Белое море (СИ) - Левин Анна

— Слушание по делу номер ноль-пять-два-девять дробь пять-пять-пять-семь объявляется открытым, — ровным голосом произнес назначенный судьей Артемий Круторогов из рода Подводных Вулканов.

Отец.

Никто не знал, какие узы нас связывают, поэтому ему приходилось сдерживать ненависть к Хрусталеву, держать себя в руках, изображая честного и беспристрастного судью. Но я-то понимала, что подонку придется тяжко: он считал, что нападает на беззащитную смертную, но в итоге напоролся на драконицу с мощной поддержкой.

Драконицу… Тело пробрало дрожью от такой мысли: всю сознательную жизнь я считала себя человеком, ничтожным и слабым, захолустной сиротой. Но, стоило прибыть в Академию, как все резко изменилось: я обрела отца и родовую силу, хотя с последней пока не ладилось. Она спасла мне жизнь, когда Вадим напал с огненной плетью, но после этого — заглохла, не желала проявляться, хотя клекотала внутри, я отчетливо ее чувствовала. Да и с отцом пока что контакт не выстраивался. Он надеялся, я слезами умоюсь от счастья при обретении кровного родича, а мне было так больно и горько, что я не могла видеть его и называть отцом. Как и Мефодия Коледина уже не считала папой. Никогда раньше я не была такой одинокой.

— Назначенный из совета попечителей председательствующий судья — Артемий Круторогов из рода Подводных Вулканов. Секретарь судебного заседания — господин Ян Вязенский из рода Утренних Заморозков. Заседание проходит с присяжными заседателями, которые должны будут вынести вердикт подсудимому сударю Вадиму Хрусталеву из рода Огненных Смерчей, обвиняемому в совершении преступления по части третьей Устава Академии и пункта третьего части двести пятьдесят восьмой Кодекса об уголовных наказаниях, дарованного подданным его величеством кролом Казимиром Пятым, — судья посмотрел в сторону заседателей. — Смею напомнить нашей уважаемой коллегии присяжных заседателей, что они дали присягу, клянясь судить честно и незаинтересованно, руководствуясь чувством долга и совести.

Заседатели важно кивнули.

— Итак, — строгим голосом сказал Круторогов, приступая к обязанностям судьи-докладчика. — В материалах дела значится, что пятнадцатого октября пять тысяч пятьсот пятьдесят седьмого года ровно в десять часов утра служба охраны Академии засекла применение боевого использования резерва на территории учебного заведения. Прибыв на место происшествия, член совета попечителей господин Джандаль Бади Яркан из рода Пустынных Миражей с отрядом стражей порядка обнаружили жертву нападения — сударыню Элиф Стрелицкую, ученицу Академии из людей, а также — участников преступления и свидетеля — сударя Ярогнева Беломорского из рода Морских Штормов. По словам свидетеля, подсудимый сударь Хрусталев напал на потерпевшую с применением родового боевого оружия — огненной плети, — и отчет корпуса целителей подтвердил показания свидетеля. Напоминаю, копии отчета были предоставлены всем лицам, участвующим в деле.

Вздохнула, представив, сколько народу ознакомилось с унизительными описаниями моих ран.

— Характер нанесенных телесных повреждений также подробно описан в отчете, поэтому, дабы пощадить чувства потерпевшей, заново перечислять их не будем.

Никто из присяжных не стал спорить, но они и не знали истинных мотивов Круторогова: ему пришлось многое скрыть, уменьшив причиненный мне ущерб в несколько раз. Видела я тот отчет! Он и половины не охватил, но если бы там написали всю правду… Одно из двух: либо они бы поняли, что я на самом деле драконица, либо не поверили бы в случившееся, ведь смертной после таких ран не выжить! Решили бы, что на бедного Вадима наговаривают.

— Тем же отчетом подтверждено, что травмы были нанесены плетью родовой стихии Хрусталевых низкой интенсивности, которая характерна молодым драконам примерно до двадцати пяти лет. Учитывая, что иных юных представителей Огненного Вихря у нас не учится, и подсудимый был обнаружен на месте преступления, а также принимая во внимание показания потерпевшей, свидетеля Беломорского и господина Яркана — обвинение было выдвинуто сударю Вадиму Хрусталеву. Ученики Академии, участвовавшие в нападении, свою вину признали, выразили деятельное раскаяние, поэтому дело против них будет рассмотрено позже с учетом обстоятельств, заслуживающих снисхождения.

Забавно, Круторогов так ненавидит Хрусталева, и желает сломать ему жизнь, что согласился предельно смягчить участь других подонков. И все это ради меня! На секунду сердце сжалось от желания обрести наконец отца, но все быстро прошло, когда я вспомнила, как сложилась моя судьба из-за него и моей матери.

— Подсудимый вину не признал, на допросе после задержания заявил, что его оклеветали, все дело — сфабриковано, свидетели — подкуплены.

Зал загудел: Хрусталев открыто обвинил во лжи Яркана — попечителя, поставив его доброе имя под сомнение! Весь совет настроен против подонка.

— Тишина в зале! — приказал Круторогов. — Предоставляем слово стороне обвинения.

Мой адвокат — Федор Крапивин из рода Летних Гроз — поднялся со своего места, вышел в середину зала, заняв место у трибуны. Статный, гордый, с благородным лицом и тронутыми сединой волосами — он вызывал во мне восхищение и благоговение, особенно после проведенных перед заседанием бесед. Он умел производить впечатление, надеюсь, на остальных окажет такое же воздействие.

— Благодарю, Ваша честь! — проникновенный голос пока что был обманчиво мягким. — Как было указано ранее, пятнадцатого октября сего года, во второй день проведения турнира в Академии потерпевшая сударыня Элиф Стрелицкая мирно проводила время на территории Каменного дворика, уединившись за чтением книги — подарка ее близкой подруги сударыни Мирославы Кривич из рода Утренних Туманов. По словам преподавателей и учеников, потерпевшая всегда отличалась глубиной познаний, подчерпнутых из учебников и художественной литературы.

Как объяснил мне адвокат, своей речью ему необходимо создать для меня идеальный образ скромной образованной барышни, которая много читает, дружит с достойными драконицами, и пользуется уважением среди сверстников. Насчет последнего не могу согласиться, но Академии важно показать всему миру, что в ее стенах отсутствует дискриминация, и поступок одного ученика нельзя распространять на всех остальных. А внимание общественности к нашему разбирательству — более чем пристальное!

— Около девяти часов пятидесяти минут утра сударыню Стрелицкую окружили драконы из учеников, главой этой компанией был подсудимый.

В отличие от меня, Хрусталева адвокат специально не называл по имени, чтобы обезличить его в глазах присяжных; сделать просто подсудимым, а не драконом из уважаемой семьи.

— По приказу подсудимого двое его подручных крепко держали сударыню Стрелицкую за руки, пока подсудимый вырывал из подаренной книги листы, оскорбляя словесно потерпевшую. Всем известно его отношение к людям, и, как выяснилось, это не первое его нападение на учеников из числа смертных: подсудимый уже привлекался к ответственности, но не раскаялся, испытывая благодарность к уважаемому совету попечителей, даровавшему ему второй шанс на исправление. Наоборот, подсудимый нарушил данные им самим и его семьей клятвы, и причинил весомый ущерб репутации Академии.

Господин Крапивин открыто признавал неблагоприятные последствия для Академии, чтобы переложить таким образом вину с самого учебного заведения на Вадима: якобы весь негатив вызван недостойным поведением дракона, а не неспособностью попечителей навести порядок в собственном доме. Мне было тошно от этого, но присяжные верили (или делали вид, ведь они и сами были бы рады отмыть честь Академии, перевесив все ошибки на исключенного подонка).

— Когда же подсудимый полностью уничтожил книгу — стал решать, как поступить с сударыней Стрелицкой. Потерпевшая молчала, вполне осознавая серьезность ситуации, и не желая провоцировать агрессивно настроенных драконов. Однако подсудимый не мог сдержать ненависти по отношению к смертным, и ударил сударыню боевым огненным хлыстом. Именно это и сумели засечь стражи порядка, поставив в известность господина Яркана из совета попечителей. Думаю, все из вас имеют представление, что такое боевой хлыст огненной стихии, — искусно играя голосом, адвокат обратился к присяжным заседателям.