила.
— Но дело же не в том, я люблю развлекаться, как раньше любил и ты. — Его враг хищно усмехнулся, оскаливая клыки. — Ты позволишь мне, добровольно и беспрепятственно, воспользоваться мощью бриллианта? — Голос Рохуса был пропитан недоверием и ехидством.
Тьма рванулась, грозя разрушить оковы разума, но Теодорус смирил ее, игнорируя неистовое желание дополнить интерьер узором крови хозяина. Лилия была первоочередной в приоритетах. Ее безопасность стоила преобладания рассудка над непривычными и давно позабытыми порывами. Пусть желание стереть, превратить в кровавое месиво и стучало в разуме гулким боем кожаных барабанов давно мертвого легиона, которым он столетия назад руководил.
Тео не позволил бы ему не то, что прикоснуться к ней пальцем, даже приблизиться на достаточное для этого расстояние. В его памяти не стерлись картины следов побоев на теле Лилианы. Не забылась ни единая метка. И именно Рохус был виновен в них…
Но, вампир ничем не выдал бушующей в нем ярости.
— Я буду следить за тобой. — Он, вновь, обернулся лицом к лицу. — Мне безразлично, что будет с другими, если будет надо, я лично уничтожу каждую из них, чтобы добавит силы твоему призыву. Но Лилиан останется в целости и сохранности. — Черный взгляд давил, показывая, что Теодорус не собирается ни на йоту уступать в этом требовании.
Он слишком хорошо знал, как использовать малейшую неуверенность неприятеля, а Рохус не был глупцом, и был осведомлен о подобном не хуже своего визави.
— Я обдумаю твое предложение, Теодорус. — Рохус стал задумчиво перебирать камни в своей подвеске, словно бы невзначай, пропуская бриллиант. — Мне не хотелось бы терять такого старого союзника и… — Он твердо смотрел на мужчину.
Однако, Теодоруса уже не интересовал этот взгляд. Он не слышал слов, который произносил Рохус.
Дикий, паничный, всеобъемлющий ужас, заполонил его разум. Почти крик…
И он не принадлежал вампиру.
Теодорус растворился, в мгновения ока исчезая во тьме, не утруждаясь прощанием и не думая ничего объяснять Рохусу.
Лилия боялась. Она была в опасности, Теодорус устремился к ней, чувствуя, как вырывается из-под всякого контроля, и бешено ревет внутри его тьма, просто посылая любые ограничения к дьяволу, требуя крови того, кто был виновен в испуге Лилиан.
***
Рохус с легким интересом смотрел на пустоту, оставшуюся на месте его "гостя".
— Думаешь, стоит оставить ее ему? — Задумчиво протянул вампир в гулкую пустоту зала, рассматривая сверкающие грани алмаза.
— Посмотрим… — Старая женщина появилась в зале, замирая у мозаики. — У нас еще есть время до ритуала…
***
Стефан шагнул из тьмы, оказываясь в одном из коридоров дома Теодоруса.
Его отец любил роскошь, но вампир не мог оценить всей красоты поместья, построенного в стиле старого Рима. Он не видел белого мрамора колонн, и черного гранита полов, не замечал изразцов на стенах. Все, что сейчас занимало разум Стефа, это попытка понять, чему же хотел обучить его отец, прогоняя тогда.
