Приют(СИ) - Лаас Татьяна

И специфический, кисловатый запах. И напрочь испорченные руки в трудновыводимых пятнах после срезки грибов. Сегодня ей повезло — до сбора урожая еще было далеко, так что вся её работа заключалась в смешивании нового субстрата и поливе — не самая тяжелая работа, но все же, все же… приятного мало.

— Я ведь альфа! — буркнула она себе под нос, доставая из кармана чудом еще работавший пейджер и проверяя время. До конца её рабочего дня было еще полчаса, но вновь напомнив себе:

— Я же альфа, черт вас всех дери! — она пошла в сторону выхода — на сегодня её службе на благо общества пришел конец. Ей еще с полчаса подниматься по ржавым, плохо освещенным лестницам — уже два месяца действовал режим строгой экономии, и лифты, вместе с ненужным, например на лестницах в подвал, освещением, отключили.

Она поднималась медленно и осторожно — еще не хватало оказаться на жилых этажах взмыленной, как лошадь. Иногда останавливалась на площадках, пропуская спешащих вверх или вниз бет и гамм. Умом понимала, что навредить ей они не могут — опасные, хватившие радиации так, что были сами способны облучать, дельты в Драконьих Клыках не появлялись, они жили вместе с мутантами на берегу, но… Она единственная альфа детородного периода, а это очень-очень много значит. И прежде всего для неё.

В столовую она поднялась аккурат с гудком, обозначавшим конец дневной смены. В помещении на сотню однотипных, рассчитанных на четыре человека столов еще было пусто и тихо. Моргала, то включаясь, то выключаясь лампа над линией раздачи. Повариха, альфа глубоко за пятьдесят лет, сонно зевала, поправляя резиновые перчатки в ожидании первых посетителей.

Джейн приветливо помахала:

— Добрый вечер, Амелия! — Она пошла мыть руки.

Повариха улыбнулась в ответ:

— И тебе, дорогуша, добрый вечер! Тебе как обычно? — Она взялась за тарелки и принялась накладывать грибы и водоросли, не дожидаясь ответа — здесь это был основной рацион.

Джейн подошла к раздаче:

— Да, добавь салат и картофель, пожалуйста. А моркови нет?

Повариха загадочно улыбнулась:

— О, дорогуша, у меня для тебя есть кое-что получше — тебе сегодня еще яблоко положено. Распоряжение твоей матери.

— Что? Яблоко? Ты серьезно? — удивилась Джейн — яблоки и летом она не всегда получала, фрукты были редкостью.

Амелия неожиданно подмигнула:

— Кого-то ожидает сюрприиииз! — она принялась переставлять тарелки с едой на поднос. Яблоко, немного пожухлое, желто-зеленое, чуть пахнущее летом и теплом, торжественно легло на фарфоровую (уж откуда её Амелия достала?) тарелочку. — Наслаждайся!

Помимо яблока на подносе еще возник пахнущий смолой чай из сосновых иголок.

Джейн не спешила уходить с раздачи (она альфа, так что очередь, образовавшаяся за ней, может и подождать!), только поднос придвинула к себе поближе:

— Что за сюрприз, Амелия?

— Узнаешь! — вновь пропела та, игнорируя недовольное гудение очереди. — Красивый, длинноволосый, не чета местным парням! Мечта, а не парень! — Повариха обвела грозным взглядом всю очередь, состоявшую в основном из рабочих бет и гамм, облаченных в заношенные комбинезоны. Очередь пристыженно умолкла.

Джейн покачнулась от неожиданности и, чувствуя, как белеет, пошла прочь от раздачи, чуть не забыв поднос с едой. Нового альфу, да еще мужского пола, она не ожидала. Не сегодня. Вообще не в этом году. И не в следующем. Одно дело пользоваться привилегиями альфы, и совсем другое — начать выполнять обязанности альфы.

— Тоже мне, сюрприз! — фыркнули за спиной Джейн голосом гаммы Эйч. — Этот оглушённый сюрприз сегодня все видели, до последнего таракана в Клыках. Бледный, седой, напрочь замерзший. Худющий — даже страшно подумать, что за детки народятся у нашей Джейн от такого. За будущее колонии страшно становится.

Очередь поддержала смешками Эйч, а Амелия поджала губы — вступать в нелепые споры с какой-то гаммой она не собиралась.

— Чего тебе, Эйч? — Поварешка в её руках замерла, как орудие возмездия.

— Того же, что и сестренке, — нахально сказала Эйч — молодая девушка двадцати четырех лет с иссиня-черными волосами, собранными в низкий хвост. Одета она была как все гаммы — в простую, грязно-серых тонов рабочую одежду, не то, что альфы — этим всегда позволялось гораздо больше, чем другим. Та же Джейн щеголяла в коричневых брюках карго и всегда удивительно чистых лонгсливах — в Клыках было прохладно. Более чем.

— Шикуешь? — прищурилась повариха, — тебе на яблоко за весь год денег не набрать! Из платного есть картофель, салат, рыба, но чует мое сердце, опять ты врешь, Эйч.

Амелия плюхнула на тарелку тушеные грибы и маринованные, размякшие, потерявшие форму водоросли:

— Так что… Деньги вперед, если хочешь получить картофель и салат.

Эйч протянула кредитку:

— И жаренную треску, пожалуйста! Я сегодня премию получила за ловлю сюрприза.

— Ну-ну, — Амелия сперва проверила денежный счет, и убедившись, что денег на нем и правда хватит, чтобы оплатить еду, пробила чек. И только потом пошла к плите за рыбой.

Джейн лишь поморщилась, когда Эйч приземлилась рядом на свободный стул, а ведь видят небеса — почти все столы еще не заняты.

Эйч извинительно улыбнулась — знала же, что Джейн с трудом её переносит. Как же, гамма! И этим все сказано. Но того, что они сестры — не изменить, как не хотелось бы одной спесивой альфе.

Джейн была из первой тройни, рожденной их матерью. Огненно-рыжая, бледнокожая, по весне покрывавшаяся веснушками — вся в мать с северных островов.

…а я вот пошла в отца… Впрочем, у Джей и отец с северных островов, это у меня с континента…

Мальчишек-близнецов из тройни с Джейн тогда продали в другую общину, чтобы избежать инбридинга. Во второй тройне крайне неудачно были одни мальчики — от них тоже избавились, хорошо на этом заработав. А когда мать была беремена в третий раз, произошло непредвиденное — в Первом, теперь заброшенном, Драконьем Клыке случилась авария с выбросом радиации. Мать оказалась почти в эпицентре. Братьев Эйч сплавили на ферму, саму Эйч ждала бы такая же судьба — никто особо не занимается гаммами (они даже не получают базовое образование, только трудовые навыки), но вмешалась мама, оставив её при себе, утверждая, что у Эйч слабое здоровье. Авторитета мамы (а она была и остается единственным доктором медицины в Драконьих Клыках) хватило, чтобы Эйч училась и развивалась, как все дети беты. Глядя на замотанных тяжелой работой на ферме братьев, Эйч училась, училась и училась. Сейчас она была единственным техником-гаммой, не боявшейся ходить даже в заброшенный Первый Клык. Возможно, скоро она свалится до дельты или даже эпсилона, но детей ей никто рожать не позволит, а жизнь и так довольно трудна, чтобы за неё еще и переживать и хвататься зубами. Здесь и сейчас — всегда повторяла для себя Эйч. Потому что жить мечтами, как Джейн, для неё непозволительная роскошь. И глупость — когда мечты воплощаются в седых, худых альф, понимаешь, что не больно-то и хотелось о таком мечтать.

Эйч, быстро расправляясь с жаренной рыбой, искоса посматривала на сестру — та бездумно копалась в жаренных грибах, гоняя их по тарелке.

— Да ладно тебе, Джейн, — фыркнула она, когда один из грибов ускользнул на поднос. — Не переживай ты так. Этот парень симпатичный — дети будут, как на подбор. А поскольку с детьми сейчас туго, то тебе, в отличие от нашей матери, даже позволят оставить их при себе.

Кажется, такая перспектива еще больше напугала Джейн — та вздрогнула, представив, что отныне и лет так до пяти, пока дети не пойдут в школу, они будут прикованы к ней. Или она к ним. Очередной гриб умчался с тарелки, шлепаясь на поднос. Эйч пожала плечами:

— Джейн, было бы о чем печалиться. Дети — наше будущее! — торжественно сказала она и тут же успокоительно добавила: — а по поводу седого не бери в голову. Встречаться с ним тебя же никто не заставит. Я у матери спрашивала как-то… Подсадят тебе эти… Как их…