Выбор для Пепла (СИ) - Вознесенская Дарья
Хочу ли я? Серьезно?
Она все поняла по моему лицу и рассмеялась.
- Пойдем. Подберем тебе одежду на время - а то дальше конюшен не пустят.
7
Мой уровень образования позволял в достаточной степени представить огромную пропасть между воспитанием и положением благородного сословием и теми, кто его окружал. А также вытекающее отсюда довольно пренебрежительное отношение дари и дареллов к низшему люду.
Но я не была сильна в истории и не слишком понимала, к какому земному веку можно отнести уровень развития этого общества. Как мне показалось, промышленных революций здесь пока не совершили, парламентом не обзавелись и нижние юбки не сняли; зато уже успели - судя по восторженным рассказам - устроить в некоторых столицах и самых богатых замках водопровод и, благодаря гениальным лекарям, справиться с «огненным цветком» и «красной смертью» - местными вариантами чумы.
Богатые зрительницы шапито оказались, ожидаемо, манерными и жеманными, даже если то были простые торговки и горожанки - ну не чета им веселящие их актеры. Мужчины тоже порой презрительно кривили рот, хотя тайком посматривали в сторону укороченных юбок и вываливающихся грудей разнузданных особ. Но, насмотревшись, а может и воспользовавшись, уезжали в свои особняки в отдельной части города, где проживала «чистая кровь».
Все как и всегда.
Да и местные женские наряды мне были знакомы по картинкам из книг: многослойные, приталенные, длинные и яркие для господ, порой с действительно потрясающей ручной вышивкой и кружевами; и блеклая, некрашеная ткань, простой «силуэт», а то и мешковина с дырками для головы и рук, подпоясанная веревками или тесьмой, - для слуг и простых.
Мужчины, порой, по количеству ткани и ширине юбок и "пальто" не отставали.
Здесь картинки)))
На голове многие дари носили накидки из ткани разной степени украшенности, круглые и остроконечные головные уборы, так что сложные прически здесь не были приняты. Ну а девицы из простых ходили с распущенными длинными волосами - зачастую немытыми, сальными и спутанными. И поведение у них - или мне следует говорить «нас»? - представлялось более… спутанными, легкими и грязным. Натуральным. И не отличающимися не то что целомудрием, но и сдержанностью. За последние дни я столько услышала в девичьей кибитке про… возможности человеческих тел, что уже не была уверена в собственных навыках. Не ясным пока оставался вопрос с девственностью - мои новые подруги ею точно не обладали - зато овуляция и, соответственно, возможность забеременеть оказалась у местных женщин только два раз в год. в условно весенний и осенний период. Что убирало дополнительный барьер в виде страха перед нежеланным ребенком и позволяло чаще вступать в горизонтальные отношения. И… мне не мучаться отсутствием привычных гигиентических средств в те самые дни…
Нашлись, конечно, и мелочи, характерные исключительно для этого мира. Многие поговорки и высказывания были завязаны на местных реалиях и космогонии, как и жесты и довольно забавно выглядящие традиции. Например, реверансы оказались не приняты, зато те, кто был ниже по положению или равен, но младше по возрасту, при встрече проводил ладонями над головой, показывая, что он «подземный тролль», как я это перевела. Именно потому, чем более знатной и взрослой была дари или дарелл, тем выше мог быть ее головной убор - поскольку она точно знала, что не придется махать руками над макушкой.
Простолюдины могли и вовсе встать на колени.
Еще среди благородных было принято носить при себе оружие, на тонких поясных ремнях: у девушек - небольшие кинжалы, у мужчин - более серьезные изогнутые ножи. И дареллы не прикладывались к ручкам прекрасных дам, а брались двумя пальцами за ткань юбки или удлиненного верхнего «халата». Причем дари, если была смущена таким вниманием или считала его не позволительным - в силу собственной знатности, возраста или же воспитания - могла сделать шаг назад и отказать мужчине в этой «милости».
Обо всем этом я размышляла, не отлипая от окна, представлявшего собой квадратную прорезь без стекла в коробочке, что накрывала сверху нашу повозку, едущую в замок, и жадно рассматривая городские окраины Лозиана.
На окраине, где располагался шапито, выбираться «на экскурсию» было бессмысленно - там на голой земле стояли лишь лачуги и покосившиеся домишки, мимо которых вперевалку ходила домашняя птица, больше похожая на свиней с облезлым пухом. А чтобы попасть дальше городской черты - и впрямь черты, жирно прорисованной по стенам домов и мостовым, - нужно было заплатить сонар, а у меня пока не возникало желания тратить одну из двух с трудом заработанных монет. Да и времени на то не было…
Сейчас, как я поняла, мы ехали вдоль разделительной черты, чтобы обогнуть Лозиан, и углубиться в самый богатый район, утопающий в садах и зелени, и расположившийся на холме, - в ясную погоду каменные особняки и замки необычного голубого цвета с высокими башенками и узкими окнами было видно издалека.
Уже почти стемнело, когда мы подъехали. Но замок Лоз, стоящий на вершине и, скорее всего, названный так в честь города и его «первичной» - самой знатной? - городской семьи, светился как елочная гирлянда.
Даже с черного входа.
И поскольку, в отличие от нашего цирка, здесь использовали не масло в лампах и не прессованный навоз лошадей - похожих на земных, но на шести ногах - в очагах, пахло значительно приятнее, к тому же было ярко и чисто даже вокруг кухни и рабочих помещений, куда нас проводила худая служанка с презрительно искривленными губами.
- Гляди, как эта рыбина на нас смотрит, - тихонько рассмеялась Кайка. Ей всё было ни по чем. - Подражает, наверняка, своим хозяйкам. А те… - она склонилась ко мне. - Подражают нам. Жаждут обладать нашей живостью и умением вызывать желание. И даже спрашивают тихонько о всяких секретах - но на публике обязательно держатся отстраненно и прикрываются своими ферами. Якобы не прилично даже дышать в нагу сторону. Так что если на тебя кто засмотрится, не ведись на то, какие они надушенные и уложенные - в постели будут что их прислужки… Рыбами.
- Тихо ты! - рассердилась Арель, но светленькая Кайка лишь хихикнула и отмахнулась.
Девушкам позволили переодеться - точнее, раздеться - в пустующей комнате, меня же в тот момент выгнали прочь, больше из-за косящейся прислуги, нежели из-за того, что они смущались моего присутствия. Потому я стояла в коридоре и рассматривала снующих туда-сюда… наверное, лакеев, с блестящими подносами, полными настолько головокружительно пахнущей снеди, что приходилось регулярно сглатывать слюну.
Для большинства работающих в шапито питание было не слишком разнообразным - я насчитала всего четыре блюда. Отдельно столовались лишь главные по должности работники и примы. А тут мимо несли… все, что только можно было представить.
Кучоски в булькающем и густом белом соусе , а к ним - пышные булочки.
Тонко нарезанные овощи и сыры.
Пироги и тарталетки, ломтики буженины, корзиночки с ягодами…
Судя по ассортименту в основном зале, куда нас должны были провести, был прием, а не ужин, и гостям устроили что-то вроде фуршета.
Я внутренне застонала. Сколько уже не ела нормально? С момента попадания… Прошло двадцать дней как я оказалась в этом мире или «кусок с косточкой», как здесь говорили, меряя время сменадцатидневными циклами - кусками. Десять кусков, каждый из которых был назван именем древнего исполина, составляли год, то есть «полнокруглый пирог».
На меня лакеи, одетые в длинные жилеты и светлые рубашки не смотрели, лишь один, с прилизанными волосами и тонкими усиками бросил короткий взгляд и подмигнул. И дальше поспешил к своим господам...
