Освобожденная инопланетным воином (ЛП) - Харт Хоуп

Второй раз за три дня сижу между бёдер Тагиза.

— Ты взяла свой тоник? — шепчет он мне на ухо, и все сексуальные мысли вылетают из моей головы.

— Мне он больше не нужен, — выдавливаю я, раздражённо стиснув зубы. Он наклоняется вперед, беря меня за подбородок, и поворачивает мою голову к себе. Его выражение больше не весёлое.

— Зои…

Вот и всё.

— Это ты послушай меня, — рявкаю я. — Я взрослая женщина, которая спасала жизни на своей планете. Я несу ответственность за своё здоровье и следую инструкциям по лечению от Мони. Ты не имеешь ничего общего с этими инструкциями. Я не собираюсь обсуждать это снова, поэтому, если тебе не о чем больше поговорить со мной, кроме моего здоровья, я предлагаю тебе заткнуться.

Его глаза слегка расширяются, пока он изучает мое лицо. Что бы он ни увидел, это убедило его, что я на сто процентов серьезна, потому что его челюсть сжимается, но он кивает, освобождая мой подбородок. Я моргаю, сдерживая слёзы, когда встречаюсь взглядом с Хьюексом, и он сочувственно смотрит на меня.

С его кивком, мы отправляемся в путь.

Тагиз

— Зои.

Она игнорирует меня, и я вздыхаю.

— Я прошу прощения.

Она и это игнорирует, и я смотрю ей в затылок. Зои усмехнулась, и я никогда не видел, чтобы она когда-либо таила обиду. Я подавляю панику, которая начинает расти при мысли о том, что она больше не заговорит со мной.

Когда она выздоравливала от болезни, мы проводили долгие ночи, разговаривая. Она рассказала мне о своей работе целительницей на Земле, а я поведал, как я вырос с Ракизом, уверенный, что продолжу традицию своей семьи и стану одним из его самых верных и надёжных воинов.

Я скучаю по тем ночам с ней.

Сожаление захлёстывает меня, пока я смотрю на красивую женщину, которая игнорирует меня. Она слегка поворачивает голову, когда Хьюэкс что-то говорит, и я игнорирую ревность, которая пронзает меня, когда она слегка улыбается ему.

Она больше никогда не улыбается мне.

— Зои, — снова бормочу я.

Она напрягается.

— Что? — наконец говорит она, и неожиданное тепло в моей груди заставляет меня прижать её ещё ближе.

Зои — единственная женщина, которая когда-либо заставляла меня чувствовать нежность.

— Пожалуйста, прими мои извинения, — шепчу я. — Я знаю, что я… слишком тебя защищаю. Это только потому, что я забочусь о тебе.

Она долго молчит.

— Ты можешь не видеть во мне женщину, Тагиз, но я не позволю тебе обращаться со мной как с ребёнком.

Мой рот искривляется.

— Ты была так больна…

— И ты никогда не преодолеешь это. Я понимаю, Тагиз, — говорит она глухим голосом. — Но я не позволю тебе вмешиваться в мою жизнь.

Я скриплю зубами. Я не знаю, как это произошло. Как я создал эту грусть в голосе Зои. Но я это исправлю.

— Я вижу в тебе изысканную женщину, Зои. Ты… ослепляешь меня. Если ты этого не видишь, значит, ты не обращала внимания.

Я наклоняюсь вперёд и шепчу ей на ухо последние несколько слов, и она вздрагивает, поглядывая на меня через плечо своими большими голубыми глазами, широко раскрытыми как никогда.

— Не играй с моими чувствами, Тагиз.

Я вздыхаю. Я должен отпустить её. Пусть она найдет другого воина, который пройдёт с ней по лесу до рассвета. Но кто будет шептаться с ней по ночам и показывать ей все способы, которыми браксианин может заставить человеческую женщину кричать от удовольствия?

Эта мысль заставляет меня сжать кулаки, и Зои хлопает меня по руке, когда она сильно сжимается вокруг её талии.

Я наклоняюсь вперёд и снова шепчу ей на ухо.

— Я когда-нибудь говорил тебе, что подумал, когда впервые увидел, как ты открываешь глаза?

Зои смеётся, но не так, словно вопрос был смешной.

— Ставлю, на то, что эта слабая человеческая женщина помрёт через два дня?

Я рычу на это, наклоняюсь вперед и осторожно прикусываю мочку её уха. Я вознагражден её низким стоном, и она крепче сжимает мою руку, когда я шепчу ей на ухо.

— Я посмотрел в твои глаза и всё, о чём я мог думать, было: «Наконец-то я нашел её». Но ты была сильно больна. Вуальди и зинты чуть не забрали тебя у меня ещё до того, как я смог тебя найти.

— Если ты так себя чувствуешь, то почему бы тебе не поцеловать меня?

Я открываю рот, чтобы попытаться объяснить, но Хьюекс останавливает свою мишуа, и Джозет делает то же самое.

— Отсюда мы будем двигаться быстрее, — говорит Хьюекс тихим голосом. — Это идеальное место для атаки, поэтому мы не будем задерживаться в этом районе.

Мы все киваем, и мой мишуа не нуждается в поощрении, когда Хьюекс приказывает нам галопом пересечь открытую поляну. Она фыркает, радостно вскидывая голову, прежде чем броситься за мишуа Хьюекса со скоростью, от которой Зои ещё крепче вцепляется в руку, которую я обвил её крошечную талию.

Как будто я когда-нибудь позволю причинить ей вред. Я хмурюсь при этой мысли.

Я постоянно сканирую наше окружение, зная, что все остальные делают то же самое. Дохоллы, похоже, не затаились в засаде; однако они могут ждать ближе к Большой воде или, возможно, планируют напасть на нас, когда мы будем возвращаться.

Кто знает, что задумали эти странные пурпурные существа? Всё, что я знаю, это то, что мы убьем их всех и каждого, прежде чем позволим им забрать у нас человеческих самок.

Зои

Путешествие по воде займёт всего несколько часов, но звук рвоты Хьюекса предполагает, что его путешествие будет длится вечно. Бедного парня тошнит снова и снова, и Вивиан морщит нос при этом звуке, предлагая ему тряпку, чтобы вытереть ему лицо.

В какой-то момент Тагиз что-то шепчет ему, и Хьюекс хмурится, выражение его лица стало убийственным, прежде чем он отворачивается, он успевает метнуть ещё раз такой взгляд.

— Что ты ему сказал? — спрашиваю я, когда Тагиз снова садится рядом со мной.

— Я сказал ему, что он должен был извлечь урок из того, как в последний раз пересекал Большую воду.

Хьюекс вытирает рот, его лицо бледное и потное, и я сочувствую этому парню. Хотела бы я, чтобы у меня были какие-нибудь лекарства от тошноты или что-то ещё, чтобы дать ему немного облегчения.

Ранее Вивиан предупредила меня, чтобы я не подходила слишком близко к краю лодки. Ялекс — наш капитан — кивнул в знак согласия.

— Есть много разных зверей, ожидающих под поверхностью воды, — пробормотал он, глядя на горизонт. — Скорее всего, ты будешь всего лишь их очередной закуской.

Я прочно встала на середину лодки и теперь внимательно слежу за Хьюексом, пока он теряет свой завтрак за бортом.

Вивиан и Сарисса что-то шепчут друг другу, пока мы приближаемся к городу, и я подавляю ревность, которая поднимается, когда они смеются.

Я всегда мечтала о родном брате или двоюродном брате, но я единственный ребенок в семье. Мама происходила из богатой семьи, но её родители отреклись от неё, когда она влюбилась в мужчину, который, как она позже узнала, был женат. Когда он бросил нас, она отказалась доставить им удовольствие сказать: Мы же тебе говорили». Вместо этого она работала на трёх работах только для того, чтобы её сбил пьяный водитель, когда она переходила улицу после ночной смены в закусочной. Мне было девятнадцать.

— О чём ты думаешь?

Я смотрю на Тагиза, его слова всё ещё крутятся в моей голове.

«Я посмотрел в твои глаза и всё, о чём я мог думать, было: «Наконец-то я нашел её».

Если это правда, то почему он не хочет меня и только меня?

«Бьюсь об заклад, мама задавалась тем же вопросом».

От этой мысли у меня заболело в груди. Я просто повторяю её историю?

Я поворачиваюсь к Сариссе и Вивиан, чьи светлые головы так близко друг к другу, что почти соприкасаются, когда они читают информацию, которую им дала Алексис.

— Я немного завидую, — признаюсь я. — Я всегда хотела, чтобы у меня были братья и сестры. Я бы всё отдала, чтобы иметь семью на этой планете. Или кого-то, с кем дружила на Земле.