Похищение его пары (ЛП) - Джемисон Бекка

Правда. И не поспоришь.

— Так, все в порядке? — спросил он, когда они возвращались к машине.

— Да, я готова на все.

Черт. Может, она перестанет говорить подобные вещи? Джеймс затаил дыхание. Как и Ханна. Поняла ли она двойной смысл своих слов?

— Тогда давай возьмем немного фастфуда и продолжим поездку. Нам предстоит долгий путь.

И дорога будет казаться еще более долгой, будто он заперт в ловушке, яростно реагируя на сексуальный запах его пары. Джеймс не знал, как ему избежать желания съехать на обочину и взять ее прямо на переднем сиденье.

Он был уверен, что эта хитрая девушка что-то выкинет.

— Если мы так торопимся попасть в Сиэтл, почему бы нам просто не полететь?

— Потому что… нас могут преследовать, — выдохнул он. — Послушай, машина помогает нам быть незаметными, так намного труднее нас выследить. Если бы мы поехали прямо в аэропорт, то не было бы никакой возможности узнать наверняка, следят ли за нами. Слишком легко загнать нас в угол.

— Ты действительно думаешь, что я в такой опасности?

Ханна обхватила себя руками за талию.

— Нет, не знаю, правда, — Джеймс сделал паузу. Она посмотрела с сомнением, в уголках ее глаз появилась тревога. — Я не думаю, что тот, кто сидел у тебя на хвосте, был здесь прошлой ночью. Я думаю, мы ускользнули от них. Но мы все равно не будем рисковать.

***

К счастью, после быстрого ужина Ханна провалилась в глубокий сон, оставив Джеймса наедине с его мыслями.

Ему было трудно следить за дорогой, но он был уверен, что не устал, глядя одним глазом на красивую девушку, расслабленно спящую рядом с ним. Она почти свернулась калачиком, поджав под себя ноги и прислонившись головой к пассажирской двери, куда она засунула свитер вместо подушки.

Длинные великолепные локоны светлых волос вились вокруг ангельского лица Ханны. Во сне она выглядела такой же невинной, как и в пять лет, с тем же спокойным, расслабленным лицом, которое он помнил, когда она заснула на диване его родителей после ночной семейной вечеринки. Джеймс смотрел на нее в ту ночь, задаваясь вопросом, что за навязчивая идея была у него по отношению к пятилетней девочке, никак не понимая в то время, что она на самом деле была его парой.

Он думал о ней все эти годы, но отодвинул эти воспоминания на задворки своего мозга, чтобы отогнать боль от ее потери.

Теперь все было так ясно. Ханна принадлежала ему. Даже его десятилетнее тело знало об этом.

Теперь ему предстояло рассказать все ее отцу и матери.

Она была еще молода, ей всего двадцать один, но в этом возрасте спаривание не было чем-то неслыханным. Только судьба, казалось, управляла тем, когда встречались пары. Видимо, даже в возрасте пяти и десяти лет.

С каждой милей потребность Джеймса становилась все сильнее. Он не мог больше откладывать неизбежное. Эта маленькая волчица принадлежит ему. В конце концов, им придется найти гостиницу и остановиться, чтобы немного отдохнуть. По крайней мере, на несколько часов. Когда это случится, сможет ли он держать свои руки при себе, купить ей еще один день, еще одну ночь, прежде чем взять ее? Маловероятно.

Знала ли Ханна вообще, что она оборотень? Вопрос оставался открытым, но парень все еще понятия не имел, что ей известно об их виде. Что говорила ей мать все эти годы? Похоже, ничего особенного. Почему? В отличие от самцов их вида, которые начинают меняться во время полового созревания и вскоре после этого начинают присоединяться к стае, самки их вида не испытывают изменений, пока не спарятся

Мать Ханны знала эти подробности, но могла скрывать их от дочери до бесконечности, если бы захотела.

Джеймс содрогнулся при мысли, что именно ему придется обучать Ханну за такое короткое время. Его разум боролся между чувством нервозности от такой ответственности и гордостью за то, что ему дали возможность дать такой важный приток знаний своей паре.

Он еще раз вдохнул пряный, свежий запах Ханны. Джеймс сделал несколько глубоких вдохов, чтобы запомнить ее, изучить ее запах.

Даже во сне, феромоны исходили от нее, устойчивая потребность быть принятой им. Ее сущность заставила его поправить промежность. С каждым неглубоким вздохом он улавливал запах мяты, которую девушка ела после их импровизированного завтрака в машине. В воздухе витал аромат духов, которые она, вероятно, использовала более двадцати четырех часов назад. Джеймсу нравился мягкий цветочный запах, он не был подавляющим. Но втайне он надеялся убедить Ханну вообще перестать пользоваться духами. Ему не нравилось, что она скрывает свой сладкий аромат.

Долгий выдох вернул его внимание к ее лицу для быстрого взгляда. Глаза девушки распахнулись. Она слегка улыбнулась ему, и это осветило его внутри.

— Джеймс?

— Да?

— Что, черт возьми, происходит?

Вот черт. Ее вопрос поразил, будто граната. Он не знал, что ответить.

— Что ты имеешь в виду?

«Конечно, брось мяч обратно на ее сторону. Тряпка».

— Не могу точно сказать, но я знаю, что у тебя есть больше информации, чем ты поделился. Между тобой и мной есть что-то… знакомое. Как будто мы знаем друг друга всю жизнь. И я не говорю о какой-то короткой встрече, когда мне было пять лет.

— Да, я согласен.

— Серьезно? И это твой ответ? Ты согласен?

Джеймс не мог удержаться от улыбки. По крайней мере, Ханна не забывала и даже не очень стеснялась их связи. Это может облегчить ему жизнь… позже.

— Мы… поговорим. Позже. Когда остановимся на ночь.

— Трусливый цыпленок.

Ее вызов превратил его усмешку в искренний смех, и парень не смог удержаться, чтобы не взять ее за руку, хотя, вероятно, это было плохой идеей.

— Слово скаута. Я хочу иметь возможность смотреть в твои великолепные глаза, пока мы разговариваем. Обещаю.

Ханна даже фыркнула на него.

— Да, ты настоящий бойскаут.

К счастью для него, она не стала настаивать. Ханна перевела взгляд на пассажирское окно и почти весь день смотрела на проплывающий мимо пейзаж. Иногда она ненадолго засыпала. Иногда она играла с циферблатом на радиоприемнике, меняя станцию, когда песня ей не нравилась. Даже когда они остановились пообедать, девушка не пробормотала больше нескольких слов. Он ненавидел ее позу, несколько смирившуюся, побежденную. Или, может быть, она злилась и ждала своего часа. Он не был уверен.

Ближе к вечеру тишина нарушилась. Телефон Ханны, все еще лежавший в подстаканнике между ними, издал пронзительный звук, в динамике Джеймс узнал голос ее матери.

— Здравствуйте, миссис Стоун. Это Джеймс.

— Слава богу. Где Ханна?

— С ней все в порядке. Она рядом со мной. Что вы выяснили?

На этот раз он намеревался получить какую-нибудь информацию из уст женщины.

— Я говорила с Максвеллом. Он не посвятил тебя во многие детали, прежде чем отправить на эту безумную миссию, не так ли?

— Едва. И мне бы очень хотелось знать, почему.

— Послушай, — прошептала она так тихо, что Джеймс едва расслышал ее. — Ханна не знает…

— Чего не знает?

— Всего.

— Оу.

«Отлично, просто замечательно».

— В конце концов, мы собирались ей рассказать. Но не сейчас.

Ханна схватила его за руку, пробормотав что-то о том, чтобы Джеймс отдал ей чертов телефон, но он отстранился, подняв палец в знак того, чтобы она подождала, как он надеялся, с хорошим щенячьим взглядом.

Девушка хмыкнула, но откинулась на спинку сиденья.

***

Этот парень сводит ее с ума. Как он смеет отвечать на ее звонки? Говорить с ее матерью. Он не имел права. И ей требовалось гораздо больше ответов, чем ему.

Все, что Ханна вытянула из разговора, было серией «ага», «понятно», «вы уверенны?», «знают ли они, где он?», «хорошо», «держите нас в курсе».

— Вот, твоя мама хочет поздороваться.

— Пошел ты, — пробормотала Ханна, хватая телефон, который Джеймс протянул ей.

— Мам? Что, черт возьми, происходит?

— Джеймс все объяснит. Прости, дорогая. За все. Поверь мне, когда я говорю, что люблю тебя, твой отец любит тебя, и мы всегда любили, мы оба.